Мэтт Ральфс - Жизнь Зигмара
«Ульрик, господин охоты, вожак волков, дай мне свою силу, и я докажу, что достоин тебя. Приказывай мне, и я выполню все, что ты велишь, но не дай мне погибнуть раньше времени».
За его спиной пронесся ледяной ветер. Казалось, он что-то шепчет мальчику в ухо. Зигмар уперся ладонями в неподатливый камень и толкнул его изо всех сил. Его мускулы напряглись, по лбу струился пот, сердце бешено колотилось. Камень начал поддаваться. По краям отверстия засияло солнце, и Зигмар надавил на камень плечом. Наконец, после еще одного толчка, тот откатился в сторону, и мальчик вновь почувствовал, как солнечные лучи ласкают его лицо. Он побежал прочь от могилы, не переставая благодарить Ульрика. Взбежав на вершину холма, он ладонью прикрыл глаза от солнечного света.
Перед ним простиралось королевство его отца. Зигмар видел темные леса и редкие деревушки. От очагов в хижинах, теснившихся за шаткими деревянными частоколами, к небу поднимался дымок.
Зигмар видел неуверенность и слабость, и сердце его трепетало. Люди жались друг к другу, вечно напуганные, вечно уязвимые. Деревни походили на острова посреди океанской пучины, и враги все ближе подбирались к ним. Он виден несчастливую природу сынов человеческих, их врожденную слабость, в основе которой лежали зависть, недоверие и тщеславие. Он вспомнил гнев, который так недавно ощутил, и припомнил треск, с которым сломалась рука Вольфгарта под его яростным ударом. В этом его поступке, казалось ему, отразилась вся человеческая сущность. Голоса его предков что-то нашептывали ему, и Зигмар знал, что ему следует сделать.
Зигмар без колебаний вступил на свой путь: он должен был объединить племена и создать Империю людей. В тот день родился Молотодержец.
ЗИГМАР И КАБАН ЧЕРНЫЙ КЛЫК. История четвертая,
Король Бьерн был мудрым человеком, хорошо знавшим историю своего народа, ибо он считал, что в прошлом можно найти немало поучительный историй и полезных советов. Много раз Зигмар сидел у ног отца, внимая рассказам об ужасных чудовищах и героях давних времен. Однажды отец рассказал ему о кабане по прозвищу Черный Клык.
Холодным вечером в середине зимы, когда ветер завывал в застрехах крыши, а над потрескивающим в очаге огнем жарился насаженный на вертел кабан, и жир с него время от времени капал в жадное пламя, Зигмар зачарованно внимал каждому слову своего отца.
«Скажи мне, сын, что, мы сделали, когда вернулись с охоты и принесли в Большой зал кабана?» — спросил его отец.
Зигмар указал на жарящуюся в очаге тушу, у которой отсутствовало плечо и задняя нога: «Мыы отрезали самые лучшие куски и поднесли их Таалу, богу охоты, чтобы поблагодарить его за добычу».
Отец кивнул: «Так, дитя мое. Мы должны всегда помнить о богах, ибо они даруют нам пищу. Мы должны отделять им часть от каждого собранного урожая, от всех зверей и птиц, убитых нами на охоте, и от каждой победы в бою. Несчастье ждет тех, кто забудет о богах». Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, покусывая ус, как он делал всегда, когда думал о чем-то.
«Пятьдесят лет назад», — вновь заговорил он — «брат твоего деда, Свейн Сердце Дуба, повел охотников в западную часть Рейкландского леса, к реке Скиен. Они охотились весь день, и воистину Таал благоволил им! Той ночью наши люди долго и весело пировали, эль лился рекой, и запах жареного мяса пропитал всю долину. Люди ели кабана и фазана, куропатку, кролика и дикую свинью. Эх, то была ночь веселья и изобилия!». Он вздохнул, словно заново переживая те прекрасные, но далекие мгновения, и склонился к сыну.
«Но они так наелись и напились, что заснули, не сходя с места. Никто не принес жертву Таалу, никто не поблагодарил его за милость, столь явно проявленную к охотникам. Глупцы. Они долго сожалели о том дне», — он поудобней устроился в кресле. — «Той ночью на холмы и долины обрушилась страшная буря. Ночное небо пронзали молнии, воздух сотрясался от гневных раскатов грома. Дождь, пролившийся из туч, был таким сильным, что он прибил к земле все посевы, а с людей, рискнувших выйти из дому, полосками сходила кожа.
Буря прекратилась только через три дня, и когда люди выбрались из своих хижин, они увидели, что вся их еда сгнила. В мясе животных ползали черви, и запах, исходивший от него, вызывал тошноту. Вождь племени — в то время это был Дрегор Красная Грива — приказал Свейну возглавить еще одну лесную охоту, чтобы добыть еще животных, принести их в жертву и тем самым смягчить гнев богов.
Охотников не было два дня. Никто не решился последовать за ними, и люди все сильнее страдали от голода. На третий день в деревнею вернулся один Свейн. В животе у него была большая рана, которую он прикрыл листьями, чтобы не дать внутренностям выпасть наружу. Он рассказал об огромном кабане, большом, как пони, который напал на охотников и убил их. Глаза его были полны божьего гнева, а острые окровавленные клыки наводили на мысль о мести. Вскоре Свейн умер от ран. Такова была его жертва, которая спасла деревню от нужды и голода».
Лицо Бьерна было залито светом огня, и неровный шрам у него на щеке казался расщелиной в скале. Зигмар начал подремывать и лег у очага. Запах кабаньего жира и дыма убаюкивал его, но прежде, чем он погрузился в сон, он услышал, как его отец сказал: «Черный Клык, как его назвали, до сих пор обитает у реки Скиен, постоянно напоминая нам, что богов надо чтить. Не ходи туда, где он живет, сын, ибо ты можешь столкнуться с гневом богов».
Зигмар спал, и во сне видел Черного Клыка, красноглазого и злобного.
На следующий день Зигмар созвал своих ближайших друзей.
«Сегодня мы пойдем на рыбалку», — сказал он. — «Приносите свои удочки и сети».
Когда мальчики вернулись с удочками, Вольфгарт спросил: «И куда же мы пойдем рыбачить?»
«Мы пойдем на реку Скиен», — ответил Зигмар.
«Но там, как говорят, живет Черный Клык», — возразил Вольфгарт. — «Никто там не рыбачит».
«Точно», — сказал Зигмар. — «А это значит, что рыбы там будет много». Он положил удочку на плечо и пошел вперед, не оглядываясь. Друзья, придя в себя после его заявления, поспешили за ним. Дойдя до реки, они вошли в холодную воду и начали удить рыбу. Все мальчики не сводили глаз с берега, чутко прислушиваясь к каждому непонятному звуку. Только Зигмара, казалось, ничего не беспокоило.
Его друзья переговаривались между собой:
— Говорят, Черный Клык большой, как пони.
— Я слышал, что он большой, как бык.
