Геннадий Ищенко - Счатсливчик Ген
Я представил короля, забивающего "Козла" в домино в компании с первым министром или играющего в "Подкидного дурака" в кругу семьи, и, не выдержав, заржал.
— Я сказал что-то смешное? — спросил Маркус, видя, что я не могу справиться со смехом.
— Знаете, Маркус, — утирая слезы, сказал я, — я с вашей помощью много всего сумел вспомнить, игры там тоже есть.
— Не вижу в этом ничего смешного, — пожал он плечами. — Ты прочитал, по твоим словам, много сотен книг, которые сейчас можешь вспомнить дословно. Естественно, что там должно быть много полезного.
— Я смеялся не из-за этого. Есть у нас одна игра, в которую играют еще больше, чем в шахматы. Она проще шахмат, но тоже по-своему увлекательная. Только играет в нее больше простой народ. И когда я представил себе короля… Нет, все равно не поймете, а я не смогу объяснить. Это надо пожить в моем мире, тогда будет понятно. Но попробовать стоит. Правда, как и в шахматах, здесь нужно сначала изготовить необходимое. Вы мне поможете?
— А куда я денусь? Вот тебе бумага и чернила с пером. И постарайся ставить меньше клякс.
Минут через десять я нарисовал все виды костей в домино и их примерные размеры.
— Закажу сразу два набора, — сказал Маркус. — Расскажешь правила игры, может быть, некоторых удастся заинтересовать. А то шахматы для многих слишком сложны, а шашки почему-то большого распространения не получили. Ты сейчас домой?
— Да, поеду отдыхать и постараюсь выспаться.
Глава 13
Сегодня Лонар поручил присматривать за учениками Салену, а сам ушел со мной в другую комнату, где мы долго разбирали особенности боя в тесном помещении с оружием и без. Естественно, что Ник успел растрепать о моем баронстве всем, кто еще не успел услышать об этом в городе, но таких было немного. Новость о том, что я присягнул королю и получил баронский титул, распространилась по городу со скоростью степного пожара. Наряду с этим, как водится, в ход пошли и самые нелепые выдумки. Ник откровенно потешался, когда на перерыве ему о них рассказали остальные, а потом позже, давясь от смеха, пересказал все эти домыслы мне.
— Ты меня давно переплюнул, — смеялся мальчишка. — Даже во время пика моей популярности обо мне так много не говорили. Ты основная тема разговоров во всех трактирах. Ругаются, спорят до хрипоты, дело доходит до рукоприкладства. Кое-кто даже бьется об заклад на то, когда тебе дадут графа. Что в тебе такого, Ген, что обыватели сходят с ума?
— А как к моему баронству отнеслось дворянство?
— Прошло слишком мало времени, поэтому я пока не успел узнать. Наверное, и дворяне фантазируют вовсю, правды все равно никто не знает. Но у горожан в любом случае фантазия будет богаче. Готовься, что скоро многие дворяне Расвела будут набиваться в друзья. И отказаться, никого не обидев, будет очень непросто.
— Ну их, эти слухи. Давай поспешим, чтобы не заставлять ждать твоего дядю и его семью.
— Сколько тут ехать, — отмахнулся Ник, — а твой дом вот он. Вы не экипажем едете?
— Была охота на нем трястись. За городом по грунтовой дороге еще ничего, но, пока доедешь до ворот, всю душу вытрясет! Нет, грунтовка лучше.
— Это ты по ней не ездил после дождей. Вскачь коня не пустишь, быстро выдохнется, да и скользко. Даже если не полетишь в грязь вместе с конем и доберешься до места, будешь в этой грязи с ног до головы. Экипажи в распутицу вообще не ездят, а к тряске можно привыкнуть.
— Ладно, если хочешь, можешь привыкать, а мы лучше будем ездить верхом, по крайней мере в хорошую погоду. Пошли поторопим Алину, да и мне тоже надо переодеться.
Торопить жену не пришлось: когда мы зашли в нашу комнату, она уже была готова к дороге. Мы с Ником в полном обалдении уставились на то чудо, которое стояло посередине комнаты, придирчиво рассматривая себя в недавно купленном бронзовом зеркале.
Пышные волосы Алины были убраны наверх и уложены в замысловатую прическу, скрепленную с помощью атласных, шитых золотом лент. Обычно прикрытая волосами шея, сейчас ласкала глаза изяществом формы, плавно переходя в покатые плечики, открытые широким декольте. На званый обед к графу жена надела платье, которого я на ней еще не видел. Верх был из темно-зеленого шелка и облегал ее тело, как вторая кожа, частично открывая плечи, грудь и спину. Такого я на горожанках не видел. От талии, которую я мог обхватить ладонями рук, платье расходилось широким подолом, подшитым шелковыми лентами. На спине была шнуровка, выполненная из той же ткани, что и платье, а края декольте и рукавов были отделаны кружевами. Жена почувствовала, что в комнате не одна, и обернулась. Посмотрев на наши ошарашенные физиономии, она рассмеялась, подошла к нам и поцеловала покрасневшего Ника в щеку.
— С тобой целоваться не стану! — сказала мне Алина. — Ты не обойдешься одним поцелуем и всю меня изомнешь, а то и вовсе…
Она искоса посмотрела на Ника и перевела разговор на другую тему:
— Как видишь, я почти готова. Сейчас надену серьги и твой кулон, и останется только обуться. Конюх лошадей уже подготовил, так что дело только за тобой. Твоя одежда разглажена, и служанка отнесла ее в бывшую мою комнату, так что можешь идти одеваться.
Я собрался минут за пять, и мы, простившись с Кларой, вышли к лошадям. Я подхватил жену и забросил ее на лошадь, а потом еще помог расправить платье.
— Попону когда успели купить?
— Я утром послала конюха. Заодно купили и кожаные штаны, которые поддевают в таких случаях женщины.
— Так ты в штанах?
— Они короткие, — объяснила жена. — Прекрасно облегают тело и длиной по колено, так что видно не будет. Платье поверх лошади, а попробуй поездить в седле в одной нижней рубашке, весь зад натрешь.
Я вскочил на Зверя, и мы выехали на улицу и пристроились за лейтенантом. При взгляде на Алину Гарт побледнел, нервно сглотнул, но тотчас взял себя в руки, учтиво поклонился и занял место во главе нашей маленькой кавалькады. По городу ехали гуськом, но за воротами ехали рядом, чтобы можно было переговариваться на ходу. Сильно лошадей не гнали, так как время в запасе еще было.
— От этого дворянства одни убытки, — смеясь, сказала жена, — а толку всего чуть. Слугу тебе взяли, а о лошади для него не подумали. Много теперь толку от этого слуги? Будет сидеть в доме и получать деньги, а нам в случае чего и послать некого. Теперь надо будет покупать лошадь и переделывать конюшню, раз уж сразу об этом не подумали.
— Опыт — дело наживное, — отозвался я, — а гонца, если он потребуется, и граф найдет.
Когда приехали, я отдал повод Зверя подбежавшему слуге, сам снял жену с лошади и под завистливыми взглядами гвардейцев на руках отнес ее к входу в замок. Не стоило ей ходить по булыжникам даже на таких не очень высоких каблуках.
