Роджер Желязны - Вариант единорога
Она улыбнулась:
– Я так рада, что ты поступил правильно, занял трон…
– Ты серьезно? – спросил Люк.
– Конечно, – отвечала женщина.
– Я думал, ты рехнулась. Мне казалось, ты хочешь сама его занять.
– Хотела когда-то, но проклятые жители Кашфы меня не оценили. Сейчас я в Страже и собираюсь ближайшие несколько лет посвятить изысканиям, к тому же все здесь дышит трогательными воспоминаниями. Покуда кашфанский трон остается в семье, знай, что я довольна.
– Ну, э-э… я рад это слышать, мама. Очень рад. Буду продолжать в том же духе.
– Давай, – сказала она и исчезла. Люк обернулся ко мне, губы его тронула ироническая усмешка.
– Редкий случай в моей жизни, когда она меня похвалила. Не за то, за что я похвалил бы себя сам, но все равно… Насколько это реально? Что именно мы видим? Было это сознательным разговором с ее стороны? Или…
– Они – настоящие, – ответил я. – Не знаю, как, почему или какая часть собеседника реально присутствует. Они могут быть стилизованными, сюрреалистическими, могут даже утянуть к себе. Но в каком-то смысле они реальны. Вот все, что мне известно. Фу ты!..
Из огромного зеркала в золотой раме впереди и справа выглядывал суровый лик моего отца Оберона.
– Корвин, – сказал он. – Ты был моим избранником, но всегда умел поступить наперекор.
– Это выволочка? – поинтересовался я.
– Верно. А после стольких лет с тобой не пристало говорить, как с ребенком. Ты выбирал свои дороги. Иногда это наполняло меня гордостью. Ты был мужествен.
– Э-э… спасибо… сэр.
– Я повелеваю тебе немедленно сделать одну вещь.
– Какую?
– Вытащи кинжал и ударь Люка.
Я разинул рот.
– Нет, – сказал я.
– Корвин, – промолвил Люк. – Это будет вроде того доказательства, что вы – не призрак Пути.
– Если вы даже и призрак, плевать! Мне-то что.
– Речь не о том, – вмешался Оберон. – Это явление другого порядка.
– Какого же? – спросил я.
– Проще показать, чем объяснить, – сказал Оберон. Люк пожал плечами.
– Кольните меня в руку, – попросил молодой человек. – Делов-то.
– Ладно. Посмотрим, чем показ лучше объяснения.
Я вытащил из-за голенища кинжал. Люк закатал рукав и протянул руку. Я легонько ударил.
Лезвие прошло сквозь руку, словно сквозь клуб дыма.
– Черт! – сказал Люк. – Это заразно!
– Нет, – возразил Оберон. – Это явление совершенно особого рода.
– То есть?
– Не будете ли вы так любезны обнажить меч?
Люк кивнул и вытащил знакомого вида золотой клинок. Лезвие издало пронзительный плачущий звук, от которого затрепетало пламя ближайших свеч. Тут я понял, что это – меч моего брата Брэнда, Вервиндль.
– Давненько я его не видел, – промолвил я под продолжающиеся рыдания клинка.
– Люк, сделайте милость, резаните Корвина вашим мечом.
Люк поднял глаза, встретился со мной взглядом. Я кивнул. Он царапнул острием мою руку. Пошла кровь.
– Теперь ты, Корвин, – сказал Оберон.
Я вытащил Грейсвандир – он тоже запел, торжествующе, воинственно, как в величайших битвах прошлого. Обе ноты слились в жуткий дуэт.
– Резани Люка.
Люк кивнул, я провел Грейсвандиром по тыльной стороне его ладони. Царапина сразу покраснела. Пение клинков вздымалось и падало. Я убрал Грейсвандир в ножны, чтобы утихомирить. Люк так же поступил с Вервиндлем.
– В этом кроется какой-то урок, – сказал Люк. – Только провалиться мне, если я понимаю какой.
– Дело в том, что эти мечи – братья, наделенные общими волшебными свойствами. Собственно, их объединяет мощная тайна, – сказал Оберон. – Объясни ему, Корвин.
– Это опасная тайна, сэр.
– Пришло время ее раскрыть. Говори.
– Ладно, – сказал я. – В начале творения боги создали несколько колец, с помощью которых их посланцы умиротворяли Тень.
– Знаю, – отвечал Люк. – Мерлин носит спикард.
– Да, – сказал я. – Каждый имеет способность черпать из многих источников во многих Тенях. Все они различны.
– Так говорил Мерлин.
– Наши были превращены в мечи, мечами они и остались.
– Вот как? – сказал Люк. – И что дальше?
– Какой вывод вы можете сделать из того, что они способны причинить вам вред, а другое оружие – нет?
– Похоже, наша заговоренность как-то связана с ними, – предположил я.
– Верно, – подтвердил Оберон. – В предстоящей борьбе – какую бы вы сторону ни заняли – вам понадобится необычная защита от своеобразной мощи некоего Джарта.
– Джарта? – переспросил я.
– Потом, – сказал Люк, – я все расскажу.
Я кивнул.
– Только как пользоваться этой защитой? Как мы сможем вернуть себе проницаемость? – спросил я.
– Не скажу, – последовал ответ, – но кое-кто впереди вас просветит. И что бы ни случилось, да будет с вами мое благословение – хотя оно, вероятно, уже немного стоит.
Мы поклонились и поблагодарили. Когда мы снова подняли глаза, Оберон исчез.
– Здорово, – сказал я. – Вернулся меньше часа назад и уже по уши в амберской недосказанности.
Люк кивнул:
– В Хаосе и Кашфе, похоже, не лучше. Возможно, главное назначение государства – плодить неразрешимые проблемы.
Я хохотнул, и мы пошли дальше, разглядывая себя в озерцах света. Через несколько шагов в красной овальной раме слева от меня появилось знакомое лицо.
– Корвин, какая радость, – произнес голос.
– Дара!
– Похоже, я подсознательно желаю тебе зла сильнее, чем кто другой, – сказала она, – и поэтому именно мне выпало удовольствие сообщить самую неприятную новость.
– Да?
– Я вижу, как один из вас лежит пронзенный клинком другого. Какая радость!
– Я не собираюсь его убивать, – отвечал я.
– Взаимно, – поддержал Люк.
– Ах, но в этом-то вся и прелесть, – сказала она. – Один из вас должен заколоть другого, чтобы к уцелевшему вернулась утраченная материальность.
– Спасибо, но я отыщу другой способ, – возразил Люк. – Моя мать, Джасра, – могучая волшебница.
Дарин смех прокатился по коридору, словно звон разбиваемого зеркала.
– Джасра! Моя бывшая фрейлина! Все, что она знает об Искусстве, подслушано у меня. Она пусть и способная, но осталась недоучкой.
– Отец завершил ее обучение, – заявил Люк.
Дара посмотрела на Люка. Улыбка сошла с ее лица.
– Ладно. Скажу тебе честно, сын Брэнда. Я не знаю другого способа разрешить твои затруднения, кроме того, что уже назвала. А поскольку мне ты ничего плохого не сделал, то желаю тебе победы.
– Спасибо, – ответил он, – но я не собираюсь сражаться с дядей. Кто-нибудь да снимет это заклятие.
– В историю втянуты сами орудия, – сказала Дара. – Они принудят вас к бою, и они сильнее смертного чародейства.
– Спасибо за совет, – кивнул Люк. – Может, что-нибудь из этих сведений нам пригодится.
