Светлана Гольшанская - Музыкальная шкатулка
— Я могу чем-то помочь? — заглядывая ей в глаза, спросил мальчик.
— Чем ты тут поможешь? Разве что… сыграй для меня ту мелодию, которую исполнял в церкви.
Всем видом выражая сочувствие, Люк достал скрипку и заиграл. Наслаждаясь сладкой музыкой, Лана отрешенно глянула в окно и увидела стоявшего возле ее дома Белеха. В голову ей пришла дичайшая по своей дерзости мысль.
— Люк, мне нужно, чтобы ты взял у святого отца одну книгу.
— Так попросите ее сами. Святой отец не очень-то мне доверяет.
— Ты не понимаешь. Нужно взять книгу без его ведома. Сам он ее никогда не даст.
— Вы просите меня ее украсть? Но вы же сами говорили, что воровать плохо.
— Мы не будем ее воровать, а позаимствуем на время.
— Разве это не одно и то же?
* * *— Здесь говорится, что Белеха можно запечатать внутри такого пентакля, как на шкатулке, но для этого нужно его туда заманить. Но как?.. — Лана сидела рядом с Люком на скамейке в опустевшем парке, отчаянно стараясь что-то придумать. Несколько часов назад ее муж впал в беспамятство. Лекарь сказал, что до утра он не протянет.
— Надо его поймать, как мышь в мышеловку. Может, он тоже любит сыр? — услужливо предложил Люк.
— Не думаю, что демоны чувствуют вкус человеческой пищи. Должна быть другая приманка… — взгляд Ланы случайно упал на скрипку. — Первый раз я его увидела на площади, потом возле церкви, у лавки часовщика и под окном собственного дома. И каждый раз звучала эта музыка. Это она его привлекает!
— Но как засунуть музыку в шкатулку? — недоуменно спросил мальчик.
— Как? — озадаченно повторила девушка. — Часовщик знает, как это сделать!
Лавка Леонардо единственная оставалась открытой, несмотря на чуму. Старик без устали продолжал мастерить часы и музыкальные шкатулки, хотя покупателей не было уже почти месяц. Поэтому он был очень удивлен, увидев у себя на пороге двух странных посетителей.
— Я покупала у вас шкатулку со странными знаками, помните? — начала Лана. — Мне нужно, чтобы вы вставили туда механизм с музыкой, как в той шкатулке, которую вы не стали мне продавать.
— Это невозможно.
— Но почему? Я хорошо вам заплачу.
— Ничего не выйдет. Я потратил двадцать лет, чтобы сдоздать для нее механизм и все без толку — ни один не заработал.
— Но ведь можно что-то сделать?
— Что? Я стар, немочен и бездарен. Найдите молодого мастера, может ему удастся то, что не вышло у меня.
— Как это бездарен? Но ведь вы мастерите такие прекрасные вещи. Вы… вы ведь наверняка тоже видели Белеха.
— Кого?
— Демона со скрипкой. Он играл ту же мелодию, что в вашей шкатулке. Что вы тогда пожелали?
— Шкатулку. Я попросил его научить меня делать механизмы для шкатулок.
— И как он вам помог?
— Просто посоветовал выбрать другую. Раньше я работал только с вашей.
Лана достала из кармана шкатулку и забарабанила пальцами по крышке.
— А может, ей просто мелодия не нравится? — робко предложил Люк.
Леонардо с Ланой удивленно переглянулись. Не услышав возражений, мальчик продолжил:
— Может, попробовать другую? Я много их для консерватории разучил.
— Не-е-ет, — протянул старик. — Здесь нужно что-то очень особенное, раз она даже музыку того скрипача отказалась принимать.
— А я знаю, какая ей нужна музыка, — вдруг выпалила Лана. — Люк, можешь наиграть?
Она пропела тот самый второй мотив, что Белех исполнял только для нее. Немного помучавшись, мальчик смог в точности его воспроизвести и записал ноты. Пока Люк возился с мелодией, Лана рассказала старику про демона, чуму и их план по спасению города. Тот легко согласился помочь — видно, что от отчаяния он тоже был готов поверить во все, что угодно, лишь бы избавить город от «Черной смерти», виновником которой он себя чувствовал. Уговорившись встретиться с Леонардо, когда механизм будет готов, Лана с Люком вышли из лавки. Мальчик махнул рукой на прощанье и пошел вдоль улицы, ведущей к церкви.
Дом Ланы находился в противоположном направлении. Как только Люк скрылся за поворотом, вокруг Ланы начали собираться крысы. Толстые, с лоснящейся черной шерстью и кроваво-красными глазами, они волной хлынули на девушку, оттесняя ее в темный переулок. Лана подобрала юбки и побежала, надеясь выбраться на широкую улицу, но просвета между домами нигде не было. В конце концов, девушка уперлась в тупик и только тогда решилась обернуться. Крысы окружили ее со всех сторон, но ближе, чем на два шага, подступать не смели и лишь таращились на нее, становясь на задние лапы и вытягиваясь во весь рост. Неожиданно послышалась знакомая музыка, но сейчас в ней звучало столько угрозы и ненависти, что душа Лана, и без этого трепетавшая перед полчищем злобных тварей, ушла в пятки. Тьма в переулке начала сгущаться, пока не приобрела очертания человеческой фигуры. Крысы бросились в стороны, освобождая дорогу, и из черноты широкой поступью вышел Белех. Его светлые глаза пронзительно сверкали, губы сжались в узкую полоску, а рыжие волосы, будто танцующие языки пламени, развивались на ветру.
— Что ты творишь, неблагодарная? Смерти хочешь? — прошипел он сквозь стиснутые зубы, приблизившись вплотную к Лане. — Разве не видишь, что это бесполезно? Смерть уже повсюду, в каждом доме, в каждой постели. Город обречен.
— Зато я смогу спасти другие города, невинные души… — упрямо глядя на него, ответила девушка, спиной вжимаясь в каменную стену.
— Глупышка, в этом мире невинных не осталось. Его лихорадит от грехопадения и святотатства. Я, как преданный лекарь, обязан облегчить его страдания своей музыкой и избавить от заразы, которая зовется человечеством.
— К чему эти разговоры? — неожиданно оборвала его высокопарную речь девушка. — Я ведь тоже человек.
Демон навис над самым ее лицом, ледяными пальцами коснулся румяной от бега щеки. Глаза его тут же потухли, а черты приобрели легкий оттенок грусти.
— Даже если ты победишь, от меня тебе не избавиться никогда…
— Пока смерть не разлучит нас? — с иронией произнесла Лана слова свадебной клятвы.
— И даже после, — едва слышно прошептал Белех и растворился в воздухе.
Крысы больше не преграждали ей дорогу, но Лана еще долго не смела сдвинуться с места, не замечая как по лицу катятся крупные слезы, оставляя за собой соленые дорожки.
Два дня Леонардо трудился над шкатулкой, не прерываясь даже на обед. Город совсем обезлюдел. Ланин муж умирал в жутких муках. Девушка всю ночь просидела у его кровати, пока его тело не остыло. Тогда гробовщики увезли его куда-то за город, чтобы сжечь с другими зловонными трупами.
