Марк Энтони - За гранью
— Я спросил, могу ли я быть чем-то полезен, сынок, — повторил незнакомец. — Прошу прошения, но ты выглядишь таким же бледным, как Лот после бегства из Содома. По-моему, ты нуждаешься в помощи, сынок.
Голос его звучал сухо и монотонно, как шорох змеиного брюха по песку, но неприятное впечатление несколько скрадывалось отчетливо выраженным южным акцентом. Это был голос, внушающий одновременно ужас и преклонение. Губы старика раздвинулись в гримасе-улыбке, обнажив крупные зубы такого же тускло-желтого цвета, как его сорочка. Из-под кустистых бровей сверкнули вдруг черными угольками неожиданно молодые глаза.
— Ты не похож на глухонемого, сынок, — заметил незнакомец, так и не дождавшись ответа. — Ты ведь умеешь разговаривать, не так ли?
Трэвис ухитрился кивнуть.
— Со мной все в порядке, — выдавил он наконец. — Там, у сарая, кто-то напугал меня. Олень, наверное, или какое-то другое животное.
Инстинкт подсказывал ему как можно скорее убираться отсюда. От одного только вида этого типа с мертвецкой ухмылкой и пергаментной кожей Трэвиса жуть охватывала. Бродяга, не иначе, — если судить по одежке. Да и сам старик какой-то ненормальный. Не то чтобы агрессивный, но определенная угроза рядом с ним ощущается.
Трэвис сглотнул слюну.
— Послушайте, мне пора идти. Я… мне нужно кое-что сделать.
Незнакомец несколько мгновений не сводил с него изучающего взгляда, потом кивнул:
— Ты прав, сынок. Тебе действительно предстоит многое сделать.
Уайлдер ничего не ответил. Он поспешно проскочил мимо зловещей фигуры и рванул во весь дух через поле, не оглядываясь и глядя только под ноги. Слепое везение привело его прямо к грузовичку. Он забрался в кабину и только тогда позволил себе оглянуться назад. Человек в черном не сдвинулся с места. Он так и стоял на фоне обугленных стен приюта посреди колышащейся волнами сухой травы, одной рукой придерживая от ветра шляпу. Взгляд его был устремлен к горизонту, как будто эти маленькие пронзительные обсидиановые глазки провидели приближение чего-то неведомого и страшного, недоступного взорам простых смертных.
Трэвис поежился, захлопнул дверь и повернул ключ зажигания. Пикап завелся и, стреляя гравием из-под колес, послушно выехал на дорогу.
Сейчас, когда напряжение спало и он вновь сосредоточился на управлении машиной, произошедшее с ним уже не казалось Уайлдеру чем-то из ряда вон выходящим. Он даже рассмеялся, припомнив, как испугался безобидного оленя, случайно опрокинувшего бочку с дождевой водой, и бродягу-старика в черном — личность хотя и своеобразную, но наверняка тоже безвредную. Что касается звона колокольчиков, то он скорее всего ему попросту померещился. В противном случае оставалось только предположить, что у него поехала крыша, но такой вариант Трэвис отказывался рассматривать даже чисто теоретически. Он прибавил газу и принялся насвистывать сквозь зубы в такт музыке, льющейся из радиоприемника.
Впереди, прямо по ходу, показалась остроконечная макушка какого-то куполообразного сооружения. Подъехав поближе, Уайлдер с удивлением узнал в нем цирк-шапито. Шатер был разбит посреди пустоши неподалеку от шоссе. Брезент купола покрывали многочисленные заплатки. Рядом с ним был припаркован старенький школьный автобус. Проезжая мимо шапито, Трэвис снизил скорость. Перед входом в шатер красовался грубо сколоченный деревянный щит с надписью. Буквы расплывались перед глазами, и Уайлдеру пришлось напрячься, чтобы прочитать ее. Надпись гласила:
АПОКАЛИПТИЧЕСКОЕ СТРАНСТВУЮЩЕЕ ШОУ СПАСЕНИЯ БРАТА САЯ Излечиваем недуги — Восстанавливаем веру — Спасаем души Приходите к нам — мы жаждем спасти вас!
Старый, добрый странствующий проповедник! Трэвис и не подозревал, что эта братия еще есть в природе. Он переключил передачу на четвертую скорость и в считанные мгновения оставил купол далеко позади. Теперь он знал, откуда взялся тот тип в черном костюме прошлого века. Псих, как и следовало ожидать, хотя со сдвигом в несколько иной сфере, нежели ему показалось вначале.
Пикап стремительно приближался к городу, и мысли Уайлдера переключились на более прозаические вещи: сколько бочонков пива потребуется на сегодняшний вечер в салуне, кого попросить выкурить обосновавшегося под полом скунса и где найти время, чтобы заделать наконец прохудившуюся крышу кладовой.
И все же за весь оставшийся до города путь Трэвис так и не смог окончательно забыть нежный перезвон колокольчиков.
3
Когда грузовичок Уайлдера въехал на Лосиную улицу, небо уже начало затягиваться серебристо-снежной пеленой надвигающихся сумерек. Последние лучи заходящего солнца золотили макушку Кастл-пик — самой высокой из окружающих долину горных вершин. Трэвис остановил пикап у входа в салун «Шахтный ствол», выбрался наружу и захлопнул дверцу, не потрудившись запереть ее. Что ни говори, а жизнь в маленьком городке имеет свои преимущества.
Лосиная улица мало изменилась за последние сто лет. Если заменить припаркованные автомобили на фургоны и повозки, а асфальт на красноватое глинистое месиво, центральная магистраль Кастл-Сити вновь станет точно такой же, какой она была во времена горнодобывающего бума. Прямая и широкая, она проходила через центр города и пронизывала его насквозь, нисколько не походя на узкие извилистые улочки городов Восточного Побережья, проложенные людьми, привыкшими к тесноте и неудобствам перенаселенных европейских «бургов», еще до того, как до них дошло, что в Новом Свете более чем достаточно свободного пространства и нет никакой нужды экономить. По обе стороны улицы возвышались все те же изъеденные временем и непогодой декоративные фасады, и почти перед каждым строением сохранились коновязи, хотя нынешняя молодежь привязывала к ним уже не лошадей, а велосипеды и мотоциклы.
С приближением темноты все чаще загорались окна домов вдоль улицы. Тротуары заполнили вышедшие на вечернюю прогулку горожане. Кто-то заглядывал в кафе «Москито», чтобы выпить чашечку лучшего в графстве «капуччино», кто-то трепался с приятелями у входа в универмаг Мак-Кея, а кто-то просто глазел на витрины сувенирного магазинчика «Голубая вершина», заполненные кристаллами дымчатого горного хрусталя, индейскими боло[3] из вулканического обсидиана и колодами вручную расписанных гадальных карт. В самом конце Лосиной улицы, изящный, как призрак, возвышался старый Оперный театр Кастл-Сити с греческими колоннами и мраморным фасадом в стиле барокко.
