Айя Субботина - Время зимы
— Еще шаг — и я перережу тебе глотку, — шорохом листьев прошептал голос.
Раш сглотнул, зацепенев. Сталь предупреждающе коснулась горла. Карманник чувствовал человека за спиной. Скосив взгляд, заметил руку, что держала кинжал — спрятанная под кожаную перчатку, ладонь могла принадлежать лишь поистине крупному человеку.
— Осторожнее, Эрик, — из темноты выплыла тень.
Раш еще раз мысленно пересчитал все кинжалы, что были спрятаны на нем, хоть знал их число лучше, чем имя, что получил при рождении. Если изловчиться, то выйдет улизнуть от того, что позади. Но второй, до сих пор скрытый в тень, загораживал тропу. Раш с иронией подумал, что если и выйдет ускользнуть, то лишь на четвереньках, как собака, меж ног великана.
— Как тебя зовут, вор? — Негромко спросил тот что стоял за спиной.
Северянин. Раш сразу узнал грубый говор артумцев, хоть говорящий использовал общую речь и довольно сносно.
— Зачем знать имя того, кого собираешься прирезать? — Раш держался спокойно, ничем не выдавая зародившееся волнение.
— Отвечай, когда тебя спрашивают, — пригрозил второй и, наконец, показался.
Он был даже больше, чем Рок, чем эрл и все северяне, виденные Рашем. Широкие плечи и безволосый торс бугрились тугими узлами мышц. Странное переплетение широких кожаных ремней, поддерживало короткую, чуть ниже груди, тунику шкуры белого медведя. Из той же шкуры были и наручи, так же обернутые ремнями, и высокие поножи. Вся конструкция, которую и одеждой-то назвать было трудно, казалась хлипкой, будто держалась на одном честном слове. Штаны топорщились мелким мехом, плотно, будто вторая кожа, обнимали ноги. Поверх них была юбка из светлой шкуры. Из-за спины выглядывала сталь округлого топорища.
Но более всего в глаза Рашу бросились шрамы: выпуклые, белесые срезы кожи, сложенные символами, нанесенные умелою рукой мастера. Карманник не понимал, чтобы могли значить символы, но многое отдал бы за то, чтоб получить хоть один такой.
Раш и глазом не повел, хоть не сомневался, что с великаном ему ни за что не справиться. Чутье подсказывало — тот, что стоит позади, не уступает этому ни ростом, ни мощью.
— Раш, рожденный в пене морской, — буркнул карманник и почувствовал, как сталь, будто ласковая любовница, прижалась к горлу.
— Сколько ты награбил, вор? — продолжил великан. Он не был лысым, напротив — светлые волосы свободно лежали на плечах и уходили за спину, лишь над ушами собранные двумя косами. Синие глаза смотрели безучастно. Шрам, тонкий и ровный, рассекал бровь. Вместо ответа, Раш бросил суму к его ногам.
— Позаимствовал это у парочки, что храпит без задних ног.
— Вор своровал у воров, — голос сзади стал едким. — Талах, веришь ты ему?
— Верю. — Великан, обретший имя, склонился, послабил узлы на мешке, пригляделся. — Уголь, железный камень, золото, серебро. Всего понемногу.
— Разведчики, выискивают, где есть чем поживиться, — сказал второй.
— Вы-то кто такие? — Раш снова покосился на руку с кинжалом.
Его вопрос оставили без внимания. Талах отодвинул мешок ногой, кивнул второму. Тот с неохотой убрал кинжал от горла Раша. Карманник вдохнул на полную грудь и потер место, где острая кромка кинжала оставила порез.
— Дернешься без позволения… — Хозяин кинжала шагнул вперед, немного, насколько позволял узкий уступ у входа, — прирежу.
Он, — Раш помнил, что великан звал его Эриком, — был как две капли воды похож на Талаха. Близнецы: один взгляд, один цвет волос, оба безбородые, одинаково сложены. Лишь шрамы у двоих разнились, и были нанесены на разные места.
— Я вор, а не сумасшедший, — огрызнулся Раш раньше, чем вспомнил, что богиня удачи сегодня не на его стороне.
— Откуда ты тут? — Талах не спускал с него взгляд.
— Едем в столицу…
Он быстро, в нескольких словах рассказал все, с того дня, как напоролись в лесу на растение-ловушку. Несколько раз Эрик прерывал его, призывая молчать, сам тем временем, прислушиваясь к звукам, что слышались из пещеры. Раш сказал, что воришки выпили бурдюк вина, Эрик беззвучно хмыкнул, но бдительности не утратил. Талах нахмурился лишь раз, когда узнал, что Раш оставил спутницу одну.
— Она волшебница, — отмахнулся карманник. — Что с ней станет? И за нами никто не шел.
— Уверен, что не ошибся? — Талах сощурился. Раш, успевший сотню раз пожалеть о сказанном, умолк.
— Чего делать-то будем? — Эрик выразительно посмотрел в сторону пещеры.
— Запрем, — ответил Талах. — Пусть владыка Севера сам решит, как их наказать. Есть у них еда и питье? — Обратился северянин к Рашу.
— Не видел, — честно признался тот. — Кирки есть и пара лопат.
— Как бы не пробили путь, — сомневался Эрик.
Рашу до зубной боли хотелось спросить, как близнецы собираются запереть браконьеров, но он сдерживался. Хоть буря и миновала, и никто не собирался лишать его жизни, карманник чувствовал себя неуютно. К тому ж не давала покоя сумка с добычей: теперь она лежала на земле, и не было похоже, что северяне собираются разделить содержимое. Но даже не это было самым главным. Более всего страдала уязвленная гордость. Он, который никогда и ничего не упускал из виду, хвастал, что не пропустить даже черную кошку в темной комнате — и не заметил двоих верзил! Раш мысленно дал себе пинка под зад.
— Возвращайся. Туда, где девушку оставил, что с тобой едет, — приказал Талах. — Эрик, пойдешь с ним, я нагоню, как только уверюсь, что воры не сбегут.
Раш был рад уйти. Эрик подтолкнул его в спину, поторапливая. Карманник положил себе запомнить тычок.
Подъем давался тяжело. Без добычи, встретившись со странными близнецами, от которых так и разило порядочностью, Раш преодолевал путь. Горизонт раскрашивали алые облака, золоченные восходящим солнцем. Поднялся ветер, пробиравший до костей. Рашу оставалось только гадать, к каким ухищрениям прибегал северянин, чтобы не страдать от холода.
— Глупо оставлять тех ребят, — Раш не видел причины, чтобы не высказать свое мнение, хоть и подозревал, что добром это не кончиться.
— Почему? — В голосе северянина не было ни искры интереса.
— Это вторая пещера, которую я вижу меньше, чем за два дня. Копатели знают, что здесь есть чем поживиться. Могут быть и другие, придут — и вытянут своих.
На самом деле Рашу и дела не было до того, что станет с браконьерами, но карабкаться к вершине, в тишине, под свист нарастающего ветра, оказалось невыносимым.
— Ты плохо знаешь артумцев, — теперь Эрик позволил себе насмешку.
— Хотел бы я и дальше вас не знать, — буркнул Раш. — Десятка дней не прошло, а я дважды чуть не попал в лапы к Гартису. В этот раз северянин не ответил. До самой вершины холма шли молча.
