Артем Тихомиров - Олимпия
- Раб делает все то же самое, но он раб. Мы не сажаем его за один стол с нами, - просипел олимпиец. - Есть благородство и право рождения.
- Право на что?
- На власть над низшими! - Агис нашел в себе силы, и его взгляд, направленный, на Лиму в тот момент был полон ненависти. - Господа и рабы - таков порядок вещей.
- Так тебя научили, - ответила Лима. - Это не твоя вина, Агис. Тебя обманули. Тебя и всех других? вы жалкие, вы кичитесь своей силой, но никто из вас не имеет собственного мнения. Вы думаете так потому, что так вам положено думать, а не потому, что это есть в действительности. Олимпия поставила себя в центр вселенной. Это ложь.
Гоплит рванулся вперед, но цепи не давали ему даже встать на корточки. Забившись, Агис закричал:
- Что ты знаешь? Кто ты такая, чтобы вообще раскрывать рот!? Никто не давал тебе разрешения говорить со мной, тварь!
Лима с отвращением наблюдала за его истерикой. Ей хотелось бежать из этого места, но ноги точно приросли к полу.
Агис выдохся, согнулся, тяжело дыша.
- Ты ничего не можешь сделать со мной, да? Не можешь наказать меня, поэтому сходишь с ума от злости, - сказала Лима.
Гоплит дрожал всем телом.
- Дай только шанс? только шанс? я хотя бы доберусь до тебя?
- А что я, в сущности, тебе сделала?
- Ты была моей добычей. Законной, - сипло прошептал гоплит. - Я должен был наслаждаться тобой? Кто знает, может быть, если бы мне понравилось, я бы взял тебя в Олимпию.
- В качестве кого? Рабыни?
- Другого ты не заслуживаешь, - ответил Агис, словно удивленный, что приходится объяснять такие вещи. - Ты же отродье собаки. Илотка!
- Но в качестве удовлетворения твоих сексуальных потребностей я бы вполне сгодилась, да?
- Это же честь для таких, как ты, - скривил изуродованные губы олимпиец.
- Что для меня честь, а что нет, позволь решать мне.
- Я бы? на месте Правителя, уничтожил бы вас всех. Вырезал бы собственноручно. Вырубил бы под корень! Ты слышишь?
- Отлично слышу, - кивнула Лима. - И тогда ты бы почувствовал себя счастливым?
- Да?
- Неужели вы все такие? Впрочем, нет, знаю, что нет. Но те, кто? убежденный? вроде тебя? Есть у вас другие интересы кроме такого истеричного самоутверждения? Творчество вас не увлекает? Работа?
- Работа для животных. Война и господство - удел олимпийца.
Лима покачала головой. Все еще хуже, чем она думала.
- Ясно. А ты думал, к чему вас это приведет?
- Наша власть вечна. Новой Эры Хаоса мы не допустим.
- Хм. Я так понимаю, вы считаете свою миссию благородной и единственно верной, да?
- Вы, чернь, когда-то поставили мир на грань гибели, - выплюнул кровь Агис. - Мы знаем историю лучше вас, животных. Хаос и разноголосица ничего не создает, а только разрушает.
- А что вы создали? Сконструировали систему тотального подавления и заняли место на вершине новой иерархии? Каковы ваши достижения? Чем вы гордитесь? Кто больше убил безоружных? Или кто больше записал на свой счет соплеменников в этих ваших гладиаторских сражениях?
Агис поморщился.
- Слишком умна для илотки. Вот поэтому вас надо уничтожать. Поддерживать вашу численность на минимальном уровне и вычищать от опасных элементов. И держать в страхе, чтобы никто из вас и подумать не смел о покушении на нашу власть.
Лима понимала, чего он добивается. Хочет вывести ее из равновесия и напугать, причинить боль если не физически, то эмоционально.
Он видит ее изъян, слабое место, и давит на него изо всех сил.
С другой стороны, Агис в действительности так думал, он был искренним в своей убежденности и ненависти к низшему созданию.
Ты оставишь без внимания его оскорбления, спросил Мятежница. Позволишь ему и дальше унижать тебя? Даже в цепях он остается твоим хозяином.
- Однако не очень получается, - сказала Лима, делая шаг в сторону гоплита и поддразнивая его. - Вы подавляете бунты, но они вспыхивают снова и снова. Почему? Выходит, одного страха недостаточно? Илотов не останавливают реки крови, которые вы проливаете. Почему? Почему те, кого вы прижали железной пятой все равно сопротивляются, даже когда нет надежды? Почему вы не выхолостили из илотов элементарного желания жить свободно?
Агис смотрел на нее, долго ничего не говоря. Лима терпеливо ждала, наслаждаясь моментом.
- Так было всегда? за окончательный порядок надо бороться. Когда-нибудь?
- Когда-нибудь, - шепотом прервала его Лима. - Олимпия падет. Ее разрушат и сотрут с лица земли. Для вас единственный выход - уничтожить всех илотов. Но, боюсь, силенок не хватит!
Агис дернулся - цепь остановила его, не дав дотянуть до Лимы. Гоплит закричал, завыл, словно обезумевшее животное. Не в силах утолить бессильную ярость, он начал биться затылком о бетонную стену.
- Давай, - одобрила Лима. - Я посмотрю, как ты сдохнешь. Давай.
Глухие удар прекратились. Гоплит повис на цепи.
- Вы не боги. Вы такие, как мы. Из вас так же идет кровь. Вам так же больно и страшно? Ведь тебе страшно, Агис. Ты боишься. Тебя унизили и растоптали, и ты не в силах с этим смириться. И кто это сделал? Жалкие твари, которых ты никогда не считал за людей.
- Кончай пафосные речи, - прохрипел Агис. - Прикончи меня! Ты за этим пришла!
- Нет, не за этим, хотя и с трудом сдерживаюсь, - ответила Лима. - Мне нужно другое. Мучайся подольше. Пусть ужас и унижение выедят тебя изнутри без остатка. Испытай на себе все то, что испытали твои жертвы. Вспоминай их лица.
Гоплит плюнул в нее, но не попал.
- Ты - никто! Я не боялась тебя тогда и не боюсь сейчас. Я тебя презираю.
Лима отчетливо услышала смех Мятежницы.
Отлично, девочка! Вспомнила, наконец, для чего ты здесь. Теперь осталось сделать последний шаг, поэтому будь смелой. Перед тобой - самый серьезный аргумент, не так ли?
Решайся!
Лима облизнула губы и сделала вдох. Она чувствовала, что перешла границу и ступила на новую неизведанную территорию. Именно в этот момент для нее все изменилось.
Глядя в полные ненависти глаза гоплита, Лима осознала, какими нелепыми были ее сомнения и страхи. Ей больше нельзя оставаться в стороне.
Она склонилась над Агисом.
- Клянусь. Я сделаю все, чтобы разрушить Олимпию. Слышишь? Мы больше не увидимся, наверное, но знай, что это моя клятва.
Агис смотрел на нее расширившимися от страха глазами.
- Я буду смотреть, как горит твой дом и гибнут твои соплеменники, - прибавила Лима, стараясь сделать ему как можно больнее. - Прощай.
Она шла к выходу, ожидая, что гоплит окликнет ее, но он промолчал. Охранник загремел замками.
Переступив порог, Лима бросила последний взгляд через плечо. Агис обвис в цепях, изогнулся, едва не касаясь лбом грязного пола. Может быть, потерял сознание. Или умер. Лиме было все равно, хотя на краткий миг она и ощутила укол жалости. Это быстро прошло. В конце концов каждый получает то, чего заслужил, верно? После всего, что сделал Агис, его конец закономерен.
