Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - Король-консорт
— Потому что у меня давно есть невеста... но лорды не хотят о ней даже слышать.
— Незнатная? — спросил я.
Он кивнул, в глазах проступило благодарное выражение.
— Спасибо, Ваше Величество, вам ничего не нужно объяснять.. Король, по их мнению, должен взять в жены только дочь другого короля. В самом крайнем случае, племянницу, но в этом случае получить в приданое обширные земли.
— Разумный подход, — согласился я.
Он вздохнул.
— Думаете, не понимаю?.. Я ведь сын короля и внук короля, меня с детства воспитывали и готовили быть королем. Сам бы такое посоветовал другим. Да и сам бы так поступил, если бы леди Каринда Твидл не оказалась самой удивительной женщиной на свете, за один взгляд которой я готов отдать жизнь!.. Потому когда натиск лордов и моих советников стал совсем невыносимым, я решился выбрать между короной и любовью...
Он замолчал, я сказал осторожно:
— Кажется, догадываюсь.
— Спасибо, Ваше Величество, за понимание.
— А где леди сейчас?
— В данный момент, — ответил он тихо, — мои верные люди сопровождают ее по дороге в Бурнанды. У меня есть друзья в Варт Генце и Бурнандии, в Варт Генце их даже больше, но сейчас там война... Ах да, уже нет, но я же не знал. В последние два года были попытки ее отравить, потому я сперва выставил усиленную охрану вокруг ее имения, а всех слуг заменил на преданных мне лично. Неделю назад преданные мне люди по моему распоряжению переодели ее в монашку... это на случай, если чужие наблюдают, и вывезли из имения.
— Хороший ход, — согласился я. — Ладно, вы сумели сохранить ей жизнь. Так что, вернетесь в столицу и... примете свою судьбу, как надлежит королю?
Он покачал головой.
— Нет. Ни одна из женщин, которых мне предлагают в жены, не достойна и краешка ногтя с ноги леди Каринды. Но, как я уже говорил, я продумал самые разные варианты, как выйти из положения.
— Вы король, — напомнил я с сочувствием.
— Но и мужчина, — возразил он. — А мужчина обязан защищать свою женщину, даже если это будет стоить ему короны!
— Ого, — сказал я с осуждением, но одновременно и уважением. — И что вы надумали?
Он ответил с тяжелым вздохом:
— Среди вариантов спасения был и такой, ради реализации которого я примчался к вам, Ваше... Величество.
— Слушаю, — сказал я, возвращаясь к прежней настороженности.
— Если я объявлю, — сказал он, — что женюсь на леди Каринде, часть лордов откажется признать брак короля с простолюдинкой. Хотя, конечно, леди Каринда не простолюдинка, а из очень древнего рода, только давно утратившего власть и влияние... Королевство будет повергнуто в хаос, так как с этих земель перестанут поступать налоги. Потом, как вы понимаете, и другие лорды захотят последовать их примеру. Кто из чувства чести, кто из корыстных соображений. Королевская власть исчезнет даже без войны, однако война все-таки начнется потом, когда начнутся споры, кому сесть на трон!
— Это точно, — согласился я. — Без этого не обходится.
Он сказал с тоской:
— Уж и не знаю, что хорошего в королевском троне? Только возможность плевать сверху?..
— И нагибать тех лордов, — добавил я, — которые обижали в детстве. Ладно, так что у вас за план?
Он вздохнул, перевел дыхание, но некоторое время молчал, словно не решаясь высказать что-то очень важное, что разом изменит расстановку сил.
— Идеальный вариант, — сказал он после паузы, — это мне остаться на троне... так как я в самом деле хороший правитель, жениться официально на леди Каринде, а она леди, раз я заново даровал ее отцу дворянское достоинство... а поверх всего... не допустить раздоров!
Я посмотрел на него исподлобья.
— Кажется, догадываюсь.
— Ваше Величество?
— Нет уж, — возразил я, — изложите сами, а я покритикую. Я страсть как люблю критиковать! Ни за что не отвечаешь, а выглядишь таким умным, мудрым, всезнающим, предусмотрительным...
Глава 3
— План очень рискованный, — признал он. — Чтоб волки сыты, овцы целы, и даже пастуха не сожрали... Вы принимаете наше королевство под свою руку. Против это решатся возразить только самые безрассудные, мы все уже слышали, что армии Мунтвига на границе Варт Генца разгромлены вами, после чего вы ушли захватывать столицу Мунтвига.
— Ого, — сказал я пораженно. — Я о таком не говорил!
Он усмехнулся.
— Мои советники, посовещавшись, сделали такие выводы. А раз вы вернулись, значит, там сделали все, что планировали.. По всему нашему королевству в этом уверены.
— И вы постарались? — спросил я с пониманием.
Он шутливо поклонился.
— Это в моих интересах.
Я сказал с иронией:
— Благодарю за лестные отзывы.
— Ваша грозная слава, — сказал он, — может служить моей защитой. Конечно, это зависит от вас, пожелаете так поступить или нет, но вы можете.
Я сказал с досадой:
— Погодите! Вы король и я уже король, оба знаем и даже понимаем, такие решения с ходу не принимаются. Да, очевидно, вам это даст возможность жениться на леди... как ее, Каринде, так как королевство перейдет формально под мою власть. Но, разумеется, вы не хотите, чтобы это случилось на самом деле?
Он прямо посмотрел мне в глаза.
— Не хочу.
— Но вы рискуете, — предостерег я. — Если получаю верховную власть над королевством, то могу и воспользоваться в своих корыстным интересах, не так ли?
Он покачал головой.
— Это самый сложный болезненный вопрос, Ваше Величество. Я думал над ним последние полгода почти ежедневно. И склонялся то в одну сторону, то в другую.
— И что...
Он прямо взглянул мне в глаза.
— Решил отложить решение до личной встречи. Вот так лицом к лицу можно понять намного больше.
— Внешность обманчива, — предостерег я. -
— Не для всех, — обронил он мягко, — детей королей с колыбели учат разбираться в людях, указывая на придворных, слуг, послов, гостей... Вы можете быть жестоким, Ваше Величество, как и вероломным, но вы не жестоки и не вероломны. И в разговоре с вами все больше убеждаюсь, проявите должное великодушие и... не воспользуетесь возможностью захватить еще одно королевство.
— Вы переоцениваете мое великодушие, — ответил я мрачно, — я еще та беспринципная свинья! Особенно когда дело касается политики. У нас, мужчин, из утробы матери идет стремление быть лучшими, а быть лучшим в политике — это стать самым подлым, хитрым, лживым, нарушающим любые договоры, если это на пользу.
Он чуточку побледнел, во взгляде промелькнул страх, но выпрямился и сказал твердо:
— И все-таки я верю в ваше великодушие!
