Даниил Аксенов - Арес
– А у моего меча где это место? – задал резонный вопрос Виктор.
– Ты сам должен выяснить, – ответил Нурия. – Будешь бить, пока его не найдешь.
– Господин десятник, а можно вопрос?
– Валяй, парень.
– Я слышал, что бывают… очень мощные удары самым кончиком меча… такие, что разрубают доспех. Это правда?
– Где ты такое слышал?! – Нурия моментально наполнился возмущением. – Вот же чушь мастеровым лезет в голову. Наверняка среди вас не было кузнеца, когда об этом говорили. Не вздумай так делать! Кончик – самое слабое место клинка. Им можно колоть, но не рубить! Твой меч, конечно, плохой, но все равно его не порть! Понял?
– Понял, господин десятник.
– Начинай рубить. Чего ждешь?
И в последующие часы Виктор выяснял на практике, насколько меч отличается от привычного топора. И здесь его предыдущие умения больше мешали, чем помогали.
Вторую половину дня Антипов был свободен как птица. Его наставник оказался очень занят, за рубку не похвалил, а лишь разочарованно пробурчал: 'На сегодня все. Может быть завтра получится'. После чего посоветовал Ролту вообще забыть о том, что он держал в руках топор ранее. А затем скрылся в донжоне вместе с остальными десятниками.
Виктор оказался предоставлен самому себе. Его уже никто не заставлял возвращать щит и меч в кладовую, поэтому он еще немного поупражнялся самостоятельно, потом попытался начистить свое оружие и заточить, но это все равно не принесло существенных результатов. Он не чувствовал меч так, как топор, и понимал, что его удары далеки от совершенства. Бывший студент догадывался, что делает что-то не то, но не знал, как исправиться. Однако он не стал долго предаваться раздумьям, а решил, пользуясь свободной минуткой, нанести важные визиты. Прежде всего – Аресу.
Вооруженного Ролта выпустили из ворот без лишних вопросов. Теперь уже стражники принимали его почти что за коллегу. Несмотря на немаленький вес снаряжения, Виктор добрался до опушки сравнительно быстро. И тут же предоставил отчет о своей болезни, выздоровлении, зачислении на военную службу и успехах в изготовлении статуи.
Арес остался верен себе и прежде всего похвалил меч своего жреца.
– Хорошее оружие, – сказал он. – На дубинку похоже. Предлагаю им бить исключительно плашмя. Эффект будет такой же, а звону больше.
Антипов слегка обиделся:
– Но другого мне не дадут. Пока с этим не научусь.
– Этот твой десятник знает толк в новичках, – заметил Арес. – Если ты научишься с тем, что держишь в руках, то потом освоишь что угодно. Все равно что поехать на колеснице без колес. После нее все остальные колесницы будут казаться совершенством.
– А нельзя ли мне получить какой-нибудь совет? Ну, чтобы быстрее пошло. А то с мечом плохо получается.
– Наглость – вот что отличает людей от животных, – печально подытожил Арес. – А не ум, как думают некоторые… наглецы. Я заметил это еще там, на Земле, но здесь столкнулся просто с чем-то выдающимся. Все же не перестают меня удивлять люди, не перестают…. Тебе, что, мало? Мало того, что я дал?
– Что ты, Арес, не мало! Много даже, – отверг беспочвенные обвинения Виктор. – Просто еще не привык к этому. Забочусь ведь о благе… в отсутствие инструкций.
– В отсутствие инструкций? Значит, план будет таким. Ты осваиваешь вот эту свою дубинку. Потом находишь того, кто ее сделал, и бросаешь в огонь обоих. Постарайся, чтобы кузнец помучился. Затем изготавливаешь мне статую и принимаешь участие в какой-нибудь войне или турнире. Турнир даже лучше. Мне нужны силы для того, чтобы незаметно проникнуть на местный Олимп, или что тут у них вместо него.
'Ну вот и программа, господин Керенский. Пункт с кузнецом пропускаем из человеколюбивых соображений… но с остальным-то что делать?'
– А… сторонники нам еще не нужны? – эта мысль давно волновала Виктора. Он опасался того, что если с ним что-нибудь случится, то и будущее Ареса окажется под вопросом. С другой стороны, если даже Антипов погибнет, а бог войны наберет силу, то может быть потом сумеет вернуть к жизни своего первого жреца? Но к сожалению, предусмотрительный Виктор даже приблизительно не представлял себе ход мыслей древнего существа.
– Не нужны, – отрезал Арес. – Рано. Я в тебя уже столько вложил, что если ты не справишься сам, то мой долг – умереть от позора. Сторонники потом будут. Иди. Сражайся. Побеждай!
С этим жизнеутверждающим напутствием Виктор отбыл, все более и более сожалея о том, что ему не достался какой-нибудь другой бог. Более мирный, рассудительный, с реалистичным взглядом на происходящее, а не кровожадный маньяк, требующий невозможного. Как 'побеждай'? Кого 'побеждай'? Антипов только начал учиться и, по его расчетам, предстояло пройти долгий путь, прежде чем удастся достичь хоть какого-то мастерства.
Вернувшись в замок, Виктор снова немного потренировался в рубке, а потом посетил лекаря. Тот не очень сильно удивился появлению Ролта, потому что слухи о выздоровлении докатились до каждого в замке. Паспес просто лишний раз уточнил, где и как нужно собирать чудесные ростки, получил развернутый и красочный ответ, а потом поинтересовался, для чего Ролту грамотность.
– Хочу стать большим военачальником, – доверчивым шепотом произнес Антипов, словно открывая огромную тайну. – А грамотность, как я слышал, для этого необходима. Нужно писать приказы, получать донесения, работать с картами….
– Ты же собирался стать певцом, – со вздохом сказал старичок.
– Одно другому не мешает, – рассудительно заметил Виктор. – Днем буду воевать, по вечерам петь, а по ночам… пожинать плоды и того и другого.
Разговор происходил в комнате, которую Антипов посещал ранее. Лекарь в уже ставшей привычной Виктору синей куртке сидел за столом и помешивал непонятную вязкую гадость в плошке. Борода Паспеса на каком-то этапе влезла в жидкость, поэтому ее конец слипся и стал коричневым.
– Ну что же, – опять вздохнул старик, – обучение грамоте потребует времени….
– Если слова пишутся не так, как произносятся, – уточнил Виктор.
– Что? – косматые брови лекаря сдвинулись.
– Я же умею говорить, – пояснил Антипов, – поэтому если письмо простое, то освою его быстро.
– Скажи еще, что ты знаешь правила построения фраз, – лекарь не смог сдержать горькой иронии.
– А разве не знаю? – не понял Виктор.
– Знаешь, конечно. Но говоришь уж слишком витиевато. Для лесоруба. Но пусть с этим господин барон разбирается. А от меня чего хочешь? Показать тебе буквы?
– Да, господин Паспес. Если можно. А слова пишутся так же, как произносятся?
– Большинство. На бумаге буквы записать?
– С картинками, господин Паспес.
– С картинками?
– Да. Вот вы пишете букву, а я рядом рисую картинку к ней, где эта буква первая. Например, дерево или стол или цветок…. Так и запомню.
– Ты этому где-нибудь уже учился?
– Что вы, господин Паспес. Я ведь неграмотный.
– Ну-ну, – недоверчиво произнес лекарь. После чего достал откуда-то неровный лист грубой желтой бумаги, гусиное перо и медную чернильницу.
– Когда выучишь буквы, бумагу верни, – сказал он. – Она хоть и дешевле пергамента, но завозится из Трилиа, и это бывает нечасто. Может быть мне потом пригодится… с твоими рисунками.
– А нельзя ли мне еще какую-нибудь книгу, господин Паспес? Попроще. Для тренировок? Я тоже верну. Если, конечно, вы не хотите, чтобы я читал исключительно здесь. Помешаю ведь вам наверняка.
Лекарь подозрительно посмотрел на сына лесоруба, но затем поднялся, подошел к какому-то черному деревянному сундуку, стоящему в углу, и, покопавшись, извлек оттуда нечто потрепанное в коричневой кожаной обложке.
– Возьмешь вот эту. Она неполная, так что особой ценности не представляет. Но все равно, чтобы принес назад!
– Конечно, господин Паспес.
Вскоре Виктор ушел из комнат лекаря с добычей. Алфавит оказался простым и состоял из двадцати девяти букв. Антипов полагал, что легко их выучит, потом прочитает книгу и окончательно овладеет грамотностью. Конечно, нужно еще потренировать письмо, но для этого не обязательно использовать бумагу. Достаточно даже почвы и деревянной палочки, если уж на то пошло.
'Однако, уровень подозрений зашкаливает, господин Пуаро, – размышлял бывший студент по пути домой. – Старый гриб, похоже, вообще ничему уже не верит. Самое интересное, что бы я не сделал, все только ухудшается. Моя речь, стремление стать воином, выздоровление, песни, игра на варсете…. Постойте-ка, а я ведь могу уже объяснить эту игру! Отличная мысль, между прочим. Теперь надо бы с Нартелом встретиться и очистить свою совесть от черного налета лжи и уверток. Ведь если кто-нибудь решит собирать против меня улики, то кроме варсеты и нет ничего'.
Выйдя от лекаря, Виктор не сразу направился к выходу, а поднялся по лестнице и повернул налево. Там, в кадке около большого окна, рос розовый куст. Антипов уже давно приметил его. На этом самом кусте цвела одна-единственная красная роза. Но зато какая крупная! Бывший студент оглянулся по сторонам и, убедившись, что никто не видит, срезал ее и положил за пазуху. Ведь следовало подумать и о предстоящем свидании.
