Ирина Бондарь - Последний дракон в Паутине
Очень не хотелось прибегать к заклинанию Абсолютного Света. В прошлый раз оно на сутки высосало из меня силы, а ведь вокруг были свои люди, которые могли позаботиться обо мне. Сложить столь дорогую мне голову в когтях агрессивно настроенных монстров отнюдь не улыбалось, но мне почему-то казалось, что и мощное драконье заклинание будет не настолько эффективно против коллективного разума Хаоса. Как говорил учитель: «Если тебе не нравится результат твоего волшебства, подумай, какие компоненты изменить, чтобы добиться того, что тебе надо». Но не во время битвы же!
Что ж, рискнем.
Я отпрыгнула в сторону от основной массы нападавших молчаливым строем монстров, вскрывая клыками многострадальные запястья. Ненавистные браслеты окрасились дымящейся горящей кровью. Высокий вскрик все на том же неизвестном языке, и капли драгоценной жидкости сами закружились вокруг меня и моих врагов, заключая нас в красный вращающийся круг. А теперь самое время для экспериментов, если только меня не съедят раньше.
Начала плести основу заклинания, выпевая шипящие звуки древнего языка и внимательно вглядываясь засветившимися неземным светом глазами в черные зрачки каждой твари передо мной. Катана серебряным щитом ограждала меня от клыков и когтей, тянувшихся со всех сторон. Я добавила новые строки в волшебную песнь, интуитивно угадывая нужные слова на диалекте, которого никогда не знала. Внутри плескалось безграничное счастье, смешанное с неизбывной тоской по чему-то, чего никогда не было и не будет, ранящий свет щипал раны, туманом вытекая из моего тела вместе с кровью. Я танцевала пляску смерти с Хаосом и с каждой тварью в отдельности, высматривая, высматривая нужную мне. Ускорила запредельный темп движений, катана перед глазами слилась в одну серую полосу, твари – в черную. Кровавый круг сжимался вокруг нас, уменьшая пространство для маневров врагов. И наконец краем сознания я увидела то, что мне нужно.
Внутри одной из тварей пульсировал сгусток черноты, как будто громадное влажное сердце, качающее тьму по венам исполинского организма. Вместилище коллективного разума выглядело чудовищно и завораживающе одновременно. Не знаю, как тварь почувствовала то, что я разгадала ее, но заключительные слова измененного заклинания Абсолютного Света опередили ее лишь на долю секунды! Нечеловеческий смех вперемешку с рыданиями полетел из моего горла к разноцветным небесам Инталиона, сияние затопило каждую клеточку тела, хлынув невероятной волной, накрывая визжащих тварей с головой. Море света плескалось в кровавом круге, билось о его границы, слой за слоем очищая пространство мира от присутствия разрушительного Хаоса. Ослепленным сознанием фиксирую то, что в круге остались только мы с черной маткой. Ее плоские губы разжались, и режущий уши нечеловеческий голос произнес:
– Тебе не остановить Хаос, дитя Древних.
После чего тварь рассыпалась пеплом, как и остальные, а свет все сиял, заделывая прореху на ткани мирового эфира, забирая мои силы. Как только исчезло давящее присутствие Хаоса, заклинание сошло на нет. Я плюхнулась на колени, с трудом удерживаясь на ногах, дрожащими руками засунула сверкающую катану без единого следа черной крови в ножны. В голове ни одной мысли, мне бы не упасть снова носом в грязь. Земля вокруг была покрыта толстым слоем жирного безжизненного пепла, а мне было лень даже повернуть голову, чтобы более внимательно осмотреться. Последний день Темной луны оказался богат на события: воскресла, посетила новый мир, чуть не умерла снова, хе-хе. Сходила на разведку, называется!
Большим усилием воли запустила внутри своего тела регенерационные процессы, остановила кровь. Потом зачем-то сделала еще большее усилие и встала на ноги, расставив их пошире, упираясь катаной в землю, как клюкой. Наверное, со стороны смотрелось комично, но в таком состоянии я убила бы любого, кто посмел бы в этот момент смеяться. Последнее усилие воли – повернула голову, глядя по сторонам. Четыре богатых коттеджа без всяких заборов, общая терраса со столами и креслами, мертвые люди – вот и все поселение. Автоматически запустила поисковый импульс, но ни одной живой души в округе не было. Я доковыляла до ближайшего чистого кресла и с облегчением откинулась на мягкую спинку. Черное небо там и сям пересекали темно-синие и фиолетовые полосы, золотистая луна размером с меньшее из здешних солнц освещала окружающие меня предметы. Вот я и увидела здешнюю ночь. Внезапно я замерла, широко распахнув глаза: что-то во мне не так!
Я лихорадочно анализировала свое состояние, находя его вполне удовлетворительным, магический резерв был наполовину пуст, это-то и пугало! После прошлого заклинания я в беспамятстве провалялась сутки, потом съела трехдневный запас провизии и проспала еще полдня, чтобы восстановиться хотя бы частично. Сегодняшнее волшебство было на порядок сложнее, я изменяла исходные в процессе боя с таким противником, от которого еще никогда не мог уйти живым одинокий маг, черпала силы из глубины своей души, что было тоже под строгим запретом, как последнее средство спасения. И нате-ка, сижу в кресле, до которого добралась самостоятельно, занимаюсь самоанализом, да еще и колдую потихоньку! Хм, из значительных потрясений, которые со мной случались за последнее время, могу отметить только смерть от рук Даррена, да и его гибель от магии на моей крови. Хмыр его знает, возможно, увеличение магического резерва произошло как раз из-за этого. Я и раньше была отнюдь не самым слабым магом, примерно второго-первого уровня по меркам МГМ. Сейчас же моих сил хватило бы на схватку с любым архимагом! Радоваться? Не была ли плата за это удовольствие слишком высока и не означает ли это, что мне предстоит столкнуться с чем-то более сложным? Подумаю на свежую голову. Взмах рукой, и я вместе с креслом в своей комнате в таверне. Теперь главное – не проспать встречу с Эрионом, это я подумала, проваливаясь в сон.
– Лея!
Ммм…
– Лея!
– Что?
– Уже забыла, как звучит мой голос?
– Нет. Но ты мертв и не можешь по-настоящему говорить со мной.
– Да, ты все же убила меня, любимая. Но я все еще живу в твоем сердце.
– И мешаешь мне спать!
– До чего же ты иногда бываешь противной!
– Сам виноват.
Молчание.
– Простишь меня?
– Уже простила. Ты всего лишь убил меня.
– Но ты жива.
– Твоими молитвами.
– А говоришь, что простила.
– Простила. И все еще люблю тебя. Но это меня не остановит.
– Я знаю. Ты столкнешься с моими отражениями и убьешь их?
– Да. Я должна.
– Знаю.
На миг в темноте появляется столь любимое мной лицо, тянется ко мне губами. Ощущение нежнейшего шелка, скользящего по коже, чувство вины.
