Елена Подплутова - Нариса Карди: Жизнь на Грани
Подарив мне на прощание воздушный поцелуй, Эдила ушла. Чувствуя, как потихоньку проходит онемение, я размышляла: какой-то смутно знакомый незнакомец похитил меня из гостиницы и запер тут, в борделе, под присмотром местной хозяйки. Хорошая новость состояла в том, что убивать меня не собирались, но я обладала достаточным воображением, чтобы не понимать, что тут со мной могут сделать (и наверняка сделают). Оставалось только надеяться, что брат и Дар смогут меня отыскать и вытащить отсюда, но надежда эта была призрачна.
Окончательно овладев своими конечностями, неловко поднялась, придерживаясь за стену, подошла к кровати. Моей целью была не она, а маленькое оконце под потолком, которое находилось над кроватью. Добравшись до него, поняла, что тут мне ничего не светит: окошко было таким маленьким, что пропускало только несколько пальцев, пролазивших сквозь прутья решётки. Да и насколько я поняла, оно не вело на улицу, так что звать на помощь было бесполезно.
Сев на кровати и обхватив колени руками, задумалась. Что же делать? А если брат не сможет меня найти? И который сейчас час? Насколько я помнила, в свою комнату я ушла вечером, было ещё светло, и, судя по внутренним часам, спала не больше трёх часов. Интересно, корабль с Каччи уже зашёл в порт?
Прошло два часа, я всё так же сидела на кровати, строя планы побега и раз за разом отклоняя их, признавая невыполнимыми. Самый вероятный план побега основывался на моём неожиданном превращении в волчицу, но тоже откладывался хотя бы до того времени, когда я смогла бы оценить обстановку за дверью камеры. В итоге два часа времени частично были проведены с пользой, а частично в ожидании брата.
Ко мне никто не заходил, Эдила тоже не возвращалась, и я позволила себе немного расслабиться. Видимо, мне решили дать время до утра, или морить голодом и одиночеством до полного подчинения. И первое, и второе меня одинаково устраивало, давая время на подготовку оптимального плана.
Спустя полчаса в двери послышалось шуршание ключа, и в камеру вошла Эдила в сопровождении двух рыжих мужчин (на поясе одного из них висел свёрнутый хлыст) и бледной девушки, одетой в одну рубашку. Мужчины, одетые в штаны и безрукавки, не скрывавшие рельеф мышц на развитом теле, подвели девушку лицом к стене и приковали за руки и за ноги, как недавно была прикована я. Сделав это, они немного отошли и застыли в неподвижности, как два каменных изваяния. Тем временем Эдила, что до этого молча наблюдала за приковывание девушки, повернулась и посмотрела на меня:
— Я надеюсь, что ты уже успела смириться со своим новым статусом бесправной рабыни, коей ты здесь будешь, пока твой хозяин не потребует тебя обратно, а потому пришло время показать тебе, что бывает с теми, кто смеет мне перечить, — кивком головы указав на девушку, она продолжила. — Это Сурика, одна из моих новых девочек. В отличие от своих подруг она не пожелала слушаться моих приказов, обидев одного из моих постоянных и очень уважаемых клиентов. За это её ждёт наказание.
Отойдя в сторону, Эдила кивнула мужчинам, и те снова подошли к девушке. Один из их протянул руки и, рванув рубашку со спины, разорвал её до самого низа. Девушка только вскрикнула от неожиданности, а я, крикнув: «Нет!», бросилась на ближайшего ко мне мужчину, успев расцарапать ему лицо. Но прыжок вышел неудачным, и меня скрутили. Какой бы натренированной я не была, он был сильнее: поставив меня на колени, мужчина держал одной рукой обе мои руки, а второй по приказу Эдилы схватил за волосы, не позволяя опустить голову. От боли в затылке из глаз потекли слёзы, но после того, как прозвучал первый удар хлыста и первый крик девушки, я уже не обращала внимания на физическую боль, и слёзы текли совсем не от этого.
Её отвесили восемь ударов, каждый из которых словно эхом отдавался в моём теле и в душе. На четвёртом Сурика потеряла сознание и Эдила приказала принести ведро воды и, вылив воду на свежие раны, тем самым приведя девушку в подобие сознания, они продолжили. Мне уже не держали голову, да я бы и не смогла отвести взгляд, только придерживали за плечо и за руки, не позволяя шевелиться. После восьмого удара Сурика снова лишилась чувств и снова её привели в сознание. Сняв кандалы, её развернули лицом к нам, так, что разорванная рубашка слетела с её худого тела, обнажая, но девушка, пребывая в полусознательном состоянии, даже не поняла этого.
Мужчина, держащий её за шею (видимо, у Сурики подкашивались ноги) с отсутствующим выражением на каменном лице начал мять её грудь, щипать за соски и, проведя рукой по телу вниз, накрыл промежность. Я, наблюдав за всем этим, боролась с тошнотой и цепенела от страха, но пошевелиться не могла. А Сурика… она стояла, терпела и молчала. Приподняв её подбородок, Эдила посмотрела в её глаза и уточнила, ласково улыбаясь:
— Ну что, кисуля, поняла, чем тебе грозит непослушание? Теперь будешь хорошей девочкой, правда?
С губ девушки сорвался стон, который Эдила приняла за положительный ответ и, приказав мужчине отвести её в её комнату, повернулась ко мне:
— Ну что, дорогуша, понравилось? Видишь, как быстро Сурика осознала свою неправоту и стала послушной девочкой. Не думай, что тебя я сломать не смогу. Смогу, даже не сомневайся, — она вдруг как-то предвкушающее улыбнулась. — И, пожалуй, начну прямо сейчас. Алеем, проучи девчонку!
Мужчина, который до этого меня держал, резко дёрнул за волосы и отбросил меня на кровать, заскрипевшую от резкого удара. Не успела я осознать происходящее, как она навалился сверху, разорвав верх моей рубашки. Хуже всего было то, что после его хватки у меня болели руки, и я не могла как следует его оттолкнуть. Извивавшись, пытаясь избегать его прикосновений, я громко завизжала прямо ему в ухо, а затем резко изменившимся привкусом рванула его мочку, откусив её. Мужчина взревел и ударил меня по лицу. Удар был такой силы, что у меня зазвенело в голове и очень чётко пришло воспоминание о том дне в лесу, когда моя жизнь поделилась на «до» и «после». Нет, только не снова!
Сопротивляясь, я не сразу осознала, что неожиданно пропала тяжесть мужского тела, прижимающего меня к матрасу. Приподнявшись на локтях, увидела, что пытавшегося меня «проучить» мужика бьёт Дар, а Ян задержался в дверях. Эдила с круглыми от удивления глазами стояла возле стены, открывая рот и не в силах вымолвить ни звука, только наблюдая, как одного из её помощников скручивают на полу.
Подбежавший Ян аккуратно схватил меня за плечи и несильно потряс, выводя из оцепенения.
— Нари, ты как? Отвечай, не молчи. Что они с тобой сделали? Сестрёнка, посмотри на меня.
— Ничего, — облизав пересохшие губы, я посмотрела на брата. — Не успели. Вы вовремя появились.
