Виталий Бодров - Весь мир на блюдечке сметаны
— А где подвох? — подозрительно спросил богатырь. — Нет, давай еще раз, ты мне помогаешь со Змием, я тебе — с котом, так?
— Точно.
— Не вижу подвоха, — пробормотал под нос Хреногор и злобно зыркнул на меня из-под остроконечного шлема. — А ведь должен быть. Ты со Змием, я с котом…. Ты со Змием…не вижу подвоха…. Ты с котом, я со Змием…
Кажется, он совсем запутался.
— А почему должен быть подвох? — спросил я.
— Ведуны по-другому не умеют, — пояснил Хреногор.
— Так я еще и не ведун, — пришлось успокаивать бедолагу, пока умом не подвинулся. — Вот будет у меня кот и избушка, тогда только смогу так именоваться. Ну что, по рукам?
— По рукам, — решился наконец богатырь.
Ох, ничем не лучше Змия! Так и покалечиться недолго, вон лапища какие, медведя удавит не напрягаясь.
— Звать-то тебя как? — опомнился Хреногор. Да уж, не быстро сообразил имя спросить. Мелькнула мысль подшутить и Обломом представиться, но вовремя передумал. Богатыри, они ведь шуток не понимают, а с проломленной башкой что-то объяснить тяжеленько будет. Потому и ответил честно, как на суде Превеликого:
— Зови Совраном.
— Со-вран? Спутник ворона или ворон-спутник?
Уж кто бы говорил, Хрен-с-Горы!
— Неважно, — сказал я и отвел глаза. Тайна имени хранится пуще правой зеницы, особенно теми, кто в ведовстве понимает. И раскрывать ее каждому встречному-поперечному не гоже.
Честно говоря, сам не знаю, с чего это я карле в спутники навязался. По первому впечатлению, богатырь мне вовсе не глянулся, да еще имя это дурацкое. Но поговорил с ним, вроде, надежный товарищ. Такие вещи я чувствовать умею, спасибо бабушке покойной. Злой, правда, аки собака и недоверчивый, как битый кот, но надежный. А это в дороге куда важнее, мне кажется.
— Ворожить-то когда будешь? — спросил богатырь с нетерпением. — Поспешать надобно, ведун, пока Змий окаянный зазнобу мою не схарчил или не надругался.
— Как это? — поразился я. — Ты, дядька Хреногор, Змия-то видел хоть раз?
— Я его, гада зеленого, вот этой самой палицей достал, — мрачно сообщил богатырь. — Жаль, на излете, высоко летает, сволочь, а не то тебя, дядька Совран, и беспокоить бы не пришлось.
— Рассказывай с самого начала, — сказал я и уселся прямо на траву, приготовившись слушать.
В общем, рассказ немногое добавил к моему представлению о похищении. Змий похитил девицу прямо из дома, разворотив крышу терема. Отец и братья невесты пытались дать отпор, но как-то не очень решительно, Змий легко расшвырял их ударами крыльев и хвоста, после чего поднялся в воздух и без помех улетел бы, не принеси во двор терема ангел любви Хреногора на своих крыльях. Увидев в ночном небе гада, богатырь не раздумывал и не пытался определить, относится ли данный Змий к огнедышащим или же просто к летучим (западный лыцарь, к примеру, не прояснив сего момента, в драку бы вообще не полез), а метко запустил булаву в цель. А вы думали, витязи палицы свои под облака забавы ради подкидывают?
Пораженный в бок дракон неистово заверещал, но девицу, к счастью, не выпустил. Это Хреногор потом понял, что к счастью, а тогда со всех ног бросился искать булаву для повторного броска. Вообще-то, богатыри здорово наловчились ловить свои палицы, но дядька Хреногор в этот раз оплошал. Оно и понятно, от облаков оружие так не отскакивает.
В общем, пока отыскал в темноте, куда упала булава, пока договорился с хозяином терема насчет разбитой крыши, пока вернул себе оружие, Змий был таков. Вот, собственно, и вся история.
— А почему к чарунам столичным не обратился насчет поиска? — поинтересовался я. Богатырь смутился, покраснел и пояснил, что с горя изрядно в городе покуролесил. Да и хозяин терема, недовольный ночной побудкой, согласился вернуть булаву не раньше, чем Хреногор раскатал его жилище по бревнышку.
Князь же буянов в дружине своей не привечал, и каменные подвалы были лучшим, на что безутешный богатырь мог рассчитывать. Конечно, потом владыка отошел бы и простил, он вообще незлобливый и отходчивый, иной раз казнит кого с горяча, а потом сожалеет и прощает беднягу посмертно. Но время драгоценное было бы безвозвратно потеряно, и что сталось бы с любимой, никому не известно.
О бабуле же моей добрая слава по всей стране шла. Сколько богатырей за советом к ней отправлялись перед решающим боем, не счесть даже. Жаль, что умерла старая, светлая ей память и угольков на том свете поменьше.
— Запомни сразу, — сказал я твердо. — Невесту твою Змий украл не для себя. Кто попросил-заказал, это нам еще предстоит выяснить, но самому ему девка без надобности.
— То есть как это? — изумился карла. — Гад зеленый, получается, вроде и ни при чем?
— Очень даже причем, но воровал он не для себя, девку ему заказали. Сам посуди, куда проще корову украсть, в ней мяса побольше. А для утех подлых, как ты, дядька, изящно выразился, мог бы похитить селянку какую, хоть, воля твоя, никак я эти самые утехи представить себе не могу, воображения не хватает.
— Это ты, дядька, плохо жизнь знаешь, — тяжело вздохнул богатырь. — Поверь, если кто-то соберется тебя по-крупному поиметь, он такие способы найдет, что тебе, хоть сто лет проживи, в голову нипочем не придут. Вот, к примеру, князь, взял да зажилил жалованье за прошлый месяц и не извинился даже. А ты говоришь — Змий!
Кажется, я покраснел. Прав богатырь, жизнь я только по книгам знаю, и кроме леса ничего не видел. Ну да горе — не беда, успею еще насмотреться.
— Ну, как скажешь, — сдался я. — Давай поищем твоего Змия.
Надо сказать, я волновался. Как правило, каждое мое колдодейство контролировала бабуля, чаровать самостоятельно мне доводилось нечасто. А на поиск Змиев я и вовсе заклинаний не знаю, и у бабули не записано. Можно, разумеется, приспособить стандартные чары, чем я и собирался заняться, однако, что еще на выходе получится, не получить бы палицей по башке за такую работу.
Эх, как бы блюдечко-яблочко работу облегчило! Но раз в наличии нет, чего о несбыточном мечтать? Как нибудь справлюсь, не совсем же я дурак?
— Чаруй, ведун, — нетерпеливо подгонял богатырь, и я, наконец, решился. Достал пыльную бутыль, откупорил, капнул ровно четыре капли на тряпицу со Змиевой кровью, собрал смесь в глиняную плошку. Ноздри богатыря при этом зашевелились, сразу видно — выпить не дурак. Грехель растение капризное, при засушке все свойства теряет, а вот если заспиртовать с умом — годами держать можно.
Ножом с красной рукоятью, самым острым из трех, грубо вырезал из рябины тотем Змия (можно было из березы, но она тверже), вкопал его в землю.
Начертил вокруг него прямо на земле ножом с белой рукоятью священный круг, зажег первый огонь, капнул в него из плошки. Огонь поперхнулся дымом, хвост указал на юго-восток. Второй огонь разгораться никак не хотел, что-то я делал не правильно. Поэтому повторил все действия снова, на этот раз получилось. Пламя с оглушительным треском облизало тотем, заставив вздрогнуть дядьку Хреногора. Довольно кивнул, замерил высоту столба пламени по закопченному следу. Третий огонь превратил тотем в уголь прежде, чем погаснуть, чего я и добивался. У нас с Хреногором на руках оказался указующий уголек, который не даст сбиться с дороги.
