Денис Чекалов - Пламя клинка
— А остальных друзей, значит, предал? — спросила девушка мрачно.
— Так друзья на то и нужны, — наставительно произнес круль. — Кто есть друзья? Пушечное мясо, источник денег и халявных услуг. Вот едете вы в санях, а за вами зловолки гонятся; ежели вы один, то крыть будет нечем. А коли с друзьями едете, швыряйте их по одному на дорогу, глядишь, зубастые и отстанут.
— Об этом стоит написать книгу, — согласился я.
— Я же тогда не знал, чья возьмет, и сейчас не знаю. Если победят люди, Руфус меня ни в жизни не заподозрит. Я же ему тех двоих сдал тепленькими. А что Духарию замазал фицрой, так это часто бывает, если делать запись издалека. Никто и не заподозрит.
— Саардак-хан требует, чтобы торфяный клан больше не торговал со скарбниками в обход Главного Шатра.
— Ну этого пусть он подождет, сидя. А то и прилечь не грех. Эрлан-бей с каждым днем все больше входит в силу, а если и правда войной на людей пойдет, то начнет он не с города Малахита.
Круль зашептал чуть слышно:
— Он сперва прирежет Саардак-хана и захватит Стойбище. Не знаю, пойдут ли за ним остальные орки; вряд ли все кланы, но кто-то точно пойдет. Если ты срубил голову старому королю, в тебе быстро признают нового.
— Среди степняков начнется усобица, — кивнул я, — и они не придут на помощь жителям Малахита.
— Многим оркам противно, что их вождь с людьми побратался, — ответил слайм. — И они будут рады вернуться к прежним привычьям, а человечину эти зеленомордые любят, можете мне поверить.
Внезапно Станислав насторожился.
Все три глаза его высоко поднялись на стебельках.
— Быстро, — зашептал он, — надо бежать отсенда, ну! Чего вы застряли? Выпустите меня!
— Куда бежать? — нахмурилась девушка.
— Да куда угодно! — взвыл слайм. — Тока подальше и побыстрее. Вы что, не чуете сами? А, я забыл, у вас, человечков, нос только для ковыряния и засушки соплей годится, а я-то знаю, что скоро…
Он забился.
— Да отпустите меня!
Вдалеке зашуршали заросли камышей.
Что-то огромное приближалось к нам.
— Это Лютовирм, — прошептал Станислав. — Самый страшный зверь на болотах! Эрлан-бей каждую луну приносит ему в жертву десять лучших бойцов, чтобы тот не трогал их стойбище…
Слайм заплескался.
— Надо, надо бежать, — сдавленно пищал он. — Да лучше в тот огонь меня бросьте, лишь бы с Лютовирмом не встретиться.
Оксана щелкнула пальцами.
Пламя высоко вспыхнуло и погасло.
Станислав плюхнулся в воду и сразу ушел на дно.
Я вынул из ножен длинный адамантовый меч.
Заросли камыша раздвинулись, и Лютовирм вышел на прогалину.
5
Огромная тварь выросла перед нами.
У нее было тело чудовищной сколопендры и злобная крокодилья морда. Пасть открывалась четырьмя узкими челюстями, и багровый язык хлестал между ними.
Каждую увенчивал длинный шип. На выгнутых лапах кривились острые костяные лезвия.
Влажная блестящая кожа цвета умбры сочилась ядом — и каждый, кто только коснулся твари, был обречен на смерть.
— Жалкие твари, — прошипел Лютовирм, — вы пришли в мой предел, не спросив меня, не принеся дани, один из вас за это умрет, а второму я отгрызу руки. Решайте сами, кому…
— Свобода выбора, — кивнул я, — то, что отличает людей от големов.
— Люди! — раздался скрипучий рык с другого края прогалины. — Не двигаться! Мы воины великого Эрлан-бея, вы наши пленники и пойдете с нами.
Я обернулся.
Три торфяных орка стояли среди багульника. Каждый носил багряный доспех из стегоцефала, в руке они держали темные арбалеты.
Оружие было выточено из сердцелистной ольхи и пропиталось ядом заклятий, что смрадными облаками кружится над болотами.
— Ваши головы украсят наш частокол! — рыкнул главный орк. — А нас Эрлан-бей наградит за нашу отвагу.
— Мой милый друг, — ответил я рассудительно, — а не поглядишь ли ты вот сюда?
Есаул обернулся и только сейчас увидел чудовище. Сдавленный крик, полный первобытного ужаса, вырвался из горла патрульного.
Он полуприсел и хотел кинуться бежать, но Лютовирм был быстрее.
Гигантская тварь рванулась и в долю секунды пересекла разделявшую их прогалину. Все четыре шипа, росших на ее челюстях, глубоко вошли в тело орка.
Хрустнул и пошел трещинами алый доспех.
— Не-е-ет! — только и успел крикнуть есаул.
Монстр оскалился.
Челюсти разошлись, и толстые острия, что росли на них, разорвали орка в куски.
Его голова вместе с шеей и куском торса рухнула в заросли багульника. Глаза, налитые кровью, дико вращались, язык выпал изо рта.
Рука есаула отлелела к краю воды. Пальцы судорожно сжимались и разжимались. Ноги патрульного еще стояли пару секунд, и кровь хлестала из них.
Двое других торфяных кинулись прочь.
Они вопили от ужаса, бросив бесполезные арбалеты и размахивая когтистыми лапами.
Лютовирм настиг их.
Хрястнули огромные челюсти, и второй орк оказался в пасти гигантской твари. Он сучил ногами, бил окровавленной рукой в воздухе, словно еще надеялся вырваться.
Зубы чудовища сошлись снова, солдат задергался, и глаза его закатились.
Третий был уже далеко, и казалось, ему удастся спастись. Но вдруг густой дым повалил от его доспеха, бурое пламя охватило несчастного.
Орк завалился на бок стал кататься и плакать. Это яд Лютовирма попал на панцирь. Долю минуты держалась броня из кожи стегоцефала, но колдовская отрава проела ее насквозь и теперь коснулась кожи солдата.
Он выл и стонал, потом его тело вдруг резко выпрямилось, и оба глаза вытекли с лица. Белая пена хлынула вслед за ними, и воин больше не двигался.
— Жалкие твари, — обернулся к нам Лютовирм. — Вы решили, кто из вас умрет?
Оксана прыгнула.
Перевернулась в воздухе, и черный обсидиановый меч вспыхнул в ее руке. Девушка приземлилась прямо на спину твари и со всей силы рубанула монстра по позвоночнику.
Ее клинок лишь скользнул по блестящей коже цвета умбры. В ту же секунду все тело Лютовирма ощерилось острыми, длинными шипами, и капли яда блестели на них.
Будь у Оксаны ботинки из простой кожи, жала легко пробили бы их. Но подошвы ее ботфорт были укреплены пластинами адаманта, и девушка всего лишь упала вниз, в заросли камыша.
— Вы умрете оба! — прорычал монстр.
Он рванулся ко мне.
Я выхватил меч, и лазоревый клинок Тигаранда воссиял под закатным небом.
Три торфяных орка выскочили из-за плакучей ивы.
Это был патруль Эрлан-бея, видимо, они пришли на крики своих товарищей.
