Морган Родес - Замороженные приливы (ЛП)
Его люди верили, что он волшебник. Они считали его живым богом, когда тот был мошенником. Эгоистичным, бредовым, лгущим мошенником.
Змея Дэлии соскользнула, сжала шею покрепче, словно пытаясь подбодрить хозяйку.
- Ты моя сестра, - прошептала едва слышно Лэлия.
Люция поднялась.
- Мне уже пора.
Лэлия схватила её за руку, останавливая.
- Прошу, нет. Останься. Мы должны поговорить. Ты моя сестра, и ты богата. Ты должна помочь мне!
Люция закрыла глаза, призывая магию огня. Лэлия ахнула и одёрнула руку, её кожа покраснела и пузырилась.
- Держись от меня подальше, - прошипела Люция. – Я не хочу иметь с тобой ничего общего.
Наконец-то Люция получила ответ, что искала. И это заставляло чувствовать её более пустой, чем когда-либо прежде.
У неё нет семьи. И никогда не будет.
***
Каян послеловал за нею на улицу.
- Люция, стой!
- Это смешно, - засмеялась Люция, но смеха не было в этом. Шторм назревал внутри неё, который собирался вырваться на свободу. – Чего я ждала? Хорошую, нормальную семью с мамой и папой, братьями и сёстрами, что были бы ради мне? Как смешно!
Каян обнял её за плечи.
- Я знаю, ты разочарована, и это понятно. Ты должна использовать это и стать сильнее. Используй всё, что хорошо или плохо, в качестве власти.
- Я одна. В ненавистном мире. Я так всех ненавижу…
- Ты не одна, маленькая волшебница. У тебя есть я.
Её глаза жгли, но она не плакала. Она посмотрела на него.
- Да?
- Конечно. Ты думаешь, что мы разные, но мы одинаковые. Я хочу, как и ты, семью и дом. Реальную, страстную жизнь. Но это мне не суждено. И из-за этого мы испытываем гнев, который надо выпускать. И тогда мы выпускаем ярость, а остальные страдают. Знаешь. Что это означает?
Она не кивнула, не покачала головой, просто посмотрела на него нерешительно.
- Что?
- Что мы семья.
Он сказал это так уверенно, что она поняла, что он имел в виду. Тяжесть на сердце немного уменьшилась.
- Мы семья.
Каян улыбнулся.
- Да. И как только мы воссоединимся с моим братом и сёстрами, мы будем страшны для этих ущербных, отвратительных смертных.
- Но я смертна.
- Ну, это маленькая помеха, небольшая доза хрупкости, но пока рано об этом думать, - он погладил её по тёмным волосам, заправляя их за уши. – Теперь спросим ведьм о колесе. Ты останешься тут и исследуешь рынок. Очисти разум. Наслаждайся.
- Моя мать ходила на рынок, чтобы почувствовать себя лучше, - нахмурилась Люция. – Я о королеве. Не моей маме. Королева брала меня в Ворон, покупала вещи, которые, как она считала, Лимерийская принцесса должна носить. Платья, туфли, украшения. Но я хотела книги.
Каян улыбнулся и кивнул в сторону оживлённого рынка.
- Уверен, там есть книги. Иди. Купи всё, что хочешь. И когда мы увидимся, ты будешь в порядке?
- Да.
Он наклонился и поцеловал её в лоб, что вызвало улыбку.
Люция пошла на рынок в центре деревни, погружаясь в толпу, что гудела вокруг. Сотни продавцов, что продают свои товары в красочных киосках и палатках. Тут было всё, что можно пожелать – вино, овощи, мясо, вышитые бисером ткани, украшения, платья, красивые одеяла, всё, что угодно.
Мужчина за мольбертом окрикнул её.
-Прекрасная молодая леди! Пожалуйста, позволь нарисовать тебя! Это было бы прекрасно! Только пять серебряных сантимов.
- у меня есть только лиммы.
- Прекрасно! Портрет всего за десять серебряных лиммов…
- Ты просишь лимерийской валютой в два раза больше? Это бессмысленно. Я использовала монеты в Пелсии без проблем прежде.
Человек развёл руками, словно показывая, что цены не зависят от него.
- Сантимы принимают в Митике всюду, но не лиммы. Это всё, что я знаю. Но если восемь лиммов?
- Ваша работа не стоит столько, - отозвалась она. Она ушла, оставив глупцов позади. Насколько смиренны крестьяне, лишь бы заключить сделку!
После она зашла в ларёк с кожами разных животных. Продавец махнул ей.
- Попробуйте пряную стружку варлага на свежеиспечённом хлебе! Или семена чивы, что облегчают ежемесячные страдания?!
Люция почувствовала запах варлага – пелсийское животное, похожее на смесь кролика и крысы. В животе потянуло.
- Спасибо, но нет, - он прошла мимо.
Сбежав от продавца и противного запаха варлага, она подошла к палатке шарфов, все стороны были сшиты из цветов. Она остановилась, чтобы провести рукой вдоль синего и фиолетового.
- Прекрасный выбор! Очень сочетается с вашими глазами, - старая продавщица улыбнулась, растягивая своё измождённое лицо в улыбке, словно демонстрируя отсутствующие зубы.
- Красиво, - признала Люция.
Женщина взяла шарф и положила его на плечи Люции.
- Я знала. Это для вас. Только вы можете носить это.
Роскошный материал стоил куда больше, чем портрет, не говоря уже о времени и умении, что шло на пошив и вышивку. Она полезла за монетами.
- Сколько? – спросила она. – Предупреждаю, у меня только лиммы.
- Два лимма, - кивнула женщина.
Брови Люции взлетели вверх.
- Так мало?
- Удовольствие для меня знать, что моё творение будет носить такая прекрасная девушка.
Люция вручила женщине три золотые монеты.
- Возьмите, и я знаю, что буду носить его с гордостью.
Старуха могла лишь смотреть на неё с проблеском радости в глазах, а Люция пошла дальше.
После она задержалась у оживлённой палатки с туниками из бисера, слишком привлекательными и красочными, как для тех, что носили лимерийцы на людях. Тем не менее, она обнаружилась, что смотрела на одну, мягкую и с силуэтом ястреба, и провела пальцами по шу.
Кто-то натолкнулся на неё, и она обернулась, увидев красивого молодого мужчину с широкими плечами и сверкающими глазами.
- Простите, - промолвил он.
Она попыталась проигнорировать его, возвращаясь к тунике с ястребом.
- Прекрасная туника, - сказал вам. – Или нет? Хотя, как по мне, слишком по-оранийски…
- Я не готова к разговорам. Мы можете освободить мой путь.
- Пожалуй…. Прекрасный день, но не столь красивый, как ты.
- Оставь меня.
- Как пожелаешь. Но мне кое-что нужно.
Она повернулась, посмотрев на его улыбающееся лицо.
- Что?
Он кивнул на шнурок её кошелька.
- Вот.
Она вздохнула, жалея воров, что лезли к ней сегодня.
- Тебе, безусловно, нужно это…
Но прежде, чем она успела закончить, человек выдернул кошелёк из её рук почти болезненно. Она собиралась закричать, и он закрыл её лицо рукой, толкнул назад, заставляя врезаться в стойку.
