Наталия Касторф - Мифы Райского Серпентария
Нет, дай, думаю, всё-таки, послушаю, что там, в этих наушничках, интересно же…
В ответ на мои мысли Димуля радостно кивнул, будто понял меня. А я всегда была уверена, что он не полный-кромешный дебил!
Сняла я с него наушнички, надела себе. А ребёночек великовозрастный мне ещё и авторучечку протягивает, на, мол, возьми, поиграйся!
Взяла, не стала спорить с жертвой вчерашнего страшного покушения.
На авторучечке я увидела кнопочки разных цветов. Только собралась нажать на красненькую кнопочку, а наушнички как заорут: "Не трогай, гадина!" Голос, вроде, не папин, а… чей тогда?
Огляделась я по сторонам – никого. Странно! Снова собралась на нажать на кнопочку – снова слышу то же самое, только ещё хлеще в два раза. Полная чума!
– Кто тут?! – опять не выдержала я.
– Я, идиотка, я!!! – снова раздался голос в наушниках. А голос-то какой-то странный, хриплователький… Детско-подростковый!
– Кто "я"?! – стала я тоже возмущаться.
– Брат я твой, вот кто…
– Дима?!
Смотрю я на Диму, а он улыбается, слюни пускает, молчит, как олух…
9.
Короче, этот ужас прояснился через пять минут. Брат мой, кровиночка, Дима-даун, разговаривал со мной нормальным человечьим языком через наушники. Грубиянил, правда, страшно, но папа-Змей нас, гадёнышей своих, учил именно так друг с другом общаться, чтобы мы не сюсюкались друг с другом, не отвлекались, а дело делали. Вы не поверите! Димулька, помимо всего прочего, оказался моим братом не только по профессорской линии, но и по основной, по змеиной.
Дело в том, что папа Димочку с таким же самым заданием (найти мыслепереводчик) в эту семью раньше меня внедрил, да не учёл, что в даунеровских семьях часто дауны рождаются. Я-то искусственный даун, добровольный, крепенький-здоровенький. У меня только рожа, как у дауна, а он – даун поневоле, хиленький, пухленький, маленький. Какой из истинного дауна сыщик? Хотя… Раз мыслепереводчик сохранился, не был выброшен, это его заслуга.
Стало быть, Дима мой брат вдвойне! И по профессорской линии, и по основной, по настоящей!
От такой радости я на него набросилась и стала целовать, обнимать. А он меня всю сопельками перемазал. Вот это да! Такого поворота даже в мультах японских не бывает! Даже в тех, от которых Димочка страшно тащится!
Я снова с ним заговорила, но он вдруг почему-то замолчал, опять не отвечал ни слова. Интересно! Я спасла его от интерната, от верной смерти спасла, а он дурака валяет!
Но тут опять всё сложней оказалось, чем я себе могла представить. Голос в наушниках появлялся только тогда, когда авторучка была направлена на источник мыслей! Димочке даже пришлось притянуть меня за рукав, пока конец авторучки не уставился ему в пузико. Тогда я снова его услышала!
Нашёлся-таки папин гэджет, украденный профессором задолго до моего рождения.
Авторучка с секретом, которая читает мысли, да ещё и на разных языках, на всех земных и на всех неземных, надо только знать, на какие кнопочки жать. Дима, и тот не все кнопочки знает, а я вообще пока не разбираюсь, так что, лучше не трогать лишний раз, пока папа сам всё не объяснит.
Интересно, как это профессор авторучечку не выбросил? Беречь такую мелочь не в его духе. Этот ни на чём не экономит, вон сколько жён развёл!
Минуточку, если профессор не жадный, то значит, не такая уж он и сволочь? Может, не станет нас убивать,а?
Следущее утро показало, что очень даже станет!
Пока я в ванной умывалась, профессор заходил к нам в спальню, разговаривал с Димулькой. Прихожу – а мальчик весь в слезах, сопельки длинней обычного. Ну, я сразу за наушники: "В чём дело?" Оказывается, подлец-профессор, пока меня не было, подошёл к Димульке близко-близко, больно ущипнул его и ядовито, прямо в ухо, зашептал:
– Всё равно урою тебя, дебил, и сестричку твою, идиоточку, тоже пристрою, не волнуйся!
Димочка мне это через наушнички говорил и синяк на пухлой ручке показывал. Я была в шоке. Что делать?
Делать, на счастье, нам ничего не пришлось. Всё за нас с Димулькой сделали цыгане. Сами вытащили профессора из дерьма, сами же и обратно засунули.
Тем же самым солнечным днём, утром которого он Димочку пугал и меня довёл до истерики, профессор стоял на улице и гадал цыганам. В офисе ему не гадалось – адреналин не тот, не то вдохновение. Для уличного гадания он одевался как пугало, хуже любого зачуханого цыгана – зуб золотой из фольги прилеплял, серьгу в ухо вдевал, кудрявенький паричок цвета воронова крыла нахлобучивал. В таборе таких держать надо!
Табор тоже подвалил, не задержался, человек сорок. Всем цыганам нетерпелось ясным солнечным днём узнать о своём солнечном будущем, о грядущих доходах, как в иностранной, так и в местной валюте.
Цыгане так орали, так голосили, что близлежащие постовые милиционеры тоже целым табором набежали, облаву им устроили.
В этой суете одна цыганка, не успевая расплатиться баксами, подарила нашему профессору свой шахидский пояс.
10.
Профессор телевизор смотрел редко (только порнуху по видео), поэтому цыган от террористов отличал с трудом, а та облава была как раз на террористов. Вовсе не на крики цыганские прибежали милиционеры, а по наводке с Лубянки. Вот так.
Когда жена профессора помчалась к нему в обезьянник, типа отмазывать, я уже знала, что у неё ничего не получится – речь ведь шла о терроризме. Но дура всё равно, на всякий случай, деньги понесла.
Мы, конечно, могли бы под шумок и смыться. Денег у нас было достаточно, папа мне деньгогенератор всегда подкидывал в последнюю минуту, перед самым вылетом из рая.
Но тогда бы мы надолго остались детьми садиста-зэка, которому ещё и передачи носить надо. А вдруг коснётся мне замуж идти, несмотря на то, что я даун, у кого тогда благословение брать?
Мне срочно захотелось поменять папашу-лоха на кого-нибудь приличного. И я таки придумала выход! Я подумала: переселю-ка я нашего профессора из милицейского обезьянника в настоящий, а там и до пекла рукой подать!
Перед самым пеклом необходимо в шкуре какого-нибудь животного побывать, обратную эволюцию совершить, чтобы потом совестью не угрызаться. Если я, конечно, ничего не путаю. Помню, папа что-то такое говорил.
Зоопарк не тюрьма, передачи часто носить не надо, хватит и одного мешка корма в год. Даже если подходящего папашу взамен не найду, там же, в зоопарке, то хоть поиздеваюсь над профессором, метлой его потыкаю. Чем иметь такого папу, лучше уж макаку или павиана гомодрила!
Суд над профессором-террористом был открытый. Кроме основных свидетелей, пришли и голуби. Им хотелось посмотреть, чем дело кончится, и будет ли кто-либо когда-либо платить им какие-либо алименты.
