Б Жуков - Экскурсия
— Можно, я раскрою вам эту методику по секрету, на ушко? Он купился и отвел меня слегка в сторону. — Так вот, — тихо и таинственно начал я, — рассчитывается это следующим образом,— и, резко прибавив громкости, докончил: — Чем больше из пасти при улыбке торчит золотых зубов, тем больше орчиной крови!
— С вами невозможно культурно беседовать,— огорченно сказал харадримец и отвалил. Оказалось, что Келеборн все это время был возле меня. Я-то думал, что он берет ключи за спинами экскурсантов. Однако он стоял у меня за спиной, и в руке у него был тонкий серебристый хлыст.
— Я боялся, Рэнди, что вас съедят,— сказал он так, что я и не подумал перевести все в шутку. Он видал времена, когда и правда ели. И притом за гораздо меньшие разногласия.
— Подавятся,— буркнул я. Меня распирало от гордости за то, что эльф был готов защищать меня. Кстати, на мой взгляд, ничего оскорбительного в данном случае с айзенгардцами не было, поскольку обозванный был раскос, кривоног, излишне упитан, смугл и желтозуб (то есть златозуб). Если бы меня назвали хоббитом, я не полез бы в драку. Но у "внучат", похоже, считалось тем оскорбительнее это слово (орк, а не хоббит), чем больше было реального сходства и, подозреваю, генетической основы для этого. У стойки снова закрутился орковорот, дамы источали ароматы не хуже предсмертников, хай и визг стояли невыносимые. И я ничуть не удивился, когда из подсобки вылезли трое во всем черном, и один из них очень пронзительно и противно засвистел-завыл в свисток. Это были спецназгулы, охранники при объекте. Их одевали в стандартную гондорскую военную форму, только без серебра. Мне рассказывали про эту службу Трофи и Оле.
— Я разрешил держать на объекте не более девяти охранников,— говорил Оле.— Иначе их сначала было бы по одному, потом по одиннадцать, потом по одиннадцатьдесят одному… Вот увидишь: раз можно не более девяти, так меньше нигде и не будет!
— Хотя только в Минас Моргул могло быть сразу девять назгулов,— подытожил Трофи.
Спецназгулы решили конфликт, выстроив всех в колонну по одному вдоль стены. Портье быстро всех расселил, роздал ключи и с поклонами проводил до лифта. Келеборн остался сидеть на банкетке. В руке у него был ключ от номера с брелоком в виде железной короны. Он задумчиво разглядывал его и что-то бормотал или напевал. Спецназгулы, удалившиеся было в подсобку, начали высовываться — проявлять интерес к странному гостю.
— Разрешите вас проводить,— сказал я, в душе боясь показаться навязчивым. Он поднял на меня глаза, помолчал — и опять как будто что-то про меня понял такое, чего я и сам про себя не понимал.
— Да, Рэнди, благодарю вас, — сказал он и поднялся. — Рэнди, или господин… мистер Рэнди?
— Просто Рэнди, — решительно сказал я.— Видите ли, у нас "господина" прибавляют к фамилии, а это имя.
— Просто Рэнди,— повторил он задумчиво.— Просто ли?
Тут уж мне вовсе показалось, что он читает мысли, поэтому я пошел вызывать лифт. Запихнув его в номер (окнами на другую сторону, наверное, чтобы не видеть ни развалин, ни цветов), я переоделся и пошел ужинать. Этот процесс, несмотря на всю его приятность, отдельного описания не заслуживает. Скажу только, что "Минеральная моргульская" на месте гораздо вкуснее, чем из бутылок. По стенам, по радио, изо всех дырок перла реклама вечернего представления в местном концертном зале. Я решил, что сегодня днем мои увеселения были более чем странными, и пошел после ужина развлекаться. Программа началась с полчаса тому назад. Когда я вошел и сел рядом с парой "внучат", благо мест хватало, на сцене шуровал некто с длинной седой бородой, в широком сером плаще и в синей шляпе. Кажется, это был фокусник. Он прикуривал длинную трубку от тросточки, пускал из рукава фейерверки и чуть не поджег занавес. Под конец он поклонился, выпрямился — и оказался весь в белом, в шляпе с блестками. Сосед, развлекая свою даму, рассказывал анекдот:
— …Стоит трактир "Серенький козлик". Вывеска разбита, а внизу на двери выжжено: "За козла ответишь. Гэндальф Серый".
Дама захихикала. Я зевнул раз, другой и выбрался в фойе. Там мне сунули программку. Я машинально открыл ее и прочитал название только что виденного: "Преображение Гэндальфа Серого".
Утром я продрал глаза ко второму завтраку, которому воздал должное. Келеборна видно не было, тащиться пешком в горы не в моем вкусе, так что я пошел в "Уютный Унголок". Уж не знаю, как относятся к паукам эльфы и хоббиты по канону, но я люблю этих тварей. Они ловят насекомых, а посему для каждого садовника это друзья по неравной истребительной войне. Правда, меня несколько смутил размер "паучков" — самый маленький мог бы поймать ворону. Сеть у него была с такими дырами, что не только насекомые, н и мелкие птицы вполне проскочили бы в ячею. Оно и к лучшему, решил я и купил парочку волосатых "любимчиков". Их упаковали в сетчатые клеточки и отправили в "Дориат". В сопроводиловке я велел подвесить их там, где чаще всего прорывались посетители.
Перед обедом я поискал Келеборна — меня тревожило, что он как будто ничего не ест. Однако выловил я его только в ресторане. Он позвал меня за свой столик, я принял приглашение с удовольствием. Заодно выяснилось, что питается Келеборн фруктами, медом и печеньем. У меня зародились неясные опасения по поводу его финансов. Откуда у мифологического персонажа деньги? Но спросить его прямо и предложить свой кошелек я пока не мог. Я вообще не мог понять, чего я прицепился к Келеборну, почему все время о нем помню и думаю, беспокоюсь и забочусь. Прожил ведь он без меня три с лишним эпохи! Но что-то подсказывало мне, что, как ни дико и ни смешно, четвертую ему без меня дожить будет непросто. Я махнул на все рукой, зажмурился, покраснел (Келеборн с явным любопытством глядел за моими эволюциями) и прямо спросил:
— Простите ради бога, но не нужно ли вам денег? У меня есть… Мне очень неловко соваться, но… на какие шиши вы ездите?
Тут я окончательно зарапортовался, подавился и чуть не слетел под стол — стулья здесь были спецвысокие, для гномов и хоббитов.
— Не надо стесняться добрых чувств,— сказал тихо эльф.— Но вы знаете, Рэнди, у меня довольно много денег. Как ни странно вам может показаться, я работаю… работал до последнего времени.
Я слегка скрипнул в вопросительном смысле и опять закашлялся.
— Я, наверное, имею самый долгий трудовой стаж в Средиземье,— с легкой усмешкой продолжал Келеборн. — Прапрапрадед нынешнего Короля учредил мою должность, а поскольку я случайно попался ему на глаза, то и назначил меня… Теперь это называется "смотритель ландшафтного музея-заповедника Лос Лориэн". Больше я никому старался не показываться, и про меня забыли. Платили там немного, но долго. И вот однажды я обошел Лориэн и понял, что мне уже нечего там сохранять. Все, что осталось, могут сберечь люди, а наше ушло навсегда. В "Эоредбанке" у меня был счет с момента приема на работу. На пристани узнал об этой экскурсии. Мои намерения слегка изменились, и вот я здесь.
