Кривицкий Михайлович - Алый - цвет жизни
- Что еще? - эльфийка с трудом сдерживала свое нетерпение.
- Пока все, - Мира усмехнулась, - затем нужно подождать ответного действия Кайтара. И смотря, что он сделает уже выбирать варианты.
- Ну!!!
- Если он повесит эту вещь на шею, как повесил Феникса тебе, то делать не нужно ничего. Он тем самым покажет, что принял ответ и предложение в силе, если, тьфу-тьфу-тьфу, вернет, то все, подруга, ты окончательно пролетела. Тогда можно устраивать скандал с битьем посуды и расцарапыванием чьей-нибудь наглой морды. - Миршатта присела рядом с обхватившей себя руками эльфийкой и обняла в жесте дружеской поддержки.
- Кстати, женщине подарить можно и не лично, главное чтобы тот, через кого ты передашь вещичку, сказал, что это ответный подарок. Это, если ты не поняла, я говорю про Разора, будь он неладен! Если ребята нас не нагонят, Разор с ними встретится раньше нас в любом случае.
- А если он все обдумает и вернет подарок? Что тогда делать?! - начала сомневаться Гайлэ.
- Даже в этом случае есть выход: если он тебе действительно нужен, ждешь, когда он явится, а он просто обязан явиться, чтобы лично вернуть подарок, по-другому в степи не принято. Заранее заготавливаешь дубину и лупишь его по башке.
- Зачем?! - не поняла Гайлэ.
- В степи так принято свадьбы играть, если мужик робкий попался или свару первым затеял, но оказался недостаточно юрким, чтобы увернуться от удара.
Гайлириэль рассмеялась:
- Это что получается? Захотела замуж, выбираешь мужика, шарахнешь из-за угла и все, он твой муж?
- Не, этот вариант не пройдет. Давай рассмотрим случай Кхата, он сам сказал, что удрал из Степи именно поэтому. В общем, так: некая дама троллей расы решила прибрать к рукам завидного жениха, но тот отчего-то все не делает ей подарок, а просто так приласкать по балде дубиной нельзя. Не поймут, в первую очередь жених, выстроит неприличную фигуру и пошлет куда подальше. Можно, конечно, пойти на хитрость и спровоцировать ссору, в ходе которой двинешь ему по черепу. Но и тогда у мужа есть выход просто не прикасаться к жене год, по прошествии которого брак аннулируется. При наличии шамана покривить душой не получится и все поверят. Уважения такая дама, ясен пень себе не прибавит, а вот осложнит жизнь точно.
Мира хихикнула.
- Кхат, наверное, потому и удрал из Степи, опасаясь того, что решительная особа могла за год соблазнить нашего здоровяка. Так сказать подальше от соблазна, поближе к свободе.
Гайлэ разулыбалась, гнолла продолжила:
- С мужиками другая история: вариант - по башке и в койку даже не рассматривается, свои же пристукнут и будут правы. Вот и ухаживают, как могут: с цветами там напряженка, букетик не подарить, дарят шкуры, мясо, украшения и стараются стать как можно более удачливыми и ловкими охотниками или воинами. Производят впечатление по-своему. К стихам тамошние мужики непривычны тоже, а за то, что кто-то вдруг начнет горланить боевые песни могут и морду набить. - мира почесала нос, - Тебе, думаю, не очень понравится срифмованное пособие по убиению с последующим расчленением врага в качестве серенады.
Девушки переглянулись и рассмеялись.
- И только будучи более-менее уверенным, что избранница его не отвергнет, мужчина делает дорогой его сердцу подарок. - гнолла покосилась на Ледяного Феникса в руках подруги, - У шамана нет ничего дороже его тотема, так что это самый главный подарок на который он способен. Такими вещами просто так не разбрасываются.
Гайлэ любовно погладила тонкими пальчиками феникса и спрятала его за пазухой.
- В степи что, действительно настолько туго с поэзией? - поинтересовалась она, решив отвлечься от неожиданного расставания.
- Гм, особой популярностью у тамошних женщин пользуется древняя песня еще времен раскола, когда резались прислужники проклятого бога с оставшимися верными Валларахель народами. - мира прикрыла глаза, вспоминая: - Там поется, что-то вроде сделаем ткань из кишок человечьих, ля-ля-ля черепа и далее в том же духе. - гнолла содрогнулась, - Мне ее мама в наказание за шалости на ночь вместо колыбельной пела. После ночных кошмаров желание баловаться отбивает надолго.
- Сурово. - Гайлэ поежилась.
- Сурово. - согласилась Мира, - Зато честнее что ли? Никто никогда никого не принудит к нежеланному замужеству, ребенок всегда будет окружен заботой и любовью и почти никогда никто не лицемерит. Бывает всякое, конечно, но настолько редко, что не идет ни в какое сравнение с другими землями. Степняков считают варварами, зато этому варвару не нужны никакие клятвы, если сказал, значит, сдохнет, но сделает!
Мира потянулась и зевнула.
- Давай спать, все равно делать больше нечего. - предложила гнолла.
***В отсутствии побратимов дисциплина в обозе особо не пострадала, но внимание, временами даже излишне назойливое начали девушкам уделять. Правда после того как дивная пригрозила перестать готовить, ухаживать стали поменьше и, соблюдая рамки приличий. К чести охраны надо отметить, Краузу не пришлось вмешиваться ни разу.
Мира немного притихла, ее задорный смех раздавался все реже, в отсутствии тролля, к которому привязалась как старшему брату, гнолла стала уделять больше времени тренировкам внутренней силы. Решив усложнить себе задачу, Миршатта упросила Гайлэ научить ее создавать светлячков, чем практически всю дорогу и забавлялась, по вечерам устраивая целые иллюминации из гирлянд светящихся шариков каждый раз осушая резерв досуха.
Деревня Набеженки показалась сразу после полудня на третий день пути, в этот раз на обеденный привал было решено не останавливаться, поесть уже на месте. За три версты до деревни, как было принято, у края дороги стоял деревянный, любовно вырезанный и отполированный знак с хорошо читаемым названием.
Истосковавшиеся по нормальной постели разумные сразу как-то повеселели, тяжеловозы прибавили ход, предчувствуя отдых в стойле и овес в кормушке, а не в неудобной торбе.
Четыре улицы по десять домов с каждой стороны, окруженные невысокими заборчиками с пышными садами позади домов, радиально разбегались от центральной площади с небольшим постоялым двором в центре нее. Вся деревня пряталась за крепким трехметровым частоколом из ошкуренных, аккуратно подогнанных и специально обработанных бревен с заостренными сверху концами, оставляя снаружи возделанные поля с поспевающей пшеницей. Сквозную дорогу с обеих сторон перегораживали массивные ворота, запирающиеся массивным брусом.
Обоз медленно втянулся в распахнутые настежь ворота, бодро простучав по булыжной мостовой подкованными копытами тяжеловозов и обитыми железом колесами. Проводив обалделыми глазами мостовую, Мира высказала их общую с Гайлэ мысль:
