Куно Ольга - Голос моей души
- Да, но без меня ты мог бы работать гораздо легче, - справедливости ради уточнила я.
С губ Андре слетел слабый смешок.
- Легче? - переспросил он. - Допустим. Вот только зачем? Эрта, я потерял всё, что у меня было. Всё и всех. Ладно, сначала передо мной стояла чёткая цель: выбраться из тюрьмы. Потом - бежать из страны. А дальше? Оказавшись в Вессинии, я остался бы без цели. В чём она могла заключаться? Кое-как влачить жалкое существование, даже не надеясь вернуть себе и малой части того, что я считаю своим по праву? Скорее всего я бы попросту спился и умер, получив удар ножа в какой-нибудь драке, на которую сам бы нарвался, или замёрзнув под первым попавшимся забором. Но у меня была ты. Человек, о котором я должен был заботиться. И это именно то, что удержало меня на плаву. Так что считай, что ты в очередной раз спасла мне жизнь.
Я пренебрежительно фыркнула. Ну да, впору собой возгордиться.
Андре выпустил мои пальцы, провёл рукой по лбу и мотнул головой, перенастраиваясь на более привычный лад.
- К тому же, - лукаво ухмыльнулся он, - кто тебе сказал, что я делаю всё это бескорыстно? Может, я собираюсь стребовать с тебя плату, как только ты придёшь в себя?
- В каком это смысле плату? - подозрительно поинтересовалась я.
- А кто меня знает? Может, в том самом, нехорошем, - снова ухмыльнулся Андре.
- Да ладно! - фыркнула я. - При всей моей высокой самооценке, ты мог бы найти себе для этих целей девушку подешевле, с которой не пришлось бы столько возиться.
Похоже, моё заявление Андре позабавило.
- Так, то есть ты мне не веришь? - с вызовом осведомился он.
- А-а, - подтвердила его предположение я.
- Ладно. Тогда смотри.
И этот нахал наклонился к моему лицу.
Я рассмеялась в голос, выражая таким образом своё отношение к этому показному выступлению. А заодно переместилась поближе, чтобы лучше видеть. Наверняка ведь он только притворяется.
Я передвинулась как раз вовремя, чтобы разглядеть, как Андре кончиком языка раздвинул мои обескровленные губы и обхватил верхнюю собственными губами.
- Некрофил несчастный! - с деланным равнодушием фыркнула я, неотрывно следя за поцелуем.
На секунду показалось, что я бы всё отдала, чтобы находиться сейчас в своём теле и почувствовать то, что происходит. А этот мерзавец и не подумал остановиться, и мне вдруг почудилось, что я действительно ощущаю чуть солоноватый вкус его губ, мягкие прикосновения пальцев к моей щеке и даже запах его тела. А потом я с бесконечным удивлением поняла, что мне не чудится. Я на самом деле всё это чувствовала. И смотрела на мир через свои открывшиеся глаза. И не могла привычно перенестись в любую часть комнаты по одному лишь собственному желанию. А необыкновенно приятный запах мужской туалетной воды недвусмысленно свидетельствовал о том, что ко мне впервые вернулось обоняние.
- Предупреждаю: сейчас я способна исключительно на роль бревна, - прошептала я, с трудом шевеля губами.
- Брёвна меня не интересуют, - холодно ответил Андре.
Отвернулся, отступил на шаг и лишь потом, резко развернувшись, бросился ко мне и с возгласом: "Эрта, ты вернулась!!!" заключил в объятия.
- Ты меня раздавишь, - выдохнула я, и правда чувствуя, что у меня скоро сломаются рёбра.
Андре тут же отпрянул, словно ошпаренный. Вскочил с кровати, метнулся к двери, и сразу же снова вернулся ко мне.
- Я сбегаю за лекарем! Только не вздумай заново умирать! - пригрозил он. - А то вернусь, не знаю, что с тобой сделаю!
- Постараюсь, - слабо улыбнувшись, пообещала я.
Но, когда он снова двинулся в сторону выхода, вытянула руку.
- Андре! - окликнула я.
Мой голос прозвучал очень тихо, непривычно тихо после долгих месяцев пребывания вне тела. Но Андре услышал. Остановился и обернулся.
- Не уходи никуда, - попросила я. - Побудь со мной.
Сказала это и тут же почувствовала, что краснею. Слова прозвучали глупо. Жалко как-то. По-детски.
Однако же смеяться Андре не стал, за что я была ему безмерно благодарна.
- Я сейчас, - пообещал он.
Распахнув дверь, кликнул Летту. Та при виде моего нового состояния пришла в неописуемый восторг. Андре отправил её к лекарю, предварительно объяснив, что именно следует тому сказать. А потом вернулся, снова сел на край кровати и взял меня за руку.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он, обеспокоенно вглядываясь в моё лицо, словно ища на нём ответа.
- Странно, - с вымученной улыбкой призналась я. - И страшно.
Мне действительно было здорово не по себе. На меня разом обрушилась масса ощущений, от которых я успела основательно отвыкнуть, при этом многие из них - далеко не самые приятные. Если бы моё предшествовавшее состояние было не стазисом, а обыкновенной комой, должно быть, мои мышцы успели бы прийти в плачевное состояние и вряд ли когда-нибудь бы полноценно восстановились. Но благодаря стазису я чувствовала себя так, словно тело просто затекло от неподвижности. И теперь в него словно одновременно вонзили массу острых иголок. При этом в горле пересохло, голова была тяжёлой, а глаза отчего-то слезились. Эмоциональный ажиотаж вроде бы и помогал со всем этим справляться, но ощущения комфорта не прибавлял.
Зато благодаря присутствию Андре я чувствовала себя значительно более спокойно.
- У тебя что-нибудь болит? - спросил он.
Я покачала головой, сразу ощутив дикую боль в шее.
- Всё разом, - призналась я. - Но это как раз ерунда.
- А что в таком случае не ерунда? - нахмурился Андре.
- Не знаю, как сформулировать... - Я легонько прикусила губу. - Оказывается, жить - это так утомительно.
- Ну, это тебе придётся перетерпеть, - тоном, не допускающим возражений, заявил Андре. - Придётся поутомляться ещё лет эдак семьдесят.
Я позволила себе усмешку.
- Вот лекарь придёт, он и скажет, как долго мне утомляться.
- Лекарь скажет всё, как нужно, - заверил Андре, и в его тоне прозвучали угрожающие нотки. Угроза, как я понимаю, предназначалась лекарю - в том случае, если бы он вздумал назвать менее впечатляющее число. - И потом, он - врач, а не кукушка.
Я снова улыбнулась. Впивавшиеся в тело иглы постепенно отступали. В ногах вскоре не осталось никаких неприятных ощущений. А вот спина, шея и руки - особенно выше локтя - болели нещадно. Что ж, это не такая уж высокая цена за продолжительное висение на цепях.
Тихонько тикали часы, отсчитывая первые секунды моей второй жизни. Ветер с шумом трепал золотистую занавеску. В ожидании лекаря мы больше не разговаривали. Андре лишь снова спросил некоторое время спустя:
- Как ты?
Я коротко кивнула.
- Хорошо. Только не уходи.
И он не уходил. А потом пришёл врач. Пожалуй, даже не пришёл, а вбежал в комнату через дверь, не менее расторопно распахнутую служанкой. Месфилт долго осматривал меня при помощи всевозможной аппаратуры. Потом сел на стул и задумчиво посмотрел мне в глаза.
