Олег Шрайбер - Белые боги Конго
Да, что может быть проще желудя?
Кровная виртуальность (Истребители киберов)
Утро началось с того, что рядового Шмалева, отошедшего по малой нужде к кустам, попытался сожрать какой-то кибер на гусеничном ходу, новой, неизвестной модели. Кибер был с полметра в холке, около двух метров в длину, густо покрыт камуфлирующими разводами трех цветов и прятался в кустах неизвестно сколько времени. Сначала он шандарахнул заоравшего Шмалева электрическим разрядом в интимное место, а затем попытался заглотать упавшего бойца, открыв диафрагму в торце и выдвинув транспортерную ленту. Кибер урчал электромоторами, шипел гидравликой, пытаясь затащить отбивающегося и матерящегося во все горло Шмалева двумя телескопическими манипуляторами на ленту транспортера. Эта вспышка и последовавшая за ней возня и разбудила гвардейский отдельный особого назначения седьмой ИК-батальон, вернее его остатки живой силы. Остатки кибернетических сил ИК-батальона никогда не спали, пока им, остаткам, не отключали питание. Изрядно потрепанный в последних боях батальон начал просыпаться, расползаясь вначале по кустам, а затем собираясь у палатки капитана в ожидании своей порции синтетической похлебки. Шмалев все это время мужественно боролся за свою жизнь и достоинство — хитроумный кибер, выдвинув еще пару манипуляторов, принялся сдирать с несчастного рядового штаны, то ли решив взять их в плен, то ли здраво рассудив, что Шмалеву будет трудно вести борьбу на два фронта. Шмалев пыхтел, кряхтел, но не сдавался, как и положено гвардейцу. Из палатки вышел капитан Иванов с термосом в правой руке. В левой он держал шесть герметических упаковок с одноразовыми стаканами.
— Прапорщик Грицько! — хмуро скомандывал капитан.
— Я! — бодро ответил Грицько, принимая стойку смирно, насколько это было возможно.
— Раздайте емкости для приема пищи личному составу.
— Есть!
Прапорщик выхватил у командира стопку стаканов, один тут же вернул ему, следующий вручил лейтенанту Павленко, затем стаканы получили старший сержант Зверев и рядовой Опанасенко. Прапорщик недоуменно посмотрел на два оставшихся стакана.
— Рядовой Шмалев! — осенило Грицько.
— Я! — Шмалев вытянулся по стойке смирно, лежа на земле, и подлый кибер, воспользовавшись ситуацией, до половины втянул жертву себе в брюхо. Шмалев взвыл и принялся колотить кулаками по титановой броне своего вероломного врага.
— Стать в строй! — скомандовал прапорщик.
— Не могу-у-у! — завыл Шмалев. Прапорщик Грицько нахмурился, передал стаканы Звереву, и направился к месту схватки, на ходу вытягивая из кожанных ножен основное оружие ИК-бойцов — керамическую отвертку полуметровой длины.
— Отставить! — скомандовал Грицько то ли вражескому киберу, то ли уже отчаявшемуся Шмалеву. Никто не отреагировал на этот несколько неожиданный приказ. Кибер пытался втянуть Шмалева поглубже, Шмалев же, уцепишись обеими руками за один из манипуляторов кибера, тихо выл. Прапорщик Грицько моментально оценил обстановку, взвесил все обстоятельства, принял правильное решение, и отточенным движением профессионала всадил свое оружие между титановых пластин монстра, как раз над блоком питания. Искры водопадом окатили прапорщика, кибер дернулся, взревел и попытался переключиться на дублирующую систему питания, но Грицько, содрав пластину, вытащил литиевый аккумулятор и подключил его снова, предварительно поменяв полярность. Кибер дернулся в последний раз и затих, и в наступившей тишине стало слышно, как Шмалев тихо воет довольно красивым и приятным голосом.
— Отставить! — скомандовал Грицько еще раз. Шмалев перестал выть и отпустил поникший манипулятор вражеской машины. Грицько засунул руку с отверткой глубоко внутрь врага, чем-то щелкнул, диафрагма приоткрылась и выплюнила изрядно пожеванного гвардейца на землю.
— Так, — сказал Грицько интимным голосом, — а где штаны?
Шмалев гордо промолчал. Он лежал на земле, подтянув голые колени к подбородку и засунув большой палец левой руки за щеку. Глаза его закатились, из приоткрытого рта свисала ниточка слюны.
— Понятно, — сказал капитан, разливая похлебку по стаканам, — ушел, так сказать, в себя.
— И под себя, — добавил прапорщик, зажимая нос и отпивая глоток бурой горячей жидкости.
— Ну, не будем о грустном, — сказал капитан Иванов, не морщась делая большой глоток из своего стакана.
Морщась, кривясь и тяжело вздыхая, батальон закончил завтрак и выстроился перед палаткой для получения приказаний.
— Значит так, — начал капитан, — рядовой Шмалев поступает в мое распоряжение. Лейтенант-программист Павленко!
— Я!
— Займетесь извлечением штанов рядового Шмалева из вражеской машины, заодно изучите новую модель кибера.
— Есть! — лейтенант выполнил поворот кругом и строевым шагом направился в кусты.
— Вы, прапорщик, во главе первой роты будете выполнять боевую задачу в квадрате 21–78. Понятно?
— Никак нет, товарищ капитан!
— Ну, возмешь Зверева и Опанасенко и пошаришь на том берегу речки. Там больших боев не было, может удастся найти что-нибудь. Но осторожно! Возмешь метательное устройство — вдруг какой боевой кибер забредет.
— Арбалет что-ли?
— Угу. Давай, отправляйся. И учти — к вечеру не вернешься — сниму с довольствия как дезертира и перебежчика. Понял?
— Так точно! А стрелы какие брать?
— Забирай обе.
Через пять минут первая рота в составе трех человек и во главе с прапорщиком Грицько остановилась у широкого ручья, тихо журчавшего меж болотистых берегов, поросших камышом и осокой. Прапорщик все еще рассматривал наконечники двух стрел, выданных ему капитаном.
— Так это только одна кумулятивная, — помахал он стрелой с массивным циллиндрическим наконечником, — а вторая, значит, электронной борьбы, — он взвесил в руке другую стрелу, наконечник которой состоял из мелких керамических деталей непонятного назначения.
— Ладно, — прапорщик отобрал у старшего сержанта Зверева пластмассовый арбалет, уложил в паз кумулятивную стрелу и, взведя пружину, забросил арбалет себе за плечо.
Разбувшись, ИК-бойцы вброд перешли ручей и начали неторопливо обуваться.
— Товарищ прапорщик, разрешите обратиться? — Опанасенко вопросительно смотрел на Грицько.
— Обращаяся, обращайся, Опанасенко, не стесняйся, спрашивай, а то так и помрешь дуб-дубом.
— Я хотел спросить, а почему ИК?
— Воды хлебни, твоя икота и пройдет, — прапорщик прыгал на одой ноге, пытаясь натянуть ботинок. — Нет, почему ИК-батальон, ИК-бойцы?
