Михаил Ежов - Проклятые доспехи
— Так вы тоже были лесными? — удивлённо спросила Хемила.
— Да, когда-то. Ещё до моего рождения. Теперь место, где жил мой клан, называется Чёрный лес. Это в Межморье.
— Но ведь другие кланы могли по какой-то причине не получить ваш призыв о помощи, — заметила Хемила.
— Всё может быть. — Сенегард пожал плечами. — Но прошлого не воротишь. Мои сородичи ненавидят лесных эльфов и никогда не станут выяснять правду.
— Жаль, — сказала девушка. — А ты?
— Что я?
— Тоже их ненавидишь?
— У меня нет повода их любить, — ответил Сенегард, подумав. — Но и ненависти к ним я не испытываю. Возможно, потому, что я выбрал иной путь, чем мои сородичи.
Через некоторое время вернулись с охоты Риния и Орманар и принесли только двух глухарей и зайца.
— Быстро вы управились, — сказал Шолли-Стром, поглядывая на добычу. — Давайте я их пожарю по- баргустански.
— Как это? — поинтересовалась Хемила.
— Узнаете, — пообещал Шолли-Стром. — Пойду только нарву кое-какой травки. Если господин позволит, конечно, — обратился он к Сенегарду.
— Само собой, — ответил эльф. — Если по пути увидишь гриб, неси и его.
Баргустанец пообещал набрать эльфу полные карманы съестного и отправился в лес.
— Придётся, стало быть, ждать, пока он вернётся? — проговорил Орманар разочарованно. — Я проголодался.
— Ничего, можно и потерпеть, — сказала Хемила. — Может, он готовит получше нас. Кроме того, птичек всё равно ещё нужно ощипать, а зайца ободрать.
— Может, он просто сбежал? — предположила Риния.
— Едва ли, — сказал маг, покачав головой. — На него не похоже.
— Вообще-то да, — легко согласилась Риния.
Через полчаса Шолли-Стром вернулся. Он принёс какую-то зелень, сетуя на то, что уже начало осени и она недостаточно сочная, и штук восемь грибов для Сенегарда, который тут же нанизал их на прутик и начал поджаривать над костром.
Хемила взглянула на принесённую баргустанцем траву и пожала плечами — она таких растений не знала.
Шолли-Стром взялся за стряпню, и через некоторое время ужин был готов.
— Ну, наконец-то, — сказала Риния, пододвигаясь поближе к костру. — Пахнет, надо сказать, изумительно.
— Ещё бы! — подмигнул баргустанец. — Налетайте! — и тут же отрезал себе кусок побольше.
Со словами «Что ж, Шолли-Стром плохого есть не станет» его примеру последовал Орманар, а за ним и все остальные, кроме, разумеется, эльфа.
Ужин превзошёл все ожидания. Хемила требовала, чтобы баргустанец сказал названия приправ, которые использовал, но тот наотрез отказался, заявив, что у него есть свои секреты. Кафангер заметил, что мясо приготовлено просто изумительно, и Холигард с ним согласился. Орманар же просто заявил, что это лучшее из того, что он пробовал в походе, и, довольный, привалился спиной к дереву, закрыв глаза.
Потом все легли спать, кроме Ринии, которая осталась на часах. Её должен был сменить Сенегард, а затем была очередь Кафангера.
Ночь прошла спокойно, и на рассвете отряд вновь отправился в путь. На этот раз им пришлось пересечь мелкую речушку с заросшими камышом берегами, но на другом берегу лес был реже, и ехать по нему получалось куда быстрее.
Наконец, часам к шести вечера путники выбрались на равнину, окружённую пологими холмами. В центре неё стоял замок с тремя угловыми башнями и донжоном, на котором развевался флаг: на белом фоне были изображены перекрещённые меч и стрела.
— Думаю, это здесь, — проговорил Сенегард, надеясь, что не ошибся.
— Очень хотелось бы, — бросила Хемила, оглядывая местность. — Ужасно надоело таскаться по лесам. Да и время… идёт, — она помрачнела, видимо, вспомнив о поветрии, поразившем её страну.
— Давайте подъедем ближе и всё выясним, — предложила Риния.
— Разумеется, — отозвался Сенегард, пришпоривая коня.
Отряд поскакал к замку. Вскоре на стенах стало заметно движение — это воины выходили на бастионы, заметив гостей. Когда до ворот оставалось футов двести, до путников донёсся сигнал трубы, а затем кто-то крикнул:
— Остановитесь и назовите себя!
Сенегард тут же дал знак натянуть поводья. Он почувствовал, что изумруд у него на груди слегка задрожал. Значит, колдун был в замке.
— Мы ищем Айвонира! — крикнул эльф, привстав на стременах. — Он здесь! — Сенегард постарался вложить в голос как можно больше уверенности.
В воздухе повисло молчание, затем другой голос крикнул:
— Кто вы такие и что вам нужно?
— Я — Сенегард, а это мои спутники! — ответил эльф. — Как я уже сказал, у нас есть срочное дело к Айвониру!
— Срочное, говоришь?! — В голосе послышалась усмешка. — А кто спешит: вы или Айвонир?
— Похоже, это он, — шепнул Сенегард своим спутникам, а затем крикнул: — Дело, конечно, важно для нас, а не для могущественного мага, коим является Айвонир! Но мы готовы заплатить цену, которую он потребует за свою услугу! Если, конечно, она окажется нам по силам! — добавил он на всякий случай.
— Вот именно, — раздалось в ответ, — окажется ли она вам по зубам?
— Мы могли бы это обсудить! — крикнул эльф.
Минуты полторы длилось молчание, затем со стены ответили:
— Ладно, въезжайте! Но будьте осторожны!
— Что это значит? — шёпотом спросила Риния.
— Думаю, нам следует вести себя смирно, — отозвался эльф, трогая поводья.
Отряд направился к воротам. Высокие створки медленно открылись, и путники въехали во двор замка, где было полно воинов, большая часть которых занималась своими делами, но некоторые явно следили за пришельцами и были готовы, в случае необходимости, встретить их мечами и стрелами.
Сенегард и его спутники остановились в центре Двора, ожидая, когда их встретит хозяин или тот, кто проводит их к нему. Наконец к ним вышли четыре человека, одетых воинами. Один был среднего роста, светловолосый, в коротком малиновом плаще, другой — высокий, тёмный, с тонкими чертами лица. Из доспехов на нем был только лёгкий кожаный панцирь с заклёпками. Двое других явно их сопровождали. Они несли в руках заряженные арбалеты.
— Итак, для начала скажите, откуда вы меня знаете? — спросил черноволосый человек, подойдя к Сенегарду и его спутникам. — Советую говорить правду.
— Мы встречались с вами лет восемь назад, — ответил эльф с поклоном. — Тогда вы изволили сообщить мне, что собираетесь обосноваться в Малдонии. И вот я отыскал вас, чтобы просить о помощи.
Человек внимательно вгляделся в него, потом вдруг широко улыбнулся. У него были ровные белые зубы, только вместо верхнего левого клыка сверкал золотой протез.
