Сиалана - Потерянный осколок
Мое внимание от мага отвлек шум. Оглядеться не помешает. Как-то беспокойно здесь. Почему народ не обращает на нас внимания. Даже наоборот, они разбегаются как от заразы, причем не от нас. Поток беженцев идет от центрального здания. По виду — это дворец, туда мы и направились. Перед самыми воротами нас затормозили. Отряд стражи сломя голову несся внутрь, и нас просто оттолкнули в сторону, не придав ни малейшего значения. Да что здесь происходит, некромант упокой?
Я схватил за шкирку одного не удачно пробегавшего молодого кельпи. Тот в ужасе уставился на меня.
— Пацан, что здесь стряслось? — кельпи вцепился в держащую его руку и начал отчаянно вырываться.
— Говори, я сказал!
— Смерть, всех нас ждет смерть! Если не уберетесь подальше, все сдохните! Она никого не оставит в живых. Пусти! — изловчившись, паренек вцепился в мою руку зубами.
— А! Паршивец, — я разжал захват, да и смысла держать его больше не было, — сдается мне, что мы опоздали с помощью, — я приложил место укуса к губам и начал высасывать текущую кровь. Кто знает этого мелкого. Вдруг заразный.
Мой спутник невозмутимо зашел вовнутрь. Мог бы сказать что-то. На пути нам попадались целые отряды стражи, валявшиеся то тут, то там. Судя по количеству крови и нанесенным увечьям и ранам, все они безоговорочно мертвы. Я забеспокоился и прибавил шагу. Двери главной залы мы открыли вместе с Ваном. Вместе же и застыли на пороге. За всю мою жизнь меня часто удивляли, заводили в тупик, но настолько ошарашить, что ноги к месту приросли?! Воистину на такое способна лишь одна женщина.
На троне восседал, если говорить по внешнему виду, местный владыка. Он молился, не знаю кому, и был на грани обморока. Можно было с легкостью увидеть, как его страх начал материализовываться, черным туманом обволакивая почти прозрачное трясущееся в не прекращаемой истерике тело. К его сонной артерии было приставлено тонкое эльфийское лезвие боевого ножа, одного из пары. Твердой рукой в неподвижности его держала моя melda. Она гордо и бесстрашно стояла за спинкой трона на возвышенности и холодно смотрела на нас. У ее ног валялись обезглавленные трупы. Кровь, что медленно покидала тела поверженных, лужицей растекалась по всему залу. Все говорит, что эти мертвецы — недавно прибывшее подкрепление. Когда же она успела?
— Су…
— Не подходи! — передо мной встал подросток и крепко сжимал огромный меч двумя руками. Они дрожали от напряжения, но его взгляд был решительным. Мальчишка, как и Суара, был весь в крови. Сегодня он отнял жизнь в первый раз, я вижу это по его ошалевшему взгляду. Экстаз от своей силы заполнил все его существо. Он уже не слышит и не видит угрозы, что исходит от нас. Чувство превосходства над своими жертвами, право отнимать жизни, все это затмило разум, закрыло шорами азарта его глаза, опустошило сердце. Он более не вменяем. Он безумный зверь, жаждущий убийств. И не важно, кто это будет, друг или враг. Я видел уже такое. Суара вела себя точно так же. Тогда она впервые познала пьянящее чувство отнимаемой жизни, когда ты держишь чужую судьбу в руках и только тебе решать жить или умереть. Она была безумна, как и этот мальчик сейчас. Нужно убить его и быстро. Я незаметно бросил взгляд на мага. Тот невозмутимо стоял в проходе и, похоже, ничуть не был озабочен ситуацией. Ему абсолютно начхать на всех и вся. Убийственное безразличие к чужим судьбам.
— Опусти меч, Кайа, — даже у меня пробежал холодок по спине от этого спокойного и ледяного голоса. Melda, что же тут произошло?
Удивительно, но подросток послушался и с видимым облегчением опустил меч.
— Дана, а кто они? — по-мальчишески просто, тыкая в нас пальцем, спросил этот оборванец.
— Да так, прицепились по дороге, — и банши махнула на нас рукой.
В этот раз ее голос звучал абсолютно обычно. А вот глава удивленно задрал голову. В его тупой башке явно не укладывалась столь явная перемена в облике этих двоих. У меня, если честно, тоже. А девочка выросла.
— И где твои мятежники? Струсили что ли?
— Не, щас придут, — и молодой кельпи закинул свой меч на плечо.
— Что, страшно? — это он уже побледневшему королю сказал, наклонившись набок и заглядывая в его лицо, — правильно боишься, тебя мои сородичи живьем сожрут за все, что ты творил со своим народом.
Ничего не понимаю. Стилет дракону взад, о чем вообще разговор?
Ван, тем временем, спокойно взял опрокинутый стул, провел над ним рукой, стирая пятна крови, и не обращая внимания на наши осуждающие взгляды, сел. Тут же в проем влетела группа вооруженных до зубов воинов. Полагаю, это мятежники.
— Вы опоздали, ребята. Тут уже небезызвестная банши постаралась. Медленно кладем оружие на пол, и тогда поговорим.
Маг даже не удосужился повернуться к компании прибывших. Он все так же боком к ним восседал на единственно чистой вещи во всем дворце. А вот мятежники пристально изучали его. И уже начало позвякивать железо при соприкосновении с каменным полом, как Су с диким воплем кинулась на стоящего чуть позади, самого выделяющегося своей внешностью, кельпи. Сверженный король, оставшись без присмотра, попытался ускользнуть, но не тут-то было. Его связующим заклятием связал Ван. И когда успел только, не шелохнулся же даже. А Суара стремительно сокращала расстояние. Первая атака не достигла цели, и девушка подключила обе руки. Я не знаю, зачем ей смерть этого кельпи, но если она так яро этого хочет… Я схватил его одной рукой за шею сзади, дернул чуть вверх, при этом зажав нужные точки. Воин застыл, полностью парализованный. Су тем временем сцепила руки и всем весом летела на неподвижную жертву.
— НЕ-Е-Е-ЕТ! — мальчишка выскочил, как огненный вихрь из-под земли, и так же стремительно заслонил кельпи, блокировав удар баншы.
— Ты что творишь, Кайа?! Он меня сожрать хотел! Да ты представляешь, сколько несчастных умерло в муках от его рук и клыков? Отойди! — но мальчишка не сдвинулся.
— Дана, он мой брат. Он мятежник. Да, он ел людей. Но он не мог иначе, его раскрыли бы. Подобраться к этому тирану можно было только став первоклассным охотником. Пойми, он не убивал невинных. Палан всегда искал убийц, насильников и воров. Он делал все, чтобы однажды иметь возможность жить без убийства разумных существ. Он на нашей стороне, — по щекам ребенка текли бессильные слезы. Он сильно любит своего брата.
— Он… он никогда не позволял ни мне, ни другим детям есть людей. Только благодаря его заботе мы все еще живы. Дана. Прошу тебя… пожалуйста… он моя единственная семья, — слезы застилали глаза подростка, он схватился за рукава рубашки Су и сажал их в кулаки.
