Чертова Мельница - Бушков Александр Александрович
В общем, теперь вполне можно снабдить Интагара компьютером. Интагар с компьютером – это, судари мои, великолепнейшее сочетание…
Сварог тщательно расправил шифровку, положил на нее крохотное черно-ребристое полушарие сканера, кивнул Интагару:
– Подсаживайтесь, какие уж тут от вас секреты…
Интагар с превеликой живостью подхватил свое кресло и устроился рядом – правда, из почтительности отодвинувшись на пол-уарда. Действительно, не было никакого смысла скрывать от Бульдога что-то, касавшееся личной агентуры барона Гинкера – Интагар о ней узнал задолго до Сварога…
Сканер челноком принялся сновать по строчкам, вправо-влево, вправо-влево… Строчки в быстром темпе появлялись на экране. Когда все послание было туда перенесено, Сварог включил программу Элкона, с помощью которой щелкали прежде гинкеровские шифровки.
На экране замерцали буквы, меняясь с такой скоростью, что человеческий глаз просто не в состоянии был это заметить, так что текст выглядел черным с белыми прожилками мигающим квадратом. Впервые столкнувшийся с этой процедурой Интагар взирал на Сварога тревожно и растерянно. Сварог показал ему жестом, что беспокоиться не о чем, все идет так, как и должно идти.
Ага! Мерцание приугасло, квадрат вновь распался на аккуратные строчки, буквы все еще сменяли друг друга, но уже гораздо медленнее, удалось даже прочитать отдельные, вполне осмысленные слова: «зеркало», «дом», «заклинание»…
Все. В правом верхнем углу вспыхнули большие синие буквы «Расшифровка закончена». Сварог склонился к экрану.
– Вот оно как… – выдохнул он вскоре.
«Господин барон, все полностью подтвердилось. В доме на Вишневой семнадцать и в самом деле висит зеркало, в котором можно с помощью соответствующего заклинания увидеть Багряную Звезду вблизи. Я наблюдал. Зрелище непонятное и странное, поэтому остерегусь делать выводы и строить предположения, пусть этим занимаются, кому надлежит. Дом мною куплен законным образом – после смерти последнего владельца он полтора года числился выморочным городским имуществом. Согласно инструкциям расследования касательно личности владельца не производил, чтобы не тратить времени. После завершения всех сделок направлюсь в Равену. Немаловажное уточнение: наблюдатель должен находиться перед зеркалом в одиночестве, иначе ничего не получится. Семнадцатый».
И ниже – еще две строчки, но уже не бессмысленный набор букв, о который язык и глаза своротишь, а словно бы старательно записанная длинная фраза на незнакомом языке (заклинания частенько именно так и выглядят).
– Так вот оно что… – сказал Сварог. – Вот что они там искали, вооружившись неограниченным кредитом… Интереснейшие вещи можно отыскать в нашем пограничном захолустье, не правда ли, Интагар?
– Да уж, ваше величество… – сдавленным голосом поддакнул министр тайной полиции.
– Одного я не пойму: какого черта ему понадобилось покупать еще землю и таверну?
– Ну, если прикинуть… – раздумчиво протянул Интагар. – Может, он просто не хотел привлекать внимания. Приказчик солидного столичного торгового дома едет в жуткую глушь, чтобы приобрести там один-единственный домишко – судя по цене, это именно что небольшой домишко. Такие вещи всегда выглядят странно, о них начинают болтать, особенно в захолустье, где новостей мало… А вот если прикупить еще таверну и приличный кусок земли, распространить слух, что столичные купцы собираются тут завести какое-то предприятие… Так оно гораздо правдоподобнее выглядит. Я бы на месте этого семнадцатого так и поступил.
– Посмотрим справочник… – сказал Сварог, нажимая клавиши. – Гаури… Коронный город на самой границе с провинцией Гартвейн… Ага… Коронный город – это хорошо, там нет заносчивых магистратов, с которыми иногда бывают хлопоты, есть только назначенный бургомистр… Что там… Три тысячи сто сорок два жителя, драгунский полк на постое, основные занятия – садоводство и огородничество. На широкую ногу поставлено производство варенья, пастилы и прочих сладостей…
Скорее уж деревня, за неизвестные заслуги возведенная в статус города, как это было с Кортенсом… И конечно же, Интагар, там отродясь не водилось ваших людей?
– Увы… – виновато ссутулился Интагар. – К чему? Там и обычной-то полиции наверняка нет, одна городская стража. Эти захолустные уголки никогда не представляли интереса…
– Ага, – с печальным сарказмом сказал Сварог. – Вот так мы все и думали. А в захолустных уголках, оказывается, интереснейшие вещи можно найти…
– Какие будут приказания? – спросил Интагар.
– Этим домом на Вишневой я займусь сам, – сказал Сварог. – Не ерзайте, без вашего участия не обойдется… Вы пока что срочно заберите дело об убийстве у полиции и пустите на него ваших молодцов. Землю ройте, как вы это умеете. Убийство это престраннейшее, что сообразит даже сопливый полицейский писец. Кто-то еще в игре, точно, хотя я и не понимаю, в чем тут дело…
…Нынешняя встреча с мэтром Тагароном состоялась уже не в сыром подвале, а в одной из комнат того самого дома. Да и выглядел беглый механикус чуточку респектабельнее: его во исполнение Свароговых инструкций хорошенько ополоснули из ведра, дали новую одежду – поношенный, но добротный наряд горожанина средней руки и даже выдали на минутку расческу.
– Давайте сразу внесем ясность, – холодно сказал Сварог. – Отношение к вам ничуть не изменилось. Мне просто не хотелось спускаться еще раз в… вашу прежнюю квартиру. Да и вымыли-приодели вас исключительно затем, чтобы не воняли. А то в прошлый раз меня блевать тянуло, а ведь я не из неженок…
Тагарон смотрел исподлобья, с бессильной злостью: мученик науки в когтях злобной инквизиции, ага…
– Ну, не будем терять времени? – сказал Сварог. – Коли уж вы, как мне доложили, готовы к разговору… И начнем мы с вашей подводной лодки, точнее, с ее движителя. Скрывать не стану: все, кто его изучал, и не только на земле, в полнейшей растерянности. Никто просто-напросто не понимает, как эта штука работает и на каких принципах создана. Быть может, вы внесете ясность? Можете с заковыристой научной терминологией, я добросовестно попытаюсь понять, а чего не пойму, потом попытаются понять те, кто будет читать бумаги… – он покосился в сторону, где за маленьким столиком сидел, сосредоточенно прицелясь карандашом в лист бумаги, мастер скорописи. – Итак?
Тагарон откровенно мялся. Потом сказал:
– Это связано с земным тяготением, с магнетизмом…
И надолго замолчал.
– И это все, что вы можете сказать? – вкрадчиво поинтересовался Сварог.
Тагарон, набычась, кивнул.
– А ведь вы, что интересно, ни капельки не врете, – сказал Сварог. – Что блестяще подтверждает кое-какие мои предположения… Я о вас знаю достаточно. Вы, собственно говоря, не ученый, не теоретик. Вы просто-напросто механик-практик, пусть и весьма искусный. Вы никогда ничего не изобрели сами, всегда пользовались чужими идеями, правда, сплошь и рядом творчески их развивая и усовершенствуя… Верно?
– Вы совершенно правы, ваше величество, – ответил Тагарон с легкими потугами на сарказм. – Должен заметить, что я никогда и не провозглашал себя ученым или изобретателем… Не соизволите ли поведать, кто вам рассказал о моей скромной персоне? Уж не Анрах ли?
– Ну да, в том числе и Анрах, – спокойно кивнул Сварог. – Что это вы так кривитесь, любезный мой? Анрах – очень ответственный человек, бывший гвардейский офицер, сейчас служит научным консультантом в крайне серьезном учреждении. Он никогда не был вам очень уж задушевным другом и никогда не давал вам обещаний хранить что-то в тайне… Поэтому не будем отвлекаться. Расклад прост. Коли уж вы и сами ничего не понимаете в движителе, вы его не изобретали. Вы его где-то раздобыли готовым. Где? Я уверен, вы его у кого-то попросту купили. Тайная полиция раскопала, что примерно за полтора года до бегства из Ронеро вы вдруг начали в лихорадочном темпе распродавать имущество. Продали загородное именьице, дом в Равене – после чего стали жить в съемном. Продали драгоценности покойной супруги, серебряную посуду, даже часть библиотеки. Мотивы… собственно, мотивов не усматривалось вовсе. К азартным играм вы никогда не питали склонности, так что и речь не идет о каких-то карточных долгах, на женщин тоже не тратились, служанками обходились – дешево и удобно… После этого вы не делали никаких крупных покупок, и ни в одном банке вырученная вами немаленькая сумма не засветилась. Она словно провалилась под землю… или, как теперь ясно, в чей-то карман. Да?
