Роман Хаер - Удачная работа
Гром подсадил Цвету на лошадь, потом мы с ним вскочили в седла коней, Рыжик запрыгнул на Вихря, Апик прицепился к седлу Облака, и наш отряд разъехался в разные стороны от жилья Амы. Боевой маг огня поднялась на холм, чтобы с вершины следить за равниной и, если понадобится, немедленно пойти в сторону световых сигналов или навстречу бегущему коту.
Первого холма я достиг через двадцать минут быстрой скачки по плоской степной равнине. У его подножия стояло маленькое деревце с раскидистой кроной и сучковатым стволом. Я спешился рядом с ним и привязал к стволу узду Вихря.
«Пойдем со мной. Только иди тихо, как на охоте», – сказал я коту.
«Я последнее время много ел, и меня никто по голове не бил», – ответил ехидный рыжий умник, имея в виду то, что он сытый и грамотный кот, а я непонятно кто.
Я улыбнулся, и мы тихо пошли по склону холма. Поднявшись на вершину, я осторожно выглянул из-за стенки кратера. В самой середине кратера на плоском поле увлеченно рылись в пепле три крупные саламандры. Иногда то одна, то другая из троицы поднимала голову и оглядывала окрестности. Не обнаружив никакой опасности, ящерица снова опускала клюв в пепел и продолжала рыть поверхность кратера. Чем-то они были похожи на огромных кур, которые точно так же выискивают червяков на деревенском дворике. Изредка одна из них громко шипела и тут же вытаскивала из земли полуметрового червяка примерно в палец толщиной, похожего в наступивших сумерках на кусок раскаленного прута, светящегося и извивающегося в лапе или пасти саламандры. Саламандра подбрасывала этот раскаленный прутик в воздух, а потом ловила коротким зубастым клювом, запрокинув голову. Проглотив магмового червя, как обычная курица дождевого червяка, саламандра снова начинала рыться в пепле в поисках следующего. Ни на одной из ящериц не было мифриловой уздечки, следовательно, скакун Амы пасся где-то в другом месте.
Мы так же осторожно отошли от кратера и спустились к деревцу. Отвязав коня, я вскочил в седло, дождался, когда Рыжик запрыгнет впереди меня, и мы поскакали ко второму вулкану. Иногда я оглядывался, но не видел ни отблесков костра, ни синеватого свечения ледяной лампы.
К следующему вулкану мы подскакали, когда уже почти совсем стемнело. Деревьев рядом не было, и я, понадеявшись на послушность коня и припасенное специально для такого случая большое яблоко, отпустил Вихря на свободный выпас.
Мы с Рыжиком аккуратно поднялись на вершину холма. Затаив дыхание и умоляя фортуну повернуть ко мне доброе лицо, я осторожно выглянул из-за стенки кратера. Посередине вулканического поля паслась большая одинокая саламандра. На ее спине висели какие-то цепи с застежками, а из клювообразной пасти свисала мифриловая цепочка. Есть!
«Рыжик, тихонько спускайся и, как пройдешь половину расстояния до подножия, беги изо всех сил за горячим магом», – попросил я Кота. Рыжий умница сразу развернулся и крадучись стал спускаться с холма.
Я тоже немного спустился и стал тщательно проверять обмундирование. Все предметы были хорошо закреплены. Потом я осторожно подпрыгнул на месте раза три. Ничего не брякало и не звенело. Накинув на голову плащ-хамелеон, я включил режим полной невидимости с лицевой стороны и маленькими шагами аккуратно двинулся наверх. Непросто было спуститься по стенке кратера, но мне удалось сделать это без шума и не поворачиваясь спиной или боком к ящерице. Потом мы с саламандрой поиграли в детскую игру «идизамри». Пока ящерица рылась в земле, я делал микроскопические шаги по направлению к ней. Но как только она смотрела в мою сторону желтым глазом с вертикальным зрачком, я замирал на месте затаив дыхание. Два раза показалось, что я обнаружен. Саламандра замирала на месте и таращилась, поворачивая голову, то одним, то другим внимательным глазом, как курица на деревенском дворике опасливо смотрит в сторону забора, ожидая нападения хитрой лисицы. Но ящерица, ничего подозрительного не обнаружив, успокаивалась и продолжала рыться в пепле, иногда вытаскивая оттуда светящихся в полутьме червей. Я переводил дыхание и снова малюсенькими шажочками медленно двигался к ней. От стенки кратера до пасущейся саламандры было примерно метров пятнадцать. Это расстояние я преодолевал чуть больше получаса. Когда до пасущейся ящерицы осталось около метра, я замер, выжидая удобный момент. Наконец он наступил. Саламандра вскинула голову и уставилась напряженно прямо на меня, ничего толком не понимая. Мифриловая уздечка висела прямо передо мной. Я левой рукой тронул камень на кольце, активировав силовое поле вокруг правой руки, почти одновременно резко бросил вперед защищенную руку и схватился за цепочку.
Хорошо, что саламандры не хищные и пугливые создания. Защищена у меня была только кисть руки. Если бы ящерица бросилась и клюнула, одновременно пустив в ход магическую энергию, тут бы мне и настал конец. По счастью, ничего подобного не произошло. Саламандра рванулась, чуть не вывернув мне руку, расправила огромные кожистые крылья и взлетела в воздух. Я крепко держал за самый конец в поднятой над головой вытянутой руке раскалившуюся мифриловую цепочку, похожий на мальчишку, запускающего бумажного змея. Вот только змей был явно не бумажный. Цепочка длиной больше метра была вдета в ноздри клюва саламандры, у которой была длинная шея, тоже примерно около метра, плавно переходящая в каплеобразное тело ящерицы. Саламандра поджала под себя ноги, похожие на огромные куриные лапы, и усиленно махала в воздухе почти двухметровыми крыльями, гоня на меня горячий воздух. Тут же стало жарко, как в парилке русской бани. Так мы простояли примерно минуты три, ящерица пыталась улететь, а я крепко ее держал.
– Успокойся, дракончик, успокойся. Сейчас я тебя к хозяйке отведу, – приговаривал я максимально спокойным в такой ситуации голосом, продолжая удерживать в руке раскаленную мифриловую цепочку.
Через некоторое время ящерица перестала тянуть (узда мешала ей развить полную полетную тягу) и сменила тактику. Немного ослабляя напор, она вдруг резко дергалась, пытаясь рывком вырваться из западни. Я был готов к этому и продолжал удерживать недовольного летучего змея, двигаясь к краю кратера.
Мы продолжали играть в перетягивание мифрилового каната. Я понемногу побеждал, но и соперница не сдавалась. Так, весело поддерживая интересную игру, мы постепенно перебрались через стенку кратера и начали трудный путь к подножию холма. Спускаться, держа в руке постоянно пытающуюся вырваться раскаленную веревочку, оказалось сложно. Рука немного занемела оттого, что была постоянно поднята вверх, рывки мешали идти, и я раза четыре упал, больно ударившись, но цепочку не отпустил. Плащ был уже прожжен в паре мест, а сам я только чудом не получил тяжелые ожоги. Сил у саламандры было много, и она весело парила надо мной, как воздушный шарик над беззаботной девчонкой с бантиками. Иногда этот раскаленный «шарик» делал резкие рывки, проверяя меня на внимательность. Если бы цепочка не была продета сквозь ноздри саламандры, шанса ее удержать у меня бы не было. Из-за цепочки она хотя бы не могла дернуться в полную силу.
