Право сильного - Горъ Василий

«Жили в достатке…» - подумал он, перевел взгляд на связки высушенных фруктов, свисающих с балок, затем на белоснежные куски тряпок, наполовину прикрывающие единственное окно, и вдруг поймал себя на мысли, что отказывается понимать тех, кто тут жил. Ведь, убегая от приближающейся армии, нормальные люди постарались бы унести все. И в процессе сборов перевернули бы юрту вверх дном. А эти ушли так, как будто надеялись вернуться. Или знали, что в их отсутствие из их изб не пропадет ни единой заячьей шкурки!

«Безумная страна… Безумные боги… Безумные люди…» - подумал он и, внезапно почувствовав раздражение, откинул в сторону одеяло из шкур, неторопливо встал, расправил съехавший на бок боевой пояс, проверил, как выходит из ножен сабля, а затем скользнул к двери и прислушался.

Снаружи негромко переговаривались часовые. Как ни странно, обсуждали не баб, а воинское искусство: Яштар, сын Оххата с пеной у рта доказывал, что обоерукие мечники опасны только в бою один на один, а его напарник, Узум, сын Ларса, не соглашался: по его мнению, хорошие рубаки одинаково хорошо действовали и в строю, и в одиночных схватках.

Вслушавшись в ритм их речи и убедившись, что ни один, ни второй нисколько не напряжены, Дангаз-шири толкнул от себя дверь и вышел на крыльцо. Вдохнул и почувствовал, что холодный воздух, ворвавшийся в легкие, вымораживает его изнутри.

- Морозно сегодня… - буркнул сын Ларса, старательно отводя в сторону взгляд, дабы не видеть слезинок, выступивших в уголках глаз шири.

- Угу… - поддакнул ему Яштар. – А этим – хоть по степи пешком [84]…

Проследив за его взглядом, Дангаз потерял дар речи – за соседним плетнем, обнаженные по пояс, тренировались Аррон-алад и его багатуры! Причем, судя по сосредоточенности на движениях, не видели в тренировках на ледяном ветру ничего особенного!

- И давно они так? – зябко закутавшись в бурку и стараясь дышать не очень глубоко, спросил шири.

- С самого рассвета… - не отрывая взгляда от надгезцев, ответил сын Оххата. – Двужильные они какие-то: я бы, наверное, уже околел…

- Угу… - кивнул сын Узум. – Но не от холода, а от нагрузок…

С последними утверждениями трудно было не согласиться – от тел Аррона-алада и его багатуров валил пар, а в движениях чувствовалась легкая усталость.

Кстати, первая же последовательность ударов, отрабатываемая надгезцами, вызвала у Дангаза живой интерес: судя по крайне экономным движениям, багатуры оттачивали технику боя в очень стесненных условиях. Вторая утвердила его в этой мысли. А третья заставила задуматься – при всей схожести движений, воины Аррона-алада двигались по-разному: здоровяк с угольно-черными волосами и перебитым носом чередовал удары клинком с ударами локтями. Его сосед, жилистый и подвижный парень с чисто выбритым лицом, предпочитал локтям колени. А коренастый и чудовищно сильный воин со шрамом поперек груди вообще работал только топором.

- Опорный шест – один. А шкуры – разные [85]… - задумчиво пробормотал шири через пару минут.

- Угу… - согласился Яштар. – А целиком всю юрту можно увидеть в движениях их алада…

Да уж, «юрта» у Аррон-алада была что надо – даже в тренировочном бою с тенью он с равной легкостью использовал как оба клинка, так и все ударные поверхности тела, включая внутренние сгибы локтей и голову. Что интересно, ни одно из выполняемых им движений не казалось лишним или не очень нужным – вне зависимости от типа атаки его воображаемые цели поражались предельно быстро, предельно жестко и предельно результативно.

«Такие воины в чужие рода не входят…» - неожиданно для себя подумал шири. – «Они создают новые…»

Тем временем Аррон-алад завершил очередную атаку, на мгновение замер в неподвижности, затем забросил мечи в ножны, подхватил с земли полные ладони снега и… принялся им обтираться! И если бы только он один – остальные багатуры, не долго думая, последовали его примеру!!!

- На них холодно даже смотреть! – потрясенно выдохнул Узум и зябко поежился. Не один – вместе с ним поежилась и вся та толпа зрителей, которая «совершенно случайно» собралась вокруг тренирующихся лайши.

- Не смотри… - без тени улыбки заметил его напарник, а затем мрачно добавил: – Знаешь, о чем я думаю?

- Откуда?

- Они работали не в полную силу. И наверняка показывали нам только то, что у них умеют даже дети. Значит…

Сообразив, что напрашивающийся вывод можно расценить двояко, сын Ларса замолчал. На всякий случай возложив ладонь на рукоять сабли и воинственно выпятив подбородок. Впрочем, внешняя готовность сразиться с кем угодно не обманула бы даже безусого мальчишку – воин чувствовал, что не в состоянии противостоять ни одному из этих лайши и с ужасом думал о том, что таких может быть много.

Как ни странно, мысль Узума вызвала у Дангаза не злость, а непонимание: глядя на обтирающихся снегом лайши, он пытался понять, почему Дзарев-алад [86], возвращаясь из Высокой Юрты Алван-берза, рассказывал не о багатурах Аррона-алада, а о всякой ерунде вроде подземных ходов, ведущих за стены больших каменных стойбищах, дорогах, на которых невозможно потеряться, и колодцев, не пересыхающих даже самым засушливым летом.

«Во время войны в Лайш-аране мы знали все. Имена самых удачливых шири, количество воинов, которые держат их сабли постоянно, и воинов, которые берут их только на время войны. Тут, в Над-гез, мы не знаем ничего. А ведь Гогнар-эрдэгэ – и сын Субэдэ-бали, и лайши! Значит, он должен знать все не только о Лайш-аране, но и обо всех королевствах поблизости от него! Или не должен?!»

«Должен!» - после короткого раздумья ответил себе Дангаз. – «Иначе какой смысл начинать войну в преддверии зимы, да еще и после двух плохих предзнаменований?»

- Шири! – негромко позвал сын Ларса. – Аррон-алад. Идет. К тебе…

«Итак, если он не знает, то никакой не сын бога. А если знает, но не говорит, значит, преследует какие-то свои цели…» - угрюмо подумал сын Латрока, затем не без труда оторвал взгляд от кучи факелов, заготовленных часовыми в течение ночи, и подобрался: Аррон-алад, успевший не только одеться, но и перемахнуть через плетень, был уже совсем рядом.

- Доброе утро, Дангаз-шири! – радушно улыбнувшись, поздоровался шири.

- Доброе утро! – буркнул Дангаз. – Смотрю, мороз вам не помеха?

- Разве это мороз? – искренне удивился воин. – Зима-то еще толком и не наступила! Опять же, мы сейчас в долине, а вот в горах, скажем, у нас в Вэлше, значительно холоднее…

Представить себе еще более холодный ветер шири был не в состоянии, поэтому ужаснулся. И сдуру поинтересовался:

- И как вы там живете?

Глаза лайши на мгновение потемнели. Однако на тоне его ответа это никак не отразилось:

- Хорошо. Нам нравится…

«Нрави-ЛОСЬ! До тех пор, пока мы не пришли в Над-гез…» - мысленно уточнил Дангаз и натянуто улыбнулся:

- Мда. Вопрос неудачный…

- Ничего страшного, слыхал и не такое… - пожал плечами Аррон-алад. – Кстати, у меня тоже есть вопрос. Столь же неудачный: ты уверен, что хочешь сжечь и эту деревню?

Глава 27 Илзе Утерс, графиня Мэйсс.

Шелест ткани, скользящей по натертому полу, я услышала одновременно со скрипом петель. Поэтому прикрывать грудь или открывать глаза не стала. Впрочем, я бы не стала шевелиться даже в том случае, если бы услышала топот сапог – не было ни сил, ни желания.

Подол платья прошелестел через всю купальню, затем я почувствовала, как колыхнулась вода в моей бочке, и услышала недовольный голос Даржины:

- Ты что, с ума сошла?! Вода ж совсем холодная! Простудишься!!!

Сам факт ее появления в моих покоях был чем-то невероятным. А уж искренняя забота в голосе – так вообще: несмотря ни на что, одна из самых сильных Видящих за всю историю рода Нейзер считала меня ребенком. И относилась соответственно. То есть, замечать замечала, но общаться предпочитала с личностями «своего уровня» - королем Вильфордом, графом Логирдом или шевалье Вельсом Рутисом. Само собой, я удивилась. И, ненадолго вынырнув из мутного забытья, попыталась представить причину, побудившую ее явиться в мои покои.