Юлия Фирсанова - Буря приключений
— Я помню этот отрывок. Как он применим к нашему случаю? Что ты хочешь сказать? — В душу принца закралось смутное, но оттого еще более неприятное подозрение, губы брезгливо искривились, глаза потемнели, брови почти сошлись на переносице. Еще немного, и на ровном лбу Мелиора пролегла бы поперечная морщина — семейный признак глубокого раздумья. Впрочем, принц вовремя спохватился и не испортил совершенного алебастра своего чела.
— Ты сам уже знаешь, милый, только очень не хочешь принять это знание, — коротко усмехнулась принцесса, но все-таки продолжила, обращаясь к Мелиору и пирату: — Впрочем, давай по порядку. Если желаешь, я приведу исчерпывающие доказательства. Вы не видели того, что видела я, слишком были увлечены попытками вонзить друг в друга клинки. Да, как, кстати, тебя зовут? — Элия прервала объяснение, мельком взглянув на брюнета. — Наши имена, насколько я поняла, тебе известны, так что официального приема-представления с музыкой и закусками устраивать не будем.
— Кэлберт, — нетерпеливо бросил пират, несколько неприятно пораженный тем, что его выдающуюся и широко известную в мире моряков личность до сих пор не узнали.
— А, великий корсар, гроза Океана Миров, чего и следовало ожидать, — слегка насмешливо констатировала богиня, более внимательно и с какой-то странной гордостью приглядевшись к мужчине. — У кого же еще хватило бы наглости взять на абордаж яхту Мелиора. Наслышаны. Все последние захватывающие сплетни Лоуленда только о тебе.
— Ух ты, здорово!.. — восторженно протянул Элегор, восхищающийся, как всякий истинный дебошир и возмутитель спокойствия, субъектом, производящим не меньший переполох, чем он сам.
— Так вот, — продолжила принцесса, между делом застегнув все пуговки на белой рубашке и свободно выпустив ее поверх кремовых брючек. — Когда ты, Мелиор, ранил Кэлберта, — она пальцем указала на засохший порез на виске пирата, — его кровь попала на даркомант амулета, и тот начал светиться. Потом пират полоснул тебя по груди, — кивок богини отметил красный шрам, пересекающий бледную кожу брата, — камень напитался кровью принца Лоуленда. А когда сабля пирата порвала цепочку, амулет полетел в мою сторону, я его схватила и порезала ладонь. — Принцесса продемонстрировала бледно-розовый след от давно зажившей царапины. — Вот тогда все и началось по-настоящему, как описано у Трис Ликана Ноара.
— Но если герцог ни при чем, то какого демона он оказался здесь вместе с нами? — подозрительно спросил принц, все еще не в силах смириться с мыслью, что невозможный Лиенский не виновник происходящего.
— Элегор всего лишь жертва пробудившейся магии, такова уж его божественная доля — влипать в приключения. Вихрь крови, вызвавший Бурю Между Мирами, увлек его только потому, что парень держал амулет. — Элия указала на руку Элегора, который все еще продолжал машинально сжимать намотанную на руку цепочку с проклятым предметом, на темном серебре и даркоманте которого ржавой коркой запеклась кровь богов.
Тут наконец до надменного Мелиора и изумленного Кэлберта дошел весь смысл речи принцессы. Сопоставив историю активизации амулета с цитатой из книги Трис Ликана Ноара, принц скривился так, будто какой-то садист-палач засунул ему в рот десяток кислейших лимонов, предварительно сняв кожуру.
— Дорогая! Неужели ты всерьез полагаешь, что этот грязный пират — наш родич? — брезгливо процедил Мелиор, и столько надменного неприятия было в голосе бога, словно его заставляли породниться с навозным жуком.
— Для пирата он вполне даже чистый, а что касается цвета его кожи, так это не грязь, а сильный загар настоящего моряка, — задумчиво констатировала принцесса, не без удовольствия оглядывая ладную фигуру предмета обсуждения. И продолжила уже серьезно: — Как богиня логики, я просчитала несколько сотен предполагаемых вариантов развития событий и признала последний, озвученный здесь, самым вероятным. Если у тебя, дорогой, есть более разумная версия, я готова ее выслушать с превеликой охотой. — В интонациях принцессы послышалась сталь и легкая нотка оскорбленного достоинства, ведь Мелиор осмелился усомниться в ее божественном таланте.
— Грязный пират? От бледного червяка в халате слышу, — огрызнулся Кэлберт и, подумав, добавил не без издевки, пусть не поверив абсолютно словам богини, но желая побольнее уязвить принца: — Братец.
— Не смей меня так называть! — взвился Мелиор.
— Как, бледным червяком? — ехидно осведомился пират, оскалив белоснежные зубы в волчьей усмешке.
— Я принц Лоуленда и не брат всяким ублюдкам. Мало ли с какими шлюхами спал мой отец! — злобно ощерился принц, перейдя на прямые оскорбления, поскольку счел изысканное ехидство недостойным плебеев.
— Не брат? Значит, та шлюха, которая родила тебя, зачала не от него? — не остался в долгу Кэлберт, выгнув смоляную бровь в точности так, как это любил делать Лимбер, когда распекал сыновей, и сложил на груди руки до боли знакомым семейным жестом.
Элия, не выдержав, расхохоталась:
— Дорогой, ты только посмотри на его мимику, жесты, манеру отвечать издевкой на издевку, а эти брови вразлет, хищный нос, структурное лицо — он явно нашей крови!
Это стало последней каплей в и без того не бездонной, почти переполненной проделками герцога чаше терпения надменного принца.
— Да как он смеет!.. — взъярился бог. Почти утратив самообладание, мужчина обнажил шпагу, изготовившись кинуться в атаку.
— Тайм-аут окончен, братец? Продолжим? — Кэлберт радостно улыбнулся, обнажая саблю.
Надо только проучить этого надменного хлыща, и он это сделает, а уж с Элией, она женщина разумная, и герцогом, парнишка забавный, можно будет договориться.
— Мелиор, прекрати сейчас же! — хлыстом ударил холодный голос принцессы, не дав начаться, казалось, уже неминуемой дуэли.
По-прежнему бесясь от ярости, мужчина все-таки услышал Элию и нашел в себе силы остановиться.
— Ты обнаружил выход из пустыни, раз так легко решил распорядиться нашими ресурсами? — надменно вопросила принцесса. — Или непостижимым для меня способом обрел божественную силу и дар магии?
— Нет, — вынужден был признать принц, и гордо задранный кончик его шпаги разочарованно склонился к песку.
— Со здешней флорой и фауной я не знакома и не хочу проверять в одиночку, какие твари водятся в этом тихом на вид местечке. Я еще раз напоминаю: возможно, нам понадобится каждый, кто может держать в руках оружие.
Принц задумался, взвешивая свою жажду мести, меру нанесенных оскорблений и логику любимой сестры. Очень не хотелось в том признаваться, но богиня была кругом права.
