Жорж Сименон - Вор комиссара Мегрэ
– Вы не поняли меня. Скажем так: чтобы составить о вас мнение.
– Я похож на подлеца?
– Конечно, нет.
– А на человека, способного… Впрочем, пойдемте. Лучше сразу с этим покончить.
Он повел комиссара во двор, к левому крылу здания. На первом этаже был виден ряд дверей.
– Они называют это квартирами, — пробормотал молодой человек и вытащил из кармана ключ.
– Я вас очень прошу войти первым… Я войду следом, чего бы мне это ни стоило… Если я потеряю сознание…
Он толкнул лакированную дубовую дверь, которая вела в маленькую прихожую. Справа в открытую дверь можно было разглядеть ванную комнату. Там было не убрано. На кафельном полу валялись полотенца.
Молодой человек указал комиссару на закрытую дверь, возле которой они стояли.
– Откройте, пожалуйста. — Комиссар выполнил просьбу.
Около дивана на пестром марокканском ковре лежала женщина, вокруг нее вились синие мухи.
Глава 2
– У вас есть телефон?
Мегрэ машинально задал этот нелепый вопрос, хотя видел, что на полу посреди комнаты, в метре от тела, стоит аппарат.
– Я вас умоляю… — бормотал молодой человек, прислонившись к косяку двери.
Чувствовалось, что он на пределе. Комиссар тоже не прочь был покинуть эту комнату — здесь стоял невыносимый запах.
Он вытолкнул молодого человека, закрыл за собой дверь и не сразу ощутил реальность окружающего мира.
Из школы домой возвращались дети, размахивая портфелями. Большинство окон большого здания было открыто. Из них слышались звуки включенного радио, музыка, голоса женщин, зовущих своих мужей или детей. На втором этаже в клетке прыгала канарейка, на балконах сушилось белье.
– Вас тошнит? — спросил комиссар.
Парень был на грани истерики, судя по конвульсивной Дрожи пальцев, по бессознательному движению губ.
– Не торопитесь… Не надо говорить… Хотите что-нибудь выпить?
Отрицательный жест был ответом.
– Это ваша жена?
Молодой человек кивнул и опустил голову.
– Вы были там, когда это произошло?
– Нет.
– Когда вы видели ее в последний раз?
– Позавчера… В среду…
– Утром? Вечером?
– Поздно вечером.
Они ходили взад и вперед по большому, освещенному солнцем двору. Во всех квартирах в доме шла самая обычная жизнь. Большинство семей садились или уже сидели за столом. Слышались отдельные фразы:
– Ты помыл руки?..
– Осторожно, обожжешься…
Воздух был пропитан аппетитными запахами, доносившимися из кухонь.
– Вам известно, как она умерла?
Молодой человек кивнул, у него опять перехватило дух.
– Когда я возвратился…
– Минутку… Вы ушли из дома в среду поздно вечером. Не останавливайтесь… Вам не нужно стоять на месте… Итак, в котором часу?
– В одиннадцать.
– Ваша жена была жива? Она была уже в халате?
– Нет, она еще не переоделась.
– Вы работаете по ночам?
– Я пошел добыть где-нибудь денег, которые нам нужны были до зарезу.
Они продолжали шагать по двору, привлекая внимание жильцов дома, которые смотрели на них через открытые окна.
– Куда же вы пошли в поисках денег?
– К знакомым… Повсюду ходил.
– Вы их достали?
– Нет.
– Кто-нибудь из ваших знакомых видел вас?
– Да. В ресторанчике «У старого виноградаря». У меня в кармане было еще франков тридцать, и я с ними побывал везде, где надеялся встретить приятелей.
– Пешком?
– Нет, на машине. Я оставил ее на углу улицы Франциска Перйого и улицы Марбеф, когда кончился бензин.
– Что было дальше?
– Я пошел пешком…
– Когда вы ели в последний раз? — Мегрэ задал этот вопрос, потому что не мог не задать его: перед ним стоял измученный, изможденный человек.
– Вчера съел в бистро два крутых яйца.
– Пойдемте…
– Я не хочу есть. Если вы ведете меня обедать, то сразу вам заявляю…
Мегрэ, не слушая его, направился и повлек за собой парня в сторону бульвара Гренель к маленькому ресторану, где было несколько свободных столиков.
– Два бифштекса с жареным картофелем! — заказал комиссар.
Он не был голоден, но его спутнику необходимо было поесть.
– Как вас зовут?
– Рикен… Франсуа Рикен. Некоторые зовут меня Фрэнсис.
– Послушайте, Рикен. Мне нужно позвонить.
– Чтобы вызвать коллег?
– Я должен поставить в известность комиссариат и прокуратуру. Вы мне обещаете, что никуда отсюда не уйдете?
– Куда теперь уйдешь? — с горечью ответил Рикен. Мегрэ подошел к кассе, чтобы взять жетоны. Как он и предполагал, комиссар округа ушел обедать.
– Вызвать его?
– Когда он должен вернуться?
– В два часа.
– Передайте, что в четверть третьего я буду ждать его на улице Сен-Шарль, у ворот здания на углу бульвара Гренель. — В прокуратуре он застал только мелкого чиновника.
– На улице Сен-Шарль, по-видимому, совершено преступление. Запишите адрес. Когда появится кто-то из помощников прокурора, скажите, что в четверть третьего я буду ждать…
Наконец он позвонил в уголовную полицию. К телефону подошел Люка.
– Можешь приехать через час на улицу Сен-Шарль? Предупреди экспертизу… Пусть захватят с собой средства для дезинфекции.
Он вернулся на свое место напротив Рикена, который сидел неподвижно. Похоже, что за все время, пока отсутствовал Мегрэ, он не шелохнулся.
Ресторан был скромный. Большинство посетителей — завсегдатаи, работали они неподалеку и ели в одиночестве, просматривая, как правило, газеты. Мегрэ и его спутнику принесли бифштексы с хрустящим жареным картофелем.
– Что будет дальше? — спросил молодой человек, машинально взяв вилку. — Вы уже всех предупредили? Скоро начнется заваруха?
– У нас еще есть время поговорить.
– Я ничего не знаю…
– Так все обычно говорят в подобных случаях. Все то время, что я работаю в полиции, чаще всего я слышал именно эту фразу… А в итоге девять раз из десяти мне все-таки удавалось что-то выяснить.
Не следовало оказывать на него давление. Когда Мегрэ поднес ко рту кусок мяса, Рикен тоже начал нарезать свой бифштекс. Он говорил, что не может есть, однако же теперь не только ел, но и пил. Через несколько минут комиссару пришлось заказать вторую бутылку.
– И все же, вы не поймете…
– Подождите. Я должен собраться с мыслями. Позавчера, то есть в среду, вы ушли из дома около одиннадцати часов вечера, оставив там свою жену.
– Софи хотела пойти со мной. Я уговорил ее остаться дома. Не люблю при ней клянчить деньги.
– Какая у вас машина?
– «Триумф», с откидным верхом.
– Если вам так срочно понадобились деньги, почему вы ее не продали?
– Да за нее не дали бы и ста франков. Старая колымага, купленная по случаю. Неизвестно, сколько до меня у нее было владельцев, и она едва стояла на четырех колесах.
