Андрей Белянин - Вкус вампира
Когда я к ним вошёл, всё самое страшное уже было позади. Один боевик валялся под столом (надеюсь, что живой, хотя могу и ошибаться), второго Сабрина держала за шею. Очень интересно, кстати… Пальчики её левой руки слегка щекотали ему кадык, а он, в свою очередь, не отводил опасной бритвы от горла… нашей ошарашенной собеседницы! Та сидела белей первого снега и искренне пыталась чем-то возмутиться, но невнятный писк и бульканье, слетавшие с её губ, вряд ли можно было классифицировать как благодарность. Неужели мальчики действительно пришли её спасти? Тогда почему столь радикальным способом?! Не очень-то похоже на прежних Гончих…
— Какое оригинальное противостояние… — задумчиво протянул я. — Нечто напоминающее «Репку» наоборот — там вроде бы победила дружба. Но я так понимаю, что при любом раскладе мы будем иметь один труп (в идеале — два). Белые начинают и проигрывают. Будем как-то развивать эту тему или молча перейдём к практическим действиям?
— Мужик, ты… того, как бы… дайте мне уйти, а не то…
— Вы невнятно излагаете свои мысли, молодой человек. Позвольте, я раскрою вам глаза на суть проблемы так, как она представляется лично мне при непредвзятом взгляде со стороны. Дорогая, ты не возражаешь?
— У тебя две минуты, Дэн, — нежно улыбнулась Сабрина. — От запаха тёплой крови у меня кружится голова…
— Я постараюсь уложиться в полторы, но, будь добра, отпусти его. Этот милый юноша пришёл не по наши чёрные души…
Моя траурная возлюбленная чуть удивлённо наморщила носик, вздохнула и царственно опустилась на табурет, выгнув спину, словно египетская кошка. Парень, воспользовавшись ситуацией, мгновенно прикрылся нашей пленницей, всё так же держа бритву у её горла. Простите, я, кажется, уже дважды сказал «нашей»? Хорошо, что не вслух, Сабрина наверняка обратила бы на это внимание…
— Дорогу! Или я её порешу-у!
— В чём же дело? Вперёд! — вполне ободряюще предложил я. — Мы видим эту девицу в первый раз, вчера она стреляла в мою подругу, хлеб-соль мы вместе не ели, на брудершафт не пили… Хотите её крови? Мы охотно поделимся с вами.
У бритоголового отвисла челюсть. У связанной охотницы тоже. Хотя чего она от меня ожидала? Неужели надеялась, что я буду играть в благородного героя перед той, что ещё прошлой ночью хваталась за арбалет… Учитесь принимать реальность, герои.
— Но… это…
— Что?
— Ты же не вампир! — нервно выкрикнул парень. — Чё ж ты за них заступаешься?!
— Вампиры, как правило, не уничтожают себе подобных, — грустно напомнил я. — Это мы, люди, всегда готовы убивать, наказывать, карать, приносить в жертву… Но сейчас не время для нравственных дискуссий, поэтому ответь на мои вопросы и убирайся.
— Пошё-ол ты…
— Неправильный ответ, вызванный грубой вспышкой неконтролируемых эмоций. Сабрина, мальчик непроходимо туп… Он — твой, надеюсь, ты не отравишься.
— Ты очень любезен, Дэн. — Она встала одним почти не уловимым глазу движением — богиня Баст в человеческой ипостаси. Глаза горят, волосы развеваются, грудь возбуждённо вздымается под чёрным шёлком, а белоснежные клыки обнажаются с чарующей неспешностью… Я всегда любовался ею в такие моменты.
Пленённая охотница, наконец-то осознав, что происходит, резко повернула голову, тяпнув парня зубами за руку. Судя по воплю — прокусила даже через рукав! Тут мы его и взяли… Одним усилием воли я лишил его координации движений, а Сабрина нанесла точный удар кулачком в висок. Опасная бритва косо полоснула его же бедро, а пока негодяй был в отключке, моя подруга, извинившись, поспешила утолить первый голод…
— Вампиры… они порой как дети, — виновато развёл я руками.
Рыженькую, казалось, вот-вот стошнит, похоже, она вообще не переносит вида крови. При случае обязательно оторву голову тому бесстыжему мерзавцу, что посылает таких необстрелянных юнцов на верную смерть. Мы тоже не святые, но они — ещё хуже…
— Как хоть тебя зовут, девочка?
— Ева…
Сабрина чуть повернула ухо, приветливо кивнула и вновь продолжила неспешно слизывать кровь, аккуратно зажав края раны пальчиками. Она всегда умела вести себя за столом — питерская школа, культура…
* * *— Боюсь, что нам нельзя здесь долго задерживаться. Предлагаю дождаться ночи и уехать. Машина Сабрины по-прежнему стоит у подъезда. Остановимся на даче у моих знакомых, там без суеты поразмыслим над сложившейся ситуацией и со всем разберёмся.
…Казалось, я говорю в никуда. Удивительное ощущение. Моя маленькая двухкомнатная квартирка полна народу, все пришли именно ко мне, никто не ошибся адресом, никто не перебивает, все молчат, тем не менее… Похоже, всем и каждому абсолютно всё равно, что я там пытаюсь до них донести. Троица молодых камикадзе в рядочек лежит на полу, связаны как тортики, с кляпами во рту. Раненого мы перебинтовали, вампиром ему не стать, а общая слабость пройдёт недели через две при усиленном питании и хорошем сне. Сабрина досыта наелась дней на пять вперёд. Многие ошибочно полагают, будто бы вампиры должны пить кровь ежедневно и уж никак не останавливаться на полпути. Совершенно нелепый бред, не выдерживающий никакой научной критики. Сколько литров крови в человеке?! А сколько её может поместиться в желудке одного вампира? Вот и проведите несложные математические вычисления…
Моя подруга после всех дел мирно задремала прямо за кухонным столом. Охотница до сих пор не могла прийти в себя, на вопросы не отвечала и пребывала в состоянии маловразумительной прострации. Вроде бы её кто-то сильно обидел или даже предал — налицо полное крушение идеалов…
— Ева… — Я деликатно тронул её за плечо и… едва успел отдёрнуть руку. Крепкие, молодые зубы цапнули пустоту в считанных сантиметрах от моего запястья.
— Не прикасайся ко мне, жалкий раб вампиров!
— Чуть тише, а? Если Сабрина услышит такое, то всё поймёт неправильно и убьёт нас обоих.
— А мне плевать, что она подумает! После того, что я здесь видела, после… как она тут кровь… тьфу! Я вас всех ненавижу!!!
— Ну, от ненависти до любви один шаг… — философски хмыкнул я, хотя в душе шевельнулось что-то колюче-острое.
Меня давно нельзя задеть — ни оскорблениями, ни плевком в душу. За много лет полуреального существования чувство стыда притупляется первым. Храбрость подменяется рассудочностью, вспыльчивость — долготерпением, любовь — логикой, а импульсивность — целесообразностью. Я не говорю, плохо это или хорошо, это — данность…
— Ты знаешь их?
— Я не буду отвечать на твои вопросы!
— Ты уже ответила. Вы проходили подготовку вместе в каком-нибудь полуподвале, тренируясь на тряпичных манекенах. Скорее всего, даже не знали друг друга по именам, у всех были боевые прозвища или порядковые номера.
