Ольга Онойко - Образ жизни.
Глаза их были рядом. Тань рассматривала дряхлую полуживую болонку и видела Вангхава, первого из живущих.
Окно Преображения медленно закрывалось, и свет, испускаемый им, становился все ярче. Кхэрх из предосторожности опустились ниже и начали медленный танец торжества. Лучи из Окна падали отвесно на Тань.
Тут встряла Кисса. Она с самого начала собиралась изречь нечто, но не могла улучить момента.
“Соответствие”, - сказала она. – “Смысл его в обретении своего места и в конечном счете себя. Что такое есть разлука с собой, как не разлука с самым дорогим существом? Прерви ее и лишь тогда узнаешь счастье”.
Седая меш, лежавшая чуть поодаль от Киссы, меланхолично наблюдала за экзерзисами кхэрх в прозрачных небесах. Подвижная ягодка ее носа шевельнулась, и Муэю Златоокая вздыбила шерсть на загривке, призывая к почтительности.
“Возможна ли ошибка в тонких планах стихий?”, - продолжала Кисса. – “Нет или да, но мы видим ее. Окно раскрыто, зябкий ветер сквозит в мирах. Было ли это предсказано?”
Первая из ирримри обладала настолько глубоким умом, что сама иногда путалась в своих заключениях.
Тань, опустив голову, послушно внимала ей. Когда она подняла взгляд, Гхава увидела, что в глазах ее, сияя, прорезается вторая радужка.
Ангел тихо смеялся.
“Тхайув, дочь”, - сказал Вангхав. - “Я ожидаю”.
- Ч-чего? – пробормотала та.
Мир был неизменен.
26.06.2003
