Ольга Ильина - Особенные. Элька-3
Глава 23
То, что нельзя вспоминать
Эти правила оказались довольно занятными. Я прямо зачиталась ими, удивляясь все больше и больше. Помимо стандартных, «соблюдать дисциплину, не ходить по коридорам после отбоя, не покидать территорию института без разрешения, не устраивать магических драк, не применять угрожающую жизни магию вне классов, приходить вовремя на занятия и т. д. и т. п.» были и другие, весьма своеобразные:
Например, правило номер 27 гласит: «не допускается закрывать оборотней вместе с вампирами в одном помещении» или 46-е: «нельзя подливать какие-либо зелья в пищу и напитки, как студентов, так и преподавателей». Да уж. Видно у них были прецеденты. А от 58 правила я вообще в осадок выпала: «запрещается пить кровь студентов, или использовать их как-то иначе, даже если они на это согласны».
— Жуть какая. Здесь и такое может быть?
Оказалось, здесь может быть и не такое. И об этом мне поведал местный портной по имени Симон, который как раз пришел снимать мерки. И он таким разговорчивым оказался, настоящая трещотка. Все пятнадцать минут, что он кружил меня вокруг своей оси, безостановочно говорил, вообще не заботясь слушаю я его или нет.
— Не волнуйтесь дорогая, — вещал портной, — я пошью вам замечательную форму. Две, нет три. А еще советую изучить заклинание «обновления», чтобы не вызывать меня каждую неделю.
— Каждую неделю? — удивилась я. — Зачем? Я аккуратно ношу вещи.
— О, дорогая, здесь это совершенно невозможно, — жеманно ответил он и расплылся в пугающе счастливой улыбке. — У вас совсем нет сил, вы первокурсница, а значит… форму придется латать очень часто. Помнится, однажды мне пришлось шить форму одному из студентов целых семнадцать раз за неделю.
— Семнадцать? — выдохнула я. Семнадцать нападений за неделю. Ни фига себе порядки. Хоть бабушка и внесла изменения в правила, вот только правила на то и правила, чтобы их нарушать. Уж мне ли не знать.
После общения с говорливым портным я пришла в оранжерею Грента совсем загруженная.
— Вы пришли, — обрадовался здоровяк.
— Ну, я же обещала, — ответила я, надевая перчатки. — Итак, командуйте, господин Грент, сегодня мне нужно отвлечься.
Гигант смутился, то ли от того, что я его господином назвала, то ли от того, что попросила мной командовать, но быстро пришел в себя и показал поле моей деятельности на следующие несколько часов. Прополка. Ну, что ж, посмотрим, так ли хорошо я знаю особенности выращивания некоторых растений.
Через час я с удовольствием могла наблюдать совершенно свободную от сорняков грядку мандрагоры. Правда, в отличие от книг о Гарри Поттере, мандрагоры вовсе не крикливые кусачие корешки, а вполне симпатичные вершки. Правда, пахучие очень. Мне даже пришлось марлевую повязку нацепить, чтобы не отравится. Все-таки они выделяют весьма специфические ферменты, возбуждающие аппетит и желание. И даже не знаю, что больше. Аппетит они точно во мне разбудили.
— Грент, я закончила, принимайте работу, — крикнула я здоровяку, который в этот момент пытался совладать с коварным деревом амикамус. У него совершенно обычный ствол и крона, а вот корни весьма подвижны, поэтому дерево очень часто норовит сбежать. А когда на тебя несется огромный ствол и широкие ветви, волей-неволей отступаешь. Единственное, что его пугает… мыши и их писк. Так что я бросила перчатки на стол, схватила из клетки белого грызуна и приблизилась к дереву. Вдвоем мы его быстро успокоили, правда, все равно, ущерб был нанесен, больше всего фиалкам и щавелю. Надо же, даже здесь можно встретить вполне обычные травки.
— Очень жаль, фиалки пропали. Может, если мы их пересадим, они отродятся?
— Интересные у вас познания, студентка Панина.
Я резко обернулась на знакомый голос и взвизгнула:
— Тетя Нина.
Наша старая вахтерша, светлая ведьма, а по совместительству бабушкина лучшая подруга стояла сейчас передо мной и улыбалась.
— Я так скучала, — проговорила я, обнимая тетю Нину, хотя какая она тетя, по виду, так совсем девчонка. Как и моя бабушка. Несомненное преимущество проживания здесь для таких как они, это отсутствие необходимости скрывать свою нестареющую внешность.
— Я тоже скучала, Элечка.
— Что вы здесь делаете?
— Да вот, освободилось место травоведа, а я решила, почему бы и нет. И очень рада, что мои уроки прошли для тебя не зря.
— Что вы, ваши уроки стали для меня спасением. А знаете, что я здесь видела — ухват траву.
— Да ну?! — удивилась тетя Нина. — Мне уже не терпится
_г w w посмотреть. Э… милейший… как вас.
— Это Грент, подсобный рабочий, — подсказала я.
— Грент, точно… что ж Грент, мне нужен передник, хорошие перчатки и секатор. Найдете?
Здоровяк кивнул, поглядел на маленькую, по сравнению с ним тетю Нину, очень сияющими глазами и пошел искать ей необходимые вещи.
— Надо же, она уже стрелу пустила, посмотрите? — снова восхитилась я.
— А вчера не было? — нахмурилась тетя Нина.
— Нет, а что?
— А то, что стрелу она пускает только через год после посадки, а бутон формирует еще через два.
— Ее кто-то подкармливает? — тоже нахмурилась я.
— Да и усиленно. Видишь, у корней листья пожелтели. Такой интенсивный рост очень плохо сказывается на растении. Интересно, а когда он был посажен?
Мы спросили у Грента, но тот лишь смущенно пожал плечами и стал еще более неуклюжим, чем раньше. Подозреваю, виновниками его неуклюжести были отнюдь не корни амикамуса, а синие глазки светлой ведьмы. Жаль только, тетя Нина никогда не обратит на него внимания. Ведь она вон какая, а он… неуклюжий, недалекий гигант с добрыми глазами. И они совсем не пара.
Спать я легла с легким опасением, что мне опять приснится какая-нибудь жуть. И не зря беспокоилась. Но это воспоминание стало самым страшным из всех:
БАХ!
Я резко подскочила на кровати и с удивлением обнаружила, что в комнате темно. Это когда же успело? Я вроде и не спала… или спала? Пока пыталась решить сон это или явь, поняла, что не одна в комнате. Так что я приподнялась, включила прикроватную лампу и уставилась на гостя. Сердце сбилось с ритма, дыхание сперло, зрачки расширились и ладони покрылись липким потом. Как бы сказала сейчас Ленка: «Все подруга, ты влюбилась». А потом я попыталась вспомнить, что же такое о моем Боге говорила оборотень Мира. Кажется, что он разобьет мне сердце, и таких как я у него пачки, девать некуда.
Неожиданно, мой Бог бросился к кровати и схватил меня за плечи. Сейчас, вблизи его лицо было искажено такой яростью, что все мысли о любви и романтике выветрились, оставив только страх и ужас.
