Вероника Сейнт - Магическая Трилогия: Спящая Красавица
Она закрыла журнал, свернула его в трубочку и, наконец, посмотрела на Виктора. Только тогда молодой человек обратил внимание на стоящую на столе кружку.
— Вы просто спасли мне жизнь, — он улыбнулся, взял чашку со стола и тут же сделал несколько глотков чая, радуясь поразительной догадливости женщины. Он обхватил чашку руками, вдыхая аромат чая. Ему нужно было успокоиться.
— Я Вам не нравлюсь, Дэвиэна? — произнес Виктор скорее утвердительно, чем вопросительно. Он поставил чашку обратно и взял со стола одну из фотографий. Рамка была дорогой, немного шершавой на ощупь и приятно тяжелой. Судя по всему, ручная работа. Виктор принялся рассматривать фотографию в ней.
Дэвиэна выдержала короткую паузу и, наконец, ответила ему, вопросом на вопрос:
— С чего Вы взяли?
Голос у нее был низкий, но нежный, словно обволакивающий, да и говорила она немного напевно, так что Виктор мысленно сравнил его с тягучим и сладким медом.
— Вы очень осуждающе смотрели на меня, когда я только пришел.
— Вы неплохо разбираетесь в людях, не так ли? — Дэвиэна пожала плечами. — Я думаю, что эта девочка давно мертва, и Вы не сможете сделать ничего. А мистер Льюис Вам еще и заплатит.
— Но я не буду ничего делать, если она правда умерла, — отозвался Виктор и замолк.
Он рассматривал черно-белую фотографию пятилетней девочки со светлыми волосами. Конечно же, это была Грейс, он даже не сомневался. На фотографии маленькая Грейс стояла у огромного, по сравнению с ней, мотоцикла. Пальцы и рот девочки были вымазаны шоколадом, ремешок на одной из туфелек был оборван, коленки сбиты, а сама она была вся взъерошена и смотрела на фотографа хмуро, недовольно.
Виктор улыбнулся. Она нравилась ему даже вот так, просто на фотографиях. В ней было столько жизни, сколько никогда не было в нем.
Он пробежался взглядом по остальным фотографиям, пытаясь зацепиться за какую-то особенно интересную, за особенно необычный момент ее жизни. Он видел ее еще совсем малюткой, обнимающей пони за шею, видел ее в окружении множества подружек и на выпускном из колледжа. Она была такой яркой, что ему казалось, что даже увидев эти кадры мельком, он словно побывал там вместе с ней, испытал те же эмоции, пережил те же моменты.
— И как Вы собираетесь выяснять, мертва ли она? — вновь прервала молчание Дэвиэна. Виктор отреагировал не сразу из-за мелодичности ее голоса:
— Что, простите? — он все еще сжимал в руках первую фотографию, но сосредоточенно смотрел на другую. Пятнадцатилетняя Грейс на ней была с двумя мальчиками — одного она обнимала, а другой лишь стоял рядом. Тот, что был заключен в ее объятиях, недовольно хмурился, глядя на другого юношу, который, в свою очередь, смотрел лишь на девушку и рассеянно улыбался. Виктор хмыкнул, представляя себе, как спорили и дрались за эту девочку ухажёры.
— Вы ведь не верите врачам, так? — вопрос Дэвиэны он услышал словно краем уха.
— Возможно, — Виктор встрепенулся, поставил рамку на место и снова взялся за чай. — Но сейчас я здесь просто для того, чтобы поговорить с Вами.
— Я ведь вижу, что вы сомневаетесь, — Дэвиэна сощурилась и скрестила руки на груди.
Виктор повернул голову, рассматривая ее, пытаясь увидеть в ней самой что-нибудь необычное, что заставило бы его насторожиться. Он скользнул взглядом по ее одежде — теплой юбке и нелепо легкой рубашке, — остановился на мгновение на висящей на спинке кресла вязаной кофте кремового цвета, а после снова повернулся к фотографиям.
— Да, сомневаюсь. И именно поэтому я сейчас сижу здесь с вами и пытаюсь поговорить. А не еду домой и, тем более, не пытаюсь разбудить Грейс.
Дэвиэна покачала головой. Похоже, она действительно была убеждена в том, что Грейс уже не вернуть, и переубедить ее было невозможно.
— Мои родители были очень суеверными, — она склонила голову так, что напомнила Виктору сову. — И я не видела ничего, что могло бы показаться подозрительным.
Она была уверена в своих словах, потому что считала, что действительно разбирается в происходящем.
Виктор улыбнулся сам себе, пытаясь не выдать своего мнения на этот счёт.
— Я понимаю. Никаких голосов, летающих предметов, свечи не коптили, — Гадатель кивнул, — и не происходило ничего странного? И не происходит? Может… она открывала глаза?
Виктор поймал себя на том, что его вопросы больше похожи на игру, он не столько подводил Дэвиэну к нужной мысли, сколько играл с ней, не давая никаких ориентиров, никаких идей и зацепок о том, о чем же он говорит.
— Молодой человек, — женщина снисходительно улыбнулась, — в ее состоянии открывать глаза — не странно. Но она и этого не делала.
— Хорошо… Вы давно на Оливера работаете, Дэвиэна? — он наклонился близко-близко к одной из фотографий. На ней трехлетняя Грейс влезла в папины брюки, обмотавшись подтяжками, и смеялась в кадр. Виктор вдруг понял, что думает о ней как о человеке, который просто не мог бы обречь себя на такую смерть. В ней было что-то особенное. Необычное.
— Да, это так, — подтвердила женщина. Казалось, она не совсем понимала, что именно пытается узнать Виктор, задавая вопросы, ответы на которые были очевидны. — Он нанял меня после того, как его дочь признали… живой мертвой, — она осеклась и дернула рукой, собираясь перекреститься, но тут же замерла, глядя на Виктора. Виктор хмыкнул — его позабавило ее замешательство, словно она правда считала, что это как-то повлияет на него — и кивнул, чтобы она продолжала. — Он попросил меня приглядывать за ней как можно лучше. Сделать все, чтобы придя в себя, она снова зажила полноценной жизнью… — Дэвиэна опустила голову и замолчала, выдерживая полную сожаления паузу.
— Дэвиэна, мне… — начал Виктор, но женщина перебила его, тут же выпрямившись и строго нахмурившись:
— Вы уверены, что хотите знать подробности?
— Я не говорил, что мне нужно знать подробности, — Виктор выпрямился, устало потер переносицу пальцами и снова посмотрел на женщину. — Просто отвечайте на те вопросы, которые я задаю, а не играйте в самодеятельность, ладно?
Дэвиэна нарочито равнодушно пожала плечами и снова стала похожа на нахохлившуюся сову, недовольно смотрящую на Виктора.
— Вижу, мы договорились, — Виктор улыбнулся и снова потянулся к чашке. Чай уже остыл, но Виктору нравился его вкус. Листовой, крепкий-крепкий и очень сладкий, а теперь еще и холодный, этот чай действовал пробуждающе и помогал избавиться от озноба.
— Значит, никаких известных Вам проявлений присутствия… потусторонних духов? — Виктор задал этот вопрос, почти не рассчитывая на ответ, и Дэвиэна его ожидания оправдала.
