Ольга Баумгертнер - Связующая магия
Я вздохнул.
– Мы слишком много пережили вместе за эти семь лет. И все это время мы спали бок о бок… Если ты так хочешь знать, у меня были другие женщины, но Нэиль среди них не было… – я увидел как дрогнули ее губы и притянул ее к себе. – Эви, ты же знаешь, я никогда никого не любил кроме тебя…
– Тэрсел, – в голосе Игнифероса послышался упрек.
– Что, я не могу обнимать собственную жену? – поинтересовался я с недовольством, так и не выпустив зардевшуюся Авориэн.
– Пока еще нет, – возразил Игниферос. – Церемония вам не повредит.
– Какая еще церемония? – я мгновенно выпустил Авориэн.
От воспоминания, с какого торжества я однажды похитил Авориэн, мне стало не по себе. Игниферос строго посмотрел на меня.
– Это событие могло бы стать праздником для всей обители…
– Ты так собрался загладить вот это? – я тронул амулет власти. – Ни за что! И в темной обители подобное не было принято.
– Я тоже против, – неожиданно поддержала меня Авориэн. – Только для самых близких и членов Совета.
– Ну что я могу сказать, – ворчливо отозвался Игниферос. – Вы достойны друг друга…
Он раскрыл портал, и мы вернулись обратно в зал Совета.
– Тэрсел, а ты не пробовал овладеть этой магией? – спросил Бэйзел.
– Объяснения Нэиль ничего мне не дали.
– А если воспользоваться гипномагией? – поинтересовался Игниферос.
– Я не могу.
– Почему?
На меня смотрели с непониманием. Я же глянул на Нэиль.
– У Нэиль есть еще один дар – она провидица. У меня нет желания узнавать о своем будущем.
Игниферос смотрел на меня с недоумение, потом нахмурился.
– Ты мог бы оградить часть ее разума, – возразил он.
– Попробуй как-нибудь сам… – заметил тихо я.
– Что ж… Нам есть над чем подумать, – произнес Игниферос. – А пока на сегодня хватит.
И он отпустил всех, многозначительно взглянув на меня. Я задержался.
– На ней защита от гипномагии, Тэрсел, – заметил он тихо. – И очень хорошая защита.
– Что ты хотел узнать у нее? – поинтересовался я.
– Даже если ты доверяешь ей – она срединный маг!
– Мы скитались вместе семь лет, – упрекнул я Игнифероса. – Нэиль не желает зла никому в Закатной обители. Я могу поручиться за это, если ты сомневаешься.
– Но зачем ты защитил ее от гипномагии?
– Ее видения… прорывались в мои сны…
– Ты сказал, что совладал со своими снами, Тэрсел. Что гипномагия больше не проявляется в сновиденьях. Или же… все снова изменилось?
– Нет, но… Мне кажется, что дар провиденья имеет… некую схожесть с гипномагией, совсем легкое воздействие… – Игниферос в удивлении воззрился на меня и нахмурился, и я небрежно добавил: – На особо впечатлительных.
– Очень интересно. Но я хочу побеседовать с Нэиль.
– Если ты считаешь необходимым…
– Возможно, это даст понимание временной магии. Ты не задумывался об этом?
– Задумывался, но… Я не смог почувствовать магию времени, когда Нэиль показала мне. Ты ведь сейчас тоже ничего не ощутил?
– Нет.
Я поглядел на ждавшую меня Авориэн.
– Ты куда-то спешишь? – Игниферос посмотрел на меня с неодобрением.
– Я обещал Эрслайту быть на его уроке.
– Твоя история менее важна?
– Она может немного подождать. Не беспокойся, я не передумал ее тебе досказывать.
Игниферос кивнул. Мы с Авориэн вышли из зала Совета. Через пару минут я остановил ее. Нежно провел по ее щеке.
– Где мне найти Скита?
– На ярусе лабораторий, обычно в предпоследней из них – ты увидишь, там небольшой бассейн, из которого во внутренний двор течет водопад, – она, заволновавшись, обняла меня. – Тэрсел, он… он вполне может наговорить тебе глупостей…
– Я догадываюсь…
– Встретимся в трапезном зале, – она прижалась ко мне губами.
– Привет, Скит, – произнес я.
Он что-то записывал в тетрадь на столе. Рядом с ним стояло несколько прозрачных кувшинчиков, наполненных разной по цвету водой. Скит, побледнев, поднялся. А мне жутко захотелось, чтобы этого разговора не состоялось. Я заметил, как у него начали подрагивать руки, а в глазах отражается боль и ненависть. Когда-то мы с ним были приятелями, но те времена, похоже, миновали.
– Ты, верно, хочешь поговорить, но нам не о чем разговаривать! Все равно ничего не изменится!
– Ты мог бы отнестись с пониманием, – заметил я спокойно.
– И что я должен понять? Ты просто вернулся и забрал то, что, как ты считаешь, принадлежит тебе!
– Авориэн не вещь, чтобы так говорить о ней.
– Не цепляйся к словам.
– Скит, если бы она не хотела, она бы не вернулась ко мне.
– Да разве ты позволил бы? Впрочем, Авориэн, благодаря стараниям твоей матери превратилась в мудрую женщину, если ты не заметил. Она сделает скорее то, что выгодно политически, чем то, чего она в действительности хочет.
– И чего она в действительности желает? – у меня появилось определенное желание поговорить с Мерлиндой поподробнее.
– Быть со мной и малышкой. А ты разрушил нашу семью!
Я смотрел на него и понимал, что спорить бесполезно. Боль застлала ему разум.
– Если ты думаешь, что я разрушил твое с ней счастье, – продолжил Скит, – то ты глубоко ошибаешься. Это ты испортил ей жизнь. А я за время твоего отсутствия хоть немного вернул ей радость. Ты причинял ей настолько сильную боль, что она даже не могла смотреть на Эрслайта.
– Тебе он тоже, похоже, не был нужен.
– У него нашлись другие более заботливые родственнички. Гаст, например. Хотя ничего лучше как обучить Эрслайта огненной магии он не придумал.
– Ты и на Гаста из-за чего-то сердит, – заметил я.
– А это уже не твое дело.
– Как знаешь.
– Не радуйся раньше времени, возможно, Авориэн передумает – я не отдам ни ей, ни тебе малышку. Она очень сильно привязана к Майле.
– У тебя нет выбора, Скит, – сказал я.
– Ну да, ты теперь получил знак власти и волен делать, что угодно. Тебе придется убить меня Тэрсел, чтобы вернуть Авориэн.
Я сделал к нему резкий шаг, и Скит с ужасом вжался в стену.
– Мне не придется ничего делать, – произнес я. – Но вот тебе придется подчиниться Совету. Что бы ты ни вбил себе в голову – Авориэн никогда не была твоей. Думай, что хочешь Скит, но я не собираюсь спорить с тобой.
Я развернулся и ушел. Разговор раздражил меня, но я все-таки сдержался.
В трапезном зале я встретил Гаста, Ретча и Нэиль. А из-за стола рядом с окнами нам махнула Мерлинда.
– Нам бы побеседовать, – заметил я тихо, усевшись рядом с матерью.
Остальные уселись напротив нас.
– Если ты беспокоишься о своей белокурой девочке, то я нахожу ее довольно милой… Правда, временами она сущий ребенок.
– Да, пока не начнет предсказывать будущее, – поправил я. – Так о чем вы говорили с ней?
