С. Никин - Симбиоз
— Так это что получается, — Василий ставит кружку на стол с такой силой, что из нее выплескивается часть пива. — Кто не гомосек, тот не человек?
— Получается, что кто-то очень хочет всем это внушить. По крайней мере, слово "гомофобия" для всех уже имеет определенное значение. Ну, да пошли они куда подальше! — возмущаюсь я. — Давай по делу.
— По делу могу пока мало что сообщить. Я здесь всего сутки. Пока ясно только то, что Луноликого пытаются опустить по полной. В Интернет выплескивается куча всякой дезы про его пьянство, распутство, взяточничество и тому подобное. Но ни Катерина, ни кто другой в качестве претендента на место главы столицы на сцену пока не выходит. Возможно, хотят сперва подготовить почву.
— Ну а народ как реагирует на все это?
— Ха, Олег, я, конечно, как уже говорил, занимаюсь этим всего сутки, но уже обратил внимание на абсолютно нулевую реакцию народа. Ты понимаешь, наш народ настолько привык к правителям-самодурам, что воспринимает все эти слухи как нечто вполне естественное, даже не задумываясь об их достоверности. Народ просто ловит "ха-ха", оставляя в инете комментарии типа "мужик жжет".
— Да, после президента-алкоголика, наш народ трудно чем-то удивить, — соглашаюсь я. — Ну а сам как реагирует?
— Ничего об этом узнать не удалось. Такое ощущение, будто никак не реагирует.
— Ладно, посмотрим, в какую игру попытаются втянуть меня.
На следующий день Василий пропал. Утром он уехал, пообещав появиться с отчетом к вечеру. Вечером не появился, на мои звонки не отвечал.
В восемь часов за мной приехала машина. Теперь я специально обратил внимание на верхние этажи здания, в котором разместился партийный штаб. Зрение, повинуясь моему неосознанному желанию, перестроилось, и я увидел сквозь тонированные стекла кроны деревьев. Снова на входе встретил Руслан. На этот раз он лишь кивнул и пригласил следовать за ним. Я хотел было сказать ему какую-нить гадость, но решил не превращать это в традицию и сдержался. Мы вновь поднялись в парк, где меня ждала Катерина. Сегодня она не кормила рыбок, а сидела на лавочке, вертя в пальцах кленовый листочек.
— Ну что, — говорю вместо приветствия, опускаясь на другой конец лавочки, — я готов к получению задания партии. Только не заставляй меня поддерживать акции протестов сексуальных меньшинств.
Катерина заинтересованно подняла брови, то ли удивляясь моей осведомленности, то ли не понимая, о чем я говорю.
— Доброе утро, Олег.
— Ты спрашиваешь или утверждаешь? Вообще странно, что вас, бессмертных, волнуют такие мелочи, как утро.
— Я уже пыталась тебе объяснить, что, находясь в физической оболочке, мы подвластны эмоциям, присущим вам, смертным. — Катерина продолжала крутить листик, наблюдая за его вращением.
— Катерина, — я впервые назвал это существо именем женщины, которую когда-то любил. — Я бросил свой бизнес, своих друзей, свою жену, наконец, вовсе не для того, чтобы разбираться в твоих внутренних ощущениях. Я хочу побыстрее покончить с твоими проблемами, или играми, и вернуться домой.
— Возможно, я открою тебе портал и ты сможешь при желании перемещаться сюда из своей мастерской…
— Так я могу приходить сюда из того подземелья? Как в дом Шалинского?
— Можешь, — кивнула Катерина. — Но только если я открою свою сторону.
— И что тебе мешает?
— А как ты себе это представляешь? Заходишь ты в свой кабинет на глазах у сотрудников, среди которых и твоя супруга, и исчезаешь непонятно куда и неизвестно на сколько. И так же точно появляешься.
— Мда… Но хотя бы сообщить о такой возможности можно было? Нафига я трясся по всем эти самолетам и автомобилям, если мог с утра пораньше, пока в офисе никого нет, спокойно перейти из своего подвальчика в… Кстати, где находится здешний, этот самый, портал? Случайно не в палате психбольницы?
— А это уже, извини, Олег, вопрос не ко мне, — Катерина встала и подошла к берегу пруда. — Обратись с этой претензией к тому, кто дал тебе возможности, не научив ими пользоваться. Ты представляешь собой путника, который катит рядом с собой велосипед, не догадываясь о том, что на нем можно ехать.
Вот тут она действительно права. Уже прошло целых шесть лет с того момента, как я впервые обнаружил в себе некие сверхчеловеческие способности. Однако так и не смог их изучить, ибо и не знал о них полностью. Первое, что я испытал тогда, была полная регенерация тканей, вплоть до восстановления удаленных некогда зубов. Далее — способность обходиться без сна и пищи довольно долго. Сколь долго — не проверял. Что еще? Способность ускоряться в экстремальных ситуациях и подзаряжаться от солнечных лучей. Все это выявилось еще в первый год. Потом же я просто пользовался своей неутомимостью, развивая бизнес, с развитием коего у меня оставалось все меньше времени на исследование своих внутренних ресурсов.
— И как я, такой несмышленый, смогу тебе помочь? — задаю резонный вопрос Катерине.
— Не знаю, — откровенно отвечает она. — Но ситуация такова, что мне необходимо использовать все возможности. В том числе и твои. Надеюсь, тот, кто дает тебе силу, не заинтересован в потере твоей оболочки и в критической ситуации сможет помочь. Насколько мне известно, однажды такое уже случалось, когда тебе были нанесены травмы, несовместимые с жизнью.
Я вспомнил корейцев, расстреливающих меня из автоматов. Не хотелось бы мне испытать нечто подобное снова.
— Думаешь, может до такого дойти?
— Здесь идет крупная игра. Дойти может до чего угодно, — в ее голосе послышались стальные нотки, не оставляющие сомнения в том, что эта красивая женщина может походя, в угоду своим прихотям, лишить жизни любого, оказавшегося на ее пути. А иначе я бы и не приехал сюда, если бы не опасался за жизни своих друзей.
— Но перейдем к делу, — Катерина вернулась на лавочку. — Мне известно, что Луноликий находится в конфликте с братом своей жены. Не знаю, что там они не поделили с Сатириным, но нужно попытаться разыграть эту ситуацию. Твоя задача сойтись с ним и узнать подробнее об их отношениях.
— Погоди, погоди. Как я с ним сойдусь? Кто я, а кто он…
— Кто он? — раздраженно прерывает меня Катерина. — Ну кто он? Всего лишь жалкий человечишка, хапнувший больше прочих. Ты же, хоть и такой же смертный, но обладаешь силой и возможностями вселившейся в тебя сущности. Пользуйся тем, что имеешь!
— Как пользоваться?
— А как пользовался, когда утверждался в своем городишке? — таким снисходительно-раздраженным тоном она со мной еще не разговаривала. — Ведь там ты был вообще никем.
