Мстислав Знаниев - Конец пути
Размышляя, Грэм помимо воли шел по одной из главных улиц, не обращая внимания ни на кого и ни на что. Ноги сами несли его вперед. Головоломка — говорить с Райеном или нет — выводила из себя. Грэм не мог сказать наверняка, как поведет себя охотник при встрече.
Даже с тем, что Грэм был увлечен спором с самим собой, даже с тем, что он не замечал ничего вокруг, одна вещь сразу бросилась в глаза — свернувший за угол Райен.
«Нас свела сама судьба», — подумал наемник.
Сердце северянина колотилось о грудную клетку. Он понимал, что другого шанса ему может не представиться. Он знал также, что Райен будет преследовать его до конца. И знал, что в поединке лицом к лицу скорее всего проиграет.
Грэм пробрался по стороне улицы, противоположной той, по которой шел охотник за головами, прежде чем свернул за угол. Райен тоже мог заметить его и притаиться за углом, поджидая, словно паук добычу. Но нет, охотник продолжал идти, как ни в чем не бывало. Вот он миновал людные, шумные улицы и скрылся в хитросплетении узких улочек и еще более узких переулков района Арката, который называли Темным. Это был район бедняков и абсолютно нищих, бандитов и жуликов — район, крайне небезопасный для тех, у кого было чем поживиться. И хотя городская стража всерьез занялась борьбой с преступностью, а наместник города пытался улучшить условия проживания жителей Темного района, улицы оставались по-прежнему опасны.
Грэм почти настиг соперника. Он старался ступать неслышно, насколько это вообще было возможно. Ему казалось, что сердце стучит слишком громко, и может выдать его. Северянин ужасно волновался; ладонь, сжимавшая рукоять меча, стала мокрой от пота. И наконец…
Райен почувствовал холод стали на шее. Он остановился, размышляя над тем, кто посмел ему угрожать. Один из многих разбойников, шнырявших, словно крысы, или кто-то другой? Он решил действовать наудачу.
— Нашел меня, а, Грэм?
Удача и на этот раз не покинула охотника за головами. В следующее мгновение он услышал голос наемника:
— Ты сам нашелся.
Теперь северянин чувствовал себя куда увереннее. Преимущество было на его стороне. Даже попытайся Райен оказать сопротивление, Грэм успеет нанести такие раны, от которых не спасет уже ничто.
— Старею, — вдруг признался Райен. — Когда твои способности позволяют тебе не только выжить, но и оставаться наверху, над многими и многими искусными людьми, когда твоим именем начинают пугать не детей, а опытных воинов, ты слишком остро чувствуешь свое превосходство. Становишься беспечным, полагая, что громкое имя отпугнет желающих покончить с тобой за давние обиды. И вот в один прекрасный день найдется смельчак гораздо слабее тебя, которого ты даже не заметишь. Он трусливо подкрадется сзади, и его нож войдет прямо в твое сердце, а ты этого даже не поймешь, пока твой труп не упадет в сточную канаву.
— Довольно, — прервал его наемник. — Понимаю, ты долго готовил эту речь, но может быть хватит?
— Я уже сказал все, что хотел. Просто извлеки пользу из этих слов. Всегда будь начеку.
— Если ты закончил, тогда давай перейдем и делу.
— Только сделай это быстро, — попросил Райен.
— Хорошо, — согласился Грэм, вполне понимая, к чему клонит его соперник. — Но я не собираюсь убивать тебя. Ты тоже охотишься за мошенником Ла Рондом, ведь так?
— Ну? — произнес Райен, удивленный таким поворотом событий.
— Я уже выполнил этот заказ. Неделю назад. Но у меня есть предложение: я отдаю тебе часть денег за выполнение, и ты прекращаешь меня преследовать. Что скажешь?
Райен в ответ глухо рассмеялся.
— Тебе удобно ставить условия, Грэм. В твоем-то положении.
— Я с удовольствием выслушаю твои предложения. Но если ты откажешься, мне придется убить тебя.
Райен хранил молчание.
— Сколько тебе лет? — спросил Грэм. — Тридцать? Тридцать пять? И ты уже спешишь расстаться с жизнью?
И вновь Райен промолчал. Грэм чувствовал, что внутри охотника идет нешуточная борьба. С одной стороны, охотник за головами мог бы согласиться на предложение наемника, поправ собственные принципы. С другой — оценивал возможный риск и шансы на успех в том случае, если он попытается выкрутиться из сложившейся ситуации с помощью оружия. И он бы попытался, если бы не поединок с Грэмом в прошлом году. Тогда Райен победил, загнав северянина в угол. Но наемник не только остался в живых, но и смог пробить себе дорогу на волю, оставив на теле охотника несколько неприятных ран. А за год парень наверняка «подрос» и стал пользоваться мечом еще более эффективно.
На раздумья у Райена ушло не больше трех секунд, и он принял единственно верное решение.
— Уходи, и не смей показываться у меня на глазах, Грэм.
Теперь деваться было некуда. Малейшее промедление могло подорвать репутацию охотника за головами. Он смело шагнул вперед, затем еще и еще. Лезвие меча не оставило следов на его коже. Райен ушел, ни разу не обернувшись.
Грэм все еще стоял, держа в руке опущенный меч и обдумывая произошедшее. Райен действительно нашел тот единственный выход, позволивший ему не потерять лицо и остаться невредимым. Гордость и самоуважение, возобладавшие в его душе, но действовавшие вкупе с холодным разумом, не дали взять с наемника денег, иначе кем бы тогда был охотник? Кем бы он стал для самого себя? А на самом дне его души оставалось место и для благородства, пусть и тщательно скрываемого: последней репликой Райен ясно дал понять, что не намерен преследовать Грэма, по крайней мере, до тех пор, пока наемник сам не нарвется на неприятности.
А может, его действия были продиктованы лишь желанием выжить? Кто знает, кто знает…
Колокольчик над дверью пронзительно звякнул, и Марк, оторвав взгляд от потолка, упал вместе со стулом, на котором сидел и который удерживал в равновесии на задних ножках. Марцио снисходительно посмотрел на парня, затем послал красноречивый взгляд в сторону Грэма. Наемник никак не отреагировал на это.
— Мне нужны свежие лошади, — с порога потребовал он.
— Уже уходите? — поинтересовался Марцио. Впрочем, вопрос был задан только лишь из вежливости, и ответ на него нисколько не интересовал гильдийца. — Тогда прошу следовать за мной.
Марцио провел парней через потайной ход прямиком в конюшню. Три лошади стояли в стойлах, еще девять стойл пустовали. Животные забеспокоились, почувствовав присутствие людей, завертели головами, но тут же успокоились, услышав голос Марцио.
Из конюшни вел и «парадный» вход на одну из улиц. Ворота значительную часть времени были заперты на крепкий засов, но отворялись каждый раз, когда кто-то из наемников прибывал сюда на лошади, или наоборот, покидал конюшню.
