"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Конофальский Борис

— Что они?

— А они там… Ну… На улице.

— А в комнаты ходят?

— Нет, нет, не ходят…

— Не ври Авенир, говори честно, она поднималась с ним в комнаты?

— Нет! Никогда, никогда…

— А на улице? Может там он ее имел?

— Не знаю, господин, клянусь святой книгой, здоровьем детей — не знаю, я такого не видел и даже не слышал о таком.

— Смотри, Авенир, смотри, опасное дело ты затеял.

— А что же я затеял то? — изумлялся трактирщик.

— Дом свиданий для благородных дам устроил и еще удивляется, — усмехался солдат. — Как ты думаешь, а что с тобой будет, если я доложу об этом барону?

— Я ничего такого… Я… Я же… — мямлил Авенир.

— Если он будет пьян, — сказал солдат уже с угрозой в голосе, — он сожжет твой притон, Авенир, может быть даже вместе с тобой, — чуть помедлил и добавил, — а может быть вместе с твоей семьей. Кто знает, что ему придет в его пьяную голову.

— Господин коннетабль… — начал трактирщик.

Волков перебил его:

— Когда ла Реньи приедет опять?

— Не знаю.

— Неужели?

— Клянусь. Он присылает человека, тот говорит, когда будет. А так он разъезжает по окрестным трактирам и по господам. Но раз в неделю бывает у меня, а иногда и реже.

— А что за человека присылает? У него есть слуга?

— Нет, просто какого-нибудь местного мужика, а иногда и неместного.

— Присылает записку?

— Нет, всегда устно.

— А ты уже передаешь весточку госпоже.

— Да, господин.

Волков пальцем зацепил его за край рубахи и наклонил к себе.

— Старый сводник, теперь ты будешь передавать весточку еще и мне.

— А что с ним будет?

— Ты просто передашь весточку мне, понял?

— Да, господин коннетабль.

Волков встал, сгреб серебро со стола.

— И еще: скоро из города сюда прибудут четверо господ. Дашь им лучшие комнаты и бесплатно.

— Да, господин. А сколько гости будут гостевать?

— Не знаю, сколько потребуется. Может, месяц, может, больше. В общем, будут жить у тебя.

— Как пожелает господин коннетабль, — вздохнул Авенир.

— Авенир, если хочешь, что бы я отсюда уехал побыстрее — тебе лучше помогать мне.

— Я буду стараться. А вы что, собираетесь отсюда уезжать? Вы здесь не задержитесь?

— Авенир, мне нужен ла Реньи, ты понял? Мне нужен ла Реньи.

— Я помню, господин.

— Трактирщик поклонился.

Солдат пошел на кухню, а не к выходу. Еган последовала за ним, а за ними шел Авенир. Волков оглядел кухню, где хозяйничала толстая стряпуха и мальчишка лет десяти. Тут было жарко, стены были черные от копоти, воняло брагой и уксусом. Стряпуха и мальчишка боязливо смотрели на чужаков.

— Набиваем колбасу, господин, — доложил мальчишка.

Солдат взъерошил ему волосы и пошел дальше. Тут были не то сени, не то камора. В темноте стояли две огромные бочки.

— Что тут? — спросил солдат, заглядывая в бочки.

— Жир, господин, — ответил Авенир.

— Что за жир?

— Старый горелый жир, что нельзя больше есть.

— А почему не выливаешь?

— Моему племяннику в городе он нужен.

Волков не стал выяснять, зачем эта гадость племяннику Авенира. Он открыл дверь на задний двор, постоял, осмотрелся, думал. Солдат никак не мог понять, как ла Реньи мог его увидеть, ведь он прижимался к стене, и через открытую дверь свет на него не падал. Он вдруг снова начал кашлять. От кашля пошла кровь, полетели красные капли.

— Вам бы полежать, господин. Может, в замок поедем, — предложил Еган.

Волков не обратил на него внимания, он откашлялся, сплюнул кровь, подошел трактирщику и произнес:

— И не надейся, Авенир, что тебе удастся не заплатить денег. Я скажу о твоем долге барону, и если мне неожиданно придется умереть, ты все равно заплатишь.

— Не извольте сомневаться, господин коннетабль, — убедительно обещал трактирщик.

Волков пошел к лошадям, Еган шел следом, усмехаясь.

— Да-а, трактирщик-то нам в след волком смотрит.

— Да, Еган, друзей у меня здесь все больше и больше.

Глава одиннадцатая

Волков действительно чувствовал себя не очень хорошо. Когда они въехали в замок, он собирался лечь в свою шикарную кровать, поваляться денек, но поваляться ему не пришлось. В замке его дожидался стражник, один из тех, которых Волков дал в охрану егерю Клаусу. Стражник был уставший, но взволнованный, глаза его горели:

— Мы нашли его, господин коннетабль.

— Нашли? — переспросил солдат, слезая с коня.

— Да, он там, где вы и сказали, на острове с березами. Клаус нашел место, где он входит и выходит из болота. Клаус говорит, что сейчас он на этом острове. След, говорит, утренний, дождем не размытый. Клаус божится, что на остров пошел он.

— Ну, что ж, — Волков рукой протер глаза, — добрая весть. А ты что, бежал что-ли? Еле на ногах стоишь?

— Где шел, где бежал, коней-то не дали нам сегодня, а Клаус велел побыстрее вам доложить.

— Ну, что ж, молодец, брат-солдат. Иди, найди сержанта, скажи, чтобы собирал людей. Всех, кого сможет найти. А сам можешь сегодня в замке, на воротах, остаться.

— Уж нет, господин, я с вами чумного ловить, я из-за него все ноги сбил, да и интересно же.

— Ну, хорошо, — кивнул Волков и сказал Егану: — Запрягай телегу, в телеге поеду, но коня не расседлывай. В поводу пойдет.

— Вам полежать бы, господин, пусть сержант едет, вы, вон, на лицо серый. Куда вам!

— Нет, сам поеду, — отрезал солдат.

Не то, чтобы он не доверял сержанту, хотя он ему и не доверял, просто он сам хотел изловить мужика, что шастает по болотам.

Люди барона стали собираться, сержант руководил сборами, а Волков выяснил, что в арсенале барона почти ничего нет: ни арбалетов, ни топоров, ни алебард. Пришло распорядиться, чтобы Еган взял свою секиру и алебарду, и арбалет взял, так же взяли большой кусок доброй веревки. Солдат велел Егану взять еще и запасной плащ. Все это было сложено в телегу.

В это время на балконе, который вел на второй этаж покоев, появился барон.

— Эй, — закричал он, — коннетабль, что, войну затеяли с кем-то? Куда вы все собрались?

Волков велел тому стражнику, что прибежал от Клауса, никому и ничего не рассказывать, так как никому особо не доверял, поэтому никто из людей барона не знали, куда они едут, даже сержант не знал. Солдат не стал кричать барону, а не поленился подняться на балкон и сказать тому с глазу на глаз:

— Кажется, Клаус нашел лежбище холерного мужика, во всяком случае, следы нашел. Я собрал людей, чтобы убить его или поймать.

— Черт вас дери, Фольков, что ж вы даже не предложили мне поучаствовать в охоте?!

— Да какая это охота, зарежем холерного, да и вернемся.

— Самая настоящая охота, — произнес барон.

— Да мы даже не знаем, удастся ли нам его найти, у нас только следы.

— Не всякая охота удачна. В любом случае, я еду с вами.

— Он опасен, господин барон, серьезно опасен.

— Фольков, вот сейчас вы выглядите болваном, — серьезно сказал барон. — Вы, что, думаете, я испугаюсь?

— Нет, не думаю, но раз уж вы поедете, то давайте попытаемся поймать его живьем.

— Отлично! Так еще интереснее!

— В таком случае, господин барон, прошу вас присоединиться к нам, один добрый воин в отряде никогда не помешает.

— Еган, — заорал барон на весь двор, — вели седлать моего коня для охоты.

Пока кормили людей, собирали барона, ехали — день покатился к вечеру.

Солдат лежал в телеге, на сене, дремал, а вечер был на удивление хорош. Солнце то и дело пробивалось из-за облаков, дождя не было, и под плащом лежать было жарко.

Не доехав до места, они встретили Клауса. Он был возбужден, потирал руки и иногда даже заикался. Он стал долго и подробно рассказывать, как нашел свежий след, и как после этого, его собака стала брать запах холерного мужика, и что мужик сейчас, должен быть в болоте, так как собака егеря дважды делала стойку на болото. Так что нужно все делать очень тихо и ждать. Егерь и барон обдумали, где и как всем быть и что делать. Солдат в эти обсуждения не лез, советов не давал, все это, скорее, напоминало охоту, в которой у него совсем не было опыта. Честно говоря, да и желания что-либо делать у него не было. Барон хотел с ним выпить как следует, но солдат выпил совсем чуть-чуть, поел немного и опять завалился в телегу под плащ. Барон не стал настаивать, думая, что Волков еще не отошел от увечья, что получил ночью. Спускались сумерки, было тихо и безветренно, натужно завыла выпь, да лягушки квакали, с болота тихонько поплыл туман сначала кусками, а за кусками потекли белые волны, и, когда солнце уже садилось, туман заливал все вокруг. Теперь стало зябко, Волков кутался в плащ, не то дремал, не то бодрствовал, с удовольствие бы заснул, но тревожное ожидание мешало, все время думал: «Вдруг Клаус ошибся? Вдруг мужика нет? А вдруг, его кто-нибудь предупредил? А вдруг он сегодня не выйдет из болота? А вдруг он нас слышал?». А барон уже тем временем выпил пол кувшина вина и оживленно что-то рассказывал сержанту и стражникам. Клаус же все время его осаживал, просил говорить тише, так как по воде говор далеко слышится. Барон затихал, но только до нового глотка. Наступила ночь, а холерный мужик из болота не вышел, ночные звуки заполнили окрестности, лягушки не унимались, им вторили ночные птицы, посоветовавшись, охотники решили ждать до утра. Ветра не было, но костра решили не жечь, сидели в сыром тумане, мерзли, а солдат, закутавшись в два плаща заснул, заснул по-настоящему.