Михаил Садов - Аватар: Другая сторона правды
«Интересно, что они тут делают? Так далеко от Пограничья», — но додумать мысль мне не дал Форест:
— Ха, ты меня всё больше и больше удивляешь! Ты ещё и бард отличный. Надо же!
— А ты не помнишь что ли, как я пел в Хероне?
— Не-а, я тогда сильно напился. Поэтому мало что помню.
— Уважаемый, спойте ещё что-нибудь, — попросил меня какой-то парень.
— Хорошо.
Я прикинул, чего бы ещё исполнить. И уже начал, как нас прервали, в трактир ворвались солдаты. Тут и так народу было много, а с ними вообще стало не протолкнуться. Все испуганно замерли при виде людей Ордена. Они взяли в кольцо столик, за которым сидели Рейдеры и направили на них оружие. Те даже не стали сопротивляться, так как шансов у них не было.
В образовавшейся тишине как-то жутко прозвучали шаги и, сдвинув в сторону солдат, к столику подошёл маг.
— Именем Светлых Богов вы арестованы!
— И в чём же нас обвиняют? — спросил старший из арестованных.
— В том, что вы еретики.
Я потихоньку стал приближать руки к оружию, но Форест меня остановил и прошептал:
— Не надо глупостей. Это тебе не Пограничье.
Мне ничего другого не оставалось, как печально вздохнуть и убрать руки с оружия. Между тем, Рейдеры достали своё оружие и отдали его солдатам. И тут я затронул струны. Все удивлённо посмотрели на меня.
Мне не до сна палач придет на рассвете
И звук шагов за дверью бьет словно нож
Но в клетку входит не гонец верной смерти
А, в рясе черной, Святая Ложь
Святой отец принес во тьму слово божье
И вечной жизни мне сулил чудеса
«Ты — смертник, и вернуться к Богу ты должен»
Шептал священник и лгал в глаза
«Кайся, сын
Земная жизнь
Прелюдия к другой
На стене
Своей тюрьмы
Увидишь лик святой!»
Ночь короче дня
День убьет меня
Мир иллюзий в нем сгорает
Ночь короче дня
День убьет меня
Все живое исчезает, как и я…
Блаженство рая я оставлю для нищих
У нищих духом должен быть Царь и Бог
Я — тварь земная и на небе я лишний
И к черту вечность, какой в ней прок?
Пуская я должен испытать муки ада
Пускай толпа на казнь бежит со всех ног
Мне крики ненависти станут наградой
Я буду в смертный час не одинок
Луч зари
К стене приник
Я слышу звон ключей
Вот и все…
Палач мой здесь
Со смертью на плече
Я и сам не знаю, почему решил спеть эту песню, но мне сразу стало легче на душе. Маг Ордена поморщился, но ничего говорить не стал. Дал отмашку своим — уводить арестованных. Вскоре их уже не было в трактире.
— Прошу прощения, — извинился я. — Но на сегодня я бы хотел закончить своё выступление. Нам с моим другом ещё предстоит далекий путь и у нас мало времени. Так что я прощаюсь.
Форест удивлённо посмотрел на меня. Не дожидаясь его возмущений, я направился к выходу.
На улице солдаты уже привязали Рейдеров к лошадям и удалялись по дороге в сторону Аркториума.
Я зашёл в конюшню и привычными движениями начал готовить лошадей в дорогу. За этим занятием меня и застал Форест:
— Ты что задумал?
— Хочу помочь этим людям.
— Что?! — он аж дар речи потерял.
— Я говорю, что хочу спасти их из плена.
— Ты что, сумасшедший? Ты хоть представляешь, чем это грозит нам?
— Представляю, но я смогу справиться. Я же справился тогда.
— Идиот! — он подошёл ко мне и схватил за плечи, крича прямо мне в лицо. — Ты ненормальный придурок! Это же Орден, а мы не в Пограничье! Это самое сердце Союза! И главное ради чего? Ради этих еретиков?!
— Да тише ты, а то всех перепугаешь, — я постарался его успокоить. — Во-первых, я постараюсь всё проделать так, чтобы никто даже не заметил. А во-вторых, может они совсем не еретики?
— Ордену виднее, — он перестал кричать на меня и понизил голос. — Ты вообще представляешь, чем это попахивает?
— Чем?
— Еретичеством. Пойми же ты, Серж, — он перестал метаться по конюшне. — Орден Ревнителей Веры — это могущественная организация, они исполняют правое дело. Если бы я не знал, что ты из другого мира, то сдал бы тебя сейчас им за милую душу. Но я этого не сделаю только потому, что ты ещё не совсем хорошо представляешь наш мир. Однако запомни раз и навсегда: еретики — это зло. А зло надо выжигать. И если Орден назвал кого-то еретиком, то значит так оно и есть.
— Но как же тот случай в Пограничьи?
Он немного смутился:
— Ну, у меня не было другого выхода. Если бы сдался Ордену, то меня убили бы. Тех еретиков мне не жалко, но я то был не причем.
— Так что же ты не доверился Ордену? Они бы, наверное, разобрались, что ты ни в чём не виноват.
— Я так не думаю. Ревнители известны ещё и тем, что им нельзя попадать под горячую рук. Даже Кондобар не смог бы помочь, меня могли казнить раньше, чем ему станет всё известно.
— Вот как?
— Да, вот так. Ревнители Веры действуют жёстко, но эффективно и справедливо. И если ты идёшь против Ордена, то значит ты против всего Союза. А это в свою очередь означает, что ты еретик. Ты не очень хорошо знаешь наш мир и ты мой друг, так что я тебя не сдам, но если ты станешь еретиком, то ты перестанешь быть мне другом. Ты меня понял?
— Ясно. Извини меня, ты прав. Мне надо как можно быстрее познать этот мир, — я виновато склонил голову.
— Не переживай. Главное, ты понял, какой ужасный поступок хотел совершить. И не волнуйся, в Академии ты узнаешь много интересного о нашем мире, — он улыбался. — Я тебе помогу устроиться. Мы же друзья.
— Отлично, — я пожал ему руку и предложил. — Но всё-таки давай поедем отсюда? Что-то мне не хочется оставаться здесь, а переночуем под открытым небом. Не в первой же. Кстати, сколько нам ещё до Аркториума?
— Ну, давай, — он тоже начал готовить свою лошадь в дорогу. — Думаю, завтра к обеду уже будем на месте.
Мы отъехали от придорожного трактира где-то часов в шесть, так что до ночи времени было предостаточно.
Эта дорога оказалась довольно людной и очень хорошего качества. Сразу видно, что рядом столица. В основном мы проезжали поля или же небольшие рощицы. Вообще, центральные районы Империи сильно отличались от своих восточных провинций. Во-первых, здесь было много поселений. Во-вторых, почти не было лесов и большое пространство занимали поля, да холмы. Но и это ещё не всё. Здесь были совсем другие города — богатые и какие-то беспечные что ли? Да, точно, народ здесь не опасался в любой момент быть убитым. В общем, мне понравилось. Не то, что на Востоке.