Раймонд Фейст - Принц крови
Державший лошадей мужчина покачал головой и сплюнул. Он заставлял лошадей пятиться, пока колесница, свернув, не уперлась в лавку горшечника. Горшечник закричал и отбежал в сторону, но человек уже остановил лошадей. Отпустив уздечки, он нагнулся, поднял что-то с земли и быстро отошел в сторону.
- Можешь ехать, - сказал он.
Возница собирался пустить лошадей, но его господин вдруг вырвал у него кнут. Воин, словно предчувствуя то, что последует, резко развернулся и поймал взвившийся кнут рукой. Конец кнута обернулся вокруг кожаного браслета на его левой руке. Резко дернув, наемник чуть не стащил кешианца с колесницы. Потом" когда тот, пытаясь удержать равновесие, отшатнулся, наемник, выхватив кинжал, перерезал кнут. Кешианец повалился назад и чуть не слетел с колесницы с другой стороны. Пока он, вне себя от гнева, поднимался, воин ударил одну из лошадей по крупу и крикнул изо всех сил:
- Йе!
Захваченный врасплох, возница едва успел подхватить вожжи.
Вся улица наполнилась хохотом; разъяренный кешианец посылал наемнику проклятья. Воин посмотрел вслед колеснице, потом вошел в таверну и устроился рядом с Сули.
- Эля, - сказал он, кладя на стойку то, что поднял на улице. Это была медная монетка.
- Тебя чуть не переехали, потому что ты нагнулся поднять монету? - покачал головой Боуррик.
Мужчина, сняв шлем, обнажил лысую макушку - ему было под пятьдесят.
- Иногда ждать некогда, - ответил он с акцентом. - Это же пять луни. Я столько денег за месяц не видел.
Что-то в его выговоре показалось Боуррику знакомым.
- Ты не с Островов? - спросил он.
Мужчина покачал головой.
- Я из Лангоста, города у подножья Гряды Покоя. Хотя наш народ из островных - отец моего деда был из Дип-Таунтона. Я так понял, вы островитяне?
Боуррик пожал плечами, словно это было не очень важно.
- Сейчас - из Дурбина, - ответил он.
Мужчина протянул руку.
- Я - Гуда Буле, проводник караванов, пришел из Гвалина, а до того был в Ишлане.
Боуррик пожал руку, мозолистую от многих лет обращения с оружием.
- Мои друзья зовут меня Бешеный, - сказал он с усмешкой. - А это Сули.
Сули торжественно пожал наемнику руку - словно равный равному.
- Бешеный? Должно быть, с этим именем связана какая-нибудь история или твой отец не любил тебя.
Боуррик рассмеялся.
- Нет. Однажды я вел себя как безумец, вот прозвище и пристало ко мне. А ты - проводник караванов? Понятно, откуда ты знаешь, как управляться с лошадьми.
- Возницы доверяют мне охрану, - улыбнулся воин. - а о лошадях я знаю только то, что они не любят, когда их толкают в морду, и поэтому сразу начинают пятиться. С дураком, который тянет за вожжи и щелкает кнутом возле уха, можно такое попробовать, но я бы не стал это делать с верховой лошадью, на спине у которой сидит всадник со шпорами. - Гуда Буле допил свой эль. - Ну, пора идти в караван-сарай. Моя последняя женщина выгнала меня сегодня утром, когда, наконец, догадалась, что я не собираюсь на ней жениться и искать работу в городе. У меня нет денег, а это означает, что пришла пора найти заработок. Кроме того, я по горло сыт Фарафрой и хотел бы переменить обстановку. Был рад с вами познакомиться.
- Позволь мне угостить тебя, - сказал Боуррик после некоторых колебаний.
Гуда, взявший уже было свой шлем со стойки, положил его обратно.
- Уговорил, Бешеный.
Боуррик заказал выпивку. Когда трактирщик поставил кружки, принц повернулся к наемнику.
- Гуда, мне надо попасть в город Кеш.
Гуда огляделся.
- Так. Сначала иди туда, - сказал он, указывая вниз по улице, - пока не дойдешь до южной оконечности Светлых пиков - это большая горная гряда, ты ее сразу увидишь. Потом поверни, чтобы обойти ее слева, потом - направо, туда, где течет река Сарн. Иди вдоль реки до самого Оверн-Дипа. Там будет город, где живет много народу. Это и есть Кеш. Мимо не пройдешь. Если выйдешь прямо сейчас, через восемь, а то и через шесть недель будешь на месте.
- Спасибо, - сухо ответил Боуррик. - Мне очень надо туда попасть, и я бы хотел наняться охранять идущий туда караван.
- Так-так, - кивнул Гуда.
- Мне не помешает, если кто-нибудь замолвит за меня словечко.
- Так-так, - повторил Гуда. - Значит, ты хочешь, чтобы я взял тебя в караван-сарай и сказал какому-нибудь доверчивому караванщику, что ты - мой земляк и старый друг, очень хороший вояка, которого непонятно почему прозывают Бешеным.
- Не совсем так, - Боуррик прикрыл глаза, словно от головной боли.
- Послушай, друг, спасибо тебе за выпивку, но это не дает тебе право подвергать риску мое доброе имя. Кто знает, что ты за птица, - вдруг я поручусь за тебя, а потом сам об этом пожалею?
- Погоди! - сказал Боуррик. - Почему ты решил, что можешь пострадать? Я хорошо владею оружием.
- А сам без меча?
- Это долгая история, - пожал плечами Боуррик.
- Так все говорят. - Гуда поднял свой шлем и сунул его под мышку. - Прощай.
- Я заплачу тебе.
Гуда снова положил шлем на стол и махнул рукой трактирщику, чтобы принес еще по кружке.
- Ну, тогда к делу. Репутация имеет цену, верно? Что ты можешь предложить?
- Сколько ты заработаешь, проведя караван в Кеш?
Гуда подумал.
- Дорога всегда спокойная, охраняется армией, так что платят там немного, поэтому караванам всегда не хватает стражников. В большом караване - экю десять, наверное. В маленьком - пять. В пути, конечно, кормят. Может быть, если по дороге встретятся бандиты, с которыми придется сражаться, дадут премию.
Боуррик посчитал в уме, переводя кешианские деньги в деньги Королевства, и вытащил кошелек, в котором были деньги Салайи и выигрыш в пой-кир на корабле.
- Вот что я тебе скажу. Если нас наймут в караван, я заплачу тебе столько же, сколько ты получишь у караванщика.
- То есть, если я возьму тебя в караван, идущий в Кеш, ты отдашь мне свое жалованье?
- Да.
- Нет, - ответил Гуда, допивая эль. - Почем я знаю, что ты не сбежишь раньше, чем я успею получить от тебя денежки?
- Ты сомневаешься в моем слове?
- В твоем слове? Сынок, мы только что встретились. А что бы ты подумал, если бы был на моем месте, а к тебе бы обратился с подобной просьбой человек по прозвищу Бешеный? - Он многозначительно заглянул в свою пустую кружку.
Боуррик заказал еще эля.
- Хорошо. Я заплачу тебе половину перед выходом, а остальное - когда мы доберемся до Кеша.
Гуда все еще колебался.
- А мальчик? Никто не поверит, что он может быть охранником.
Боуррик глянул на Сули, которого после трех кружек эля явно качало.
- Он может работать. Пусть его возьмут поваренком.
- Поваренком, - слабо кивнул Сули. У него закрывались глаза.
