Пол Кемп - Богорождённый
Васен понял, что произошло, и знал, что Орсин тоже это понял.
Герак сделал первые шаги к тому, чтобы сказать «прощай» своей жене и ребёнку.
* * *Сембийские равнины казались одинаковыми во всех направлениях — кнут–трава с редкими рощами да лесами — так что Васен не решился отклоняться от известного ему маршрута. Используя вехи, которым он следовал много раз, он шёл по маршруту, которым привёл паломников в Фэйрелм. Трое мужчин несли волокушу с Элли, каждый час меняясь, хотя Орсин брал на себя дополнительные смены. Выносливость дэвы была сверхъестественной. Герак и Васен в конце своих смен потели и задыхались. Орсин пожимал плечами и улыбался.
Поздним днём, когда был его черёд тащить Элли, Васен заметил движение под укрывавшим её одеялом.
— Острожно! — сказал он, опустил волокушу, достал меч и откинул одеяло.
— О боги, — воскликнул Герак.
Её ноги раздулись вдвое. Их расчертила паутина пульсирующих чёрных вен. Её живот разбух и колыхался, как будто что–то внутри неё двигалось. Герак упал рядом с ней на колени и взял её руку в свою, прижал ко лбу. Он не плакал, и Васену это показалось немного зловещим.
— Ты можешь что–нибудь сделать для неё? — спросил Герак через плечо. В его голосе не было надежды.
— Не думаю, — Васен опустился рядом с Гераком и тихо сказал:
— Мне жаль.
Всхлипы наконец пробились через выдержку Герака.
— Как ты думаешь, ей больно?
— Не думаю, нет.
Герак кивнул, снова укрыл её одеялом и встал.
— Продолжим путь.
— Да, — сказал Васен, в глазах которого тоже проступили слёзы. — Продолжим путь. Мы не сдаёмся.
Следующие несколько часов тело Элли продолжало изменяться. Её кожа потемнела, затем загрубела. На теле выросли гребни и чешуя. Тело растягивалось, утолщалось. Волосы выпали клочьями. Васен не пытался даже представить, что происходит с её ребёнком. Он молился, чтобы ребёнок погиб.
Всё это время трое мужчин шагали в молчании, никто не осмеливался сказать то, что нужно было сказать.
Наступила ночь, и равнину окутал непроницаемый мрак, но они не останавливались. Тучи закрывали звёзды, и лишь благодаря тому, что её свет оставил жёлтое пятно в небе, Васен мог определить местоположение Селун. Герак часто спотыкался в темноте, ругался, его дыхание было громким и тяжёлым.
Спустя какое–то время разум Васена затуманился от усталости, он едва мог стоять на ногах. Грудь Герака вздымалась, как кузнечные меха. Даже Орсин устало опирался на свой посох, и его оптимизм стал вымученным.
— Нам нужно передохнуть, — сказал Васен, и никто не стал спорить.
Орсин опустил волокушу с Элли на землю и провёл своим посохом черту вокруг их лагеря. Герак собрал растопку, вырыл яму, чтобы скрыть пламя, ударил кремнем по огниву и скоро разжёг небольшой костёр. Во мраке огонь было видно всего на расстояние броска кинжала. Он уложил носилки с Элли рядом с костром. В свете огня она казалась пугающей, тени играли на её изуродованном, раздутом теле.
Они перекусили вяленым мясом и хлебом из рюкзака Васена. Герак попытался накормить Элли, но она не могла есть. Он накапал воды в её перекошенный рот, разложил свою скатку на земле рядом с ней и попытался уснуть. Всё это время его лицо казалось пустым.
Васен сел перед костром и долго смотрел через пламя на Герака и Элли. Орсин устроился напротив, не шевелясь, и Васен решил, что он, наверное, уснул. Но Орсин не спал, и спустя какое–то время достал маленькую флейту из своей поклажи и начал играть тихую, простую мелодию, напомнившую Васену об облаках.
— Я не знал, что ты умеешь играть, — сказал Васен.
— Я нечасто это делаю, — ответил Орсин. — Только когда мне грустно.
Веки Васена отяжелели. Он откинулся назад и поплыл на звуках мелодии Орсина.
— Я рад, что ты решил сопровождать меня назад в аббатство, — сказал он дэве.
— Мы часто странствовали вместе, Васен Кейл. В другую эпоху мы бок о бок вошли в вулканическое логово Герастафана Драконьего Мудреца, хотя тогда у нас были другие имена.
Васен не знал, верит ли Орсину, но он нашел эту мысль успокаивающей.
— Души не перерождаются, Орсин, — сказал Васен. — Дух уходит в царства бессмертия.
— Что ты знаешь о реинкарнации, Васен Кейл?
— Реинкарнации? — хмыкнул Васен. — Скажу, что незнаком с ней.
— Может быть, ты знаком с ней лучше, чем думаешь. Мы уже сражались вместе ранее, ты и я. Часто.
Одолеваемый сном, Васен невнятно пробормотал:
— Кажется, будем сражаться снова. Скоро.
* * *Из сна Васена вырвали крики. Он вскочил на ноги с колотящимся сердцем и мечом в руке. Адреналин прояснил его разум. Орсин был уже на ногах и держал посох. Герак тоже стоял, глядя на Элли с потрясённым видом.
Кричала она.
Звук напомнил Васену пойманное в капкан животное — одновременно вопль ужаса и боли. Странно, но тело её совсем не двигалось. Она просто открыла рот и завыла, а остальные части были неподвижны, как камень. Её глаза были открыты, но пусты и красны от крови.
Герак даже не взглянул на Орсина и Васена. Он опустился на колени рядом с женой и прижал два пальца к её губам.
— Тихо, милая. Всё хорошо. Тихо. Тихо.
Васен не знал, отреагировала ли Элли на Герака, но её крики утратили громкость, превратились в жалкий, хриплый стон, а потом и вовсе прекратились. Её глаза и рот оставались открыты.
— Шшш, — сказал Герак. — Шшш.
За ночь зубы Элли удлинились и почернели. Тёмный ихор запёкся в уголках её глаз. Её грудь поднималась и опадала с частотой загнанного зверя.
Герак положил голову на грудь Элли и заплакал, как ребёнок. Васен стиснул от злости кулаки, не в силах сделать хоть что–нибудь. Орсин смотрел на происходящее, его руки сжимали не посох, как обычно, а флейту.
Костёр прогорел до углей. Васен решил, что они проспали несколько часов. Он надеялся, что крик Элли не привлечёт хищников.
Спустя какое–то время Герак достаточно взял себя в руки, чтобы наклониться ближе и зашептать Элли что–то на ухо. Она ничем не выдала, что слышит его. Герак встал, вытер слёзы и сопли, посмотрел на Васена.
— До Оракула остался день пути? — спросил он.
Васен кивнул.
Герак сгорбился на мгновение, но заставил себя выпрямиться.
— Нужно остричь мне волосы.
Васен не понял. Должно быть, выражение лица это выдало.
— Слишком длинные, — пояснил Герак.
Васен по–прежнему не понимал.
— Герак…
Герак достал маленький ножик для снятия шкур и встал над женой. Он посмотрел на неё пустыми глазами. Нож повис в его руке.
— Я обрежу их так, как тебе нравится, милая. Именно так.
С этими словами он собрал в руку свои тёмные волосы и принялся срезать их неравномерными клочьями. Его лицо пошло пятнами, глаза были на мокром месте, но он пытался улыбаться жене, пока работал ножом.
Васен следил, как волосы сыпятся на землю, и чувствовал себя так, будто наблюдает за убийством. Он покосился на Орсина, который казался таким же растерянным, как и он сам.
Когда Герак закончил, его руки тряслись. Он встал рядом с женой и принял позу, как будто позируя для портрета.
— Видишь, милая? Так, как тебе нравится. Он по–прежнему дрожал, дышал быстро и тяжело. Он опустился рядом с ней на колени, нагнулся и поцеловал в щёку. Затем зашептал ей на ухо, прижав лезвие ножа к её горлу.
Пришло понимание. Тени заклубились вокруг Васена. Он шагнул вперёд, остановился, не смея заговорить.
Наконец, слёзы преодолели решимость Герака и потекли из глаз.
— Я люблю тебя, Элли, — сказал он и перерезал ей горло.
Потекла кровь, не красная, чёрная и воняющая гнилью. Элли не шевельнулась.
— Я люблю тебя, — сказал Герак, пока текла кровь. — Я люблю тебя.
В последние мгновения кровь вытекла из горла несколькими слабыми толчками. Герак встал и закрыл рукой её глаза. Его собственные глаза были открыты, но Васен понимал, что он ничего не видит. Свет покинул его. Он повернулся, бросил нож и пошёл прочь от лагеря.
— Герак, — позвал Васен.
Герак замедлил шаг, но не обернулся.
— Можете… позаботиться о ней? — сказал он. — Я не могу. Не могу, Васен.
— Я… конечно, — ответил Васен.
Герак кивнул и пошёл дальше. Мрак Сембии поглотил его.
— Ему не стоит быть там одному, — сказал Васену Орсин.
— Он будет один, куда бы не отправился, — сказал Васен.
— Сейчас да, — согласился Орсин. Он провёл черту на земле вокруг тела Элли.
— Конец? — спросил Васен.
— Грустный конец, — согласился Орсин.
— Поможешь мне?
— Конечно.
Они услышали, как Герак начал выть во мраке, длинным воем безнадёжости и отчаяния и гнева, преследовавшими Васена, пока они с Орсином собирали дрова для погребального костра. Они сложили их поодаль от лагеря, и когда дров набралось достаточно, они подняли на них тело Элли и воспользовались углями прежнего костра, чтобы разжечь новый. Дерево загорелось быстро. Густой чёрный дым взвился в небо и затерялся среди савана мрака.
