Майкл Муркок - Спасти Танелорн
Ракхир и Ламсар остановились перед ним, и отшельник кашлянул, чтобы привлечь внимание незнакомца. Человек повернул большую голову и уставился на них. Хмурое выражение исчезло с его лица, сменившись более мягким, задумчивым.
— Кто вы? — спросил Ракхир.
— Нет еще. — Человек вздохнул. — Нет еще. Похоже… Опять фантазии… Призраки.
— Разве мы призраки? — улыбнулся Ракхир. — Вы больше похожи на призрака, чем мы.
Он смотрел, как человек вновь медленно начинает исчезать. Контуры его стали менее четкими, плавящимися. Тело запульсировало сильнее, словно рыба, пытающаяся выскочить из запруды, потом вновь приняло более осязаемую форму.
— Я надеюсь избавиться от всего лишнего, сохранив свою подлинную форму — устало сказал человек. — Но что-то не получается. Неужели все мои попытки потерпели неудачу, и логика моя не та, что прежде?
— Не бойся, — сказал Ракхир. — Мы материальные существа.
— Это как раз то, чего я боюсь. Столетия ушли на то, чтобы избавиться от материальности, которая скрывала правду. Я почти преуспел в этом, а теперь вы вновь повернули все назад. Мой разум уже не тот, что прежде.
— Похоже, вас мало огорчило бы, если бы нас не было на свете? — улыбаясь, сказал Ламсар.
— Вы знаете, что это не так. Вы не существуете, так же, как и я, — вновь он нахмурился, черты лица исказились, тело стало исчезать, он явно стремился вернуться в прежнее состояние. Человек вздохнул. — Ответить вам значит предать себя, но я полагаю, небольшой отдых поможет мне восстановить свои способности, и потом не придется в последний раз концентрировать волю, добираясь до абсолютной правды — правды небытия.
— Но небытие — отсутствие мысли, отсутствие воли, отсутствие действия, — заметил Ламсар. — Конечно же, вы не станете подвергать свою судьбу таким испытаниям?
— Не существует ничего, кроме меня. Я единственная вещь во вселенной, для существования которой есть причина: я и есть эта причина. Еще одно небольшое усилие, и я буду тем, чем хочу быть, — единственной правдой в несуществующей вселенной. Для этого прежде всего требуется избавиться от окружающих меня излишеств, например, от вас. Потом сделать последний рывок…
— И что же дальше?
— Состояние абсолютного ничто, где нет ничего, что могло бы нарушить порядок вещей, потому что нет порядка вещей.
— Недостаточно конструктивно, — заметил Ракхир.
— Конструкция — слово бессмысленное, как и все слова, так же, как и само существование. Все — значит ничего — вот единственная правда.
— А как же насчет этого мира? Пусть он пустой, но в нем есть свет и мягкий камень. Вы можете заявить, что этого не существует? — спросил Ламсар.
— Все исчезнет, когда исчезну я, — медленно произнес мыслитель. — И вы тоже. Не останется ничего, кроме ничего, и Закон будет стоять несокрушимо.
— Но Закон не может существовать: его существование тоже противоречит вашей логике.
— Вы ошибаетесь. Ничто и есть Закон. Ничто есть высшее достижение Закона — путь к окончательному состоянию, состоянию небытия.
— Что же, — задумчиво произнес Ламсар, — тогда будет лучше, если вы скажете нам, где найти следующие врата.
— Тут нет никаких врат.
— А если бы были, где бы мы могли найти их? — спросил Ракхир.
— Если бы врата существовали, чего на самом деле нет, они были бы у горы, близ того места, которое некогда называлось морем Мира.
— А где оно находилось? — спросил Ракхир, вспоминая теперь жуткое предупреждение. В этом мире не было ни ориентиров, ни солнца, ни звезд — ничего, что помогло бы определить направление.
— Неподалеку от Суровой горы.
— Как туда попасть? — спросил Ламсар.
— Наружу, за пределы, в никуда…
— А где, если предположить, что ты преуспел в своих доводах, находимся мы?
— В каком-то другом «нигде». Я не могу правильно ответить. Но поскольку вы никогда не существовали в действительности, следовательно, не можете отправиться в какую-нибудь недействительность. Только я реален, и я не существую.
— Мы пойдем в никуда, — сказал Ракхир с деланной улыбкой.
— Только слабость моего разума позволяет существовать вам, — возразил мыслитель. — Я должен сконцентрироваться, иначе мне придется начинать все сначала. Процесс так и норовит повернуть вспять. В начале все было Хаосом. Я создал абсолютный Закон — Ничто.
Смирившись, Ракхир натянул лук, наложил стрелу на тетиву и прицелился в хмурого человека.
— Ты хочешь небытия? — спросил он.
— Я же вам сказал.
Стрела Ракхира пронзила сердце человека. Тело сперва исчезло, потом снова стало видимым, рухнув наземь. И тут же вокруг них появились горы, леса и реки. Это был мирный, хорошо упорядоченный мир, и Ракхир с Ламсаром, отправившиеся на поиски Суровой горы, долго обсуждали философскую позицию человека, которого вынуждены были убить. Наконец они добрались до большой гладкой пирамиды, которая явно была неестественного происхождения: создавалось впечатление, что она вырезана из цельной глыбы. Они обошли вокруг ее основания и нашли вход.
Не оставалось никаких сомнений, что это и есть та самая Суровая гора. Неподалеку раскинулся океан. Путешественники вошли во врата и попали в странный мир, как будто очерченный тонким пером.
Деревья здесь напоминали затвердевшую паутину.
Тут и там лежали голубые мелкие водоемы с мерцающей водой. Красивые камни располагались вдоль берега.
Вдали виднелись светлые холмы, протянувшиеся к пастельно-желтому горизонту с оттенками красного, оранжевого и синего.
Путешественники почувствовали себя неуютно, смутились, словно были грубыми, неуклюжими великанами, топчущими красивую, коротко подстриженную траву. Они чувствовали себя так, словно уничтожали святость этого места.
Потом они увидели девушку, неторопливо идущую к ним.
Они остановились, когда та подошла ближе. Она носила просторные черные одежды, которые развевались на ее теле, словно дул сильный ветер, хотя никакого ветра не было. Лицо у девушки оказалось бледным и остреньким, глаза — черными и загадочными. На длинной шее она носила драгоценный камень.
— Сорана, — глухо сказал Ракхир. — Ты мертва.
— Я не мертва, — возразила она. — Я просто исчезла из твоего измерения. Меня перенесли сюда. Мне было сказано, что ты появишься здесь, и я решила дождаться тебя.
— Но здесь обитель Серых Владык, а ты служишь Хаосу.
— Это так, но многие могут быть при дворе Серых Владык, независимо, служат они Хаосу или Закону. Я провожу тебя.
Изумленный Ракхир позволил Соране вести себя по странной земле. Ламсар следовал за ними.
