Дмитрий Распопов - Осколки сердец
– Твоей крови? – она побледнела еще сильнее.
– Да, моей крови. Ее в тебе теперь, наверное, больше, чем во мне, – с улыбкой ответил я, хотя шутить про кровь сейчас не стоило.
– Почему? – недоуменно спросила она.
– Потому, что я ее тебе перелил.
– Зачем?
– Затем, что наша кровь обеззараживает и очищает раны представителей других рас, – ответил я. – Мне отец рассказывал, что однажды он так человека спасал.
– А ты, кстати, кто? – тихо спросила девушка, с лица которой начала сходить бледность, и на щеки вернулся слабый румянец.
Я тяжело вздохнул, удивляясь ее словам.
– Наверное, ты головой ударилась, когда падала в яму? Я вампир. Ты что, не чувствуешь мою ауру?
– Нет.
Ее ответ немного меня напряг.
«Странно, отец говорил, что все эльфы и вампиры чувствуют ауру друг друга. А уж два наших рода, враждовавших не одно поколение, чужую ауру ощущают задолго до появления ее обладателя. Если, конечно, тщательно не скрывать ее».
Списав необычность поведения девушки на травмы, я принялся соображать, что же мне делать дальше. Ведь с момента ухода в Лес прошло слишком много времени, и мне не хотелось, чтобы меня снова искали. Тем более в последний день отработки наказания.
– Так, ладно, что делать-то будем? – спросил я. – Ты можешь как-то подать сигнал своим, чтобы тебя забрали?
– Нет, – слабым голосом ответила девушка.
– А в какой стороне твой дом? – спросил я, хмурясь.
– Вон там, – повела она подбородком, конечно же, в сторону, противоположную той, откуда я пришел.
«Если уж начал с ней возиться, придется довести дело до конца, – решил я. – Волокушу надо сделать, вроде тех, что мы используем зимой».
Махнув рукой на время и на последствия, я начал собирать ветки.
Скептически оглядев то, что у меня получилось, я понял, что мое творение рассыплется через пару кочек. Пришлось все переделывать, с самого начала и основательно. Располосовав свою куртку на тонкие ремни, я связал ими ветки. После окончания работы несколько раз поднял и швырнул получившуюся волокушу оземь – она выдержала испытание. Тяжело вздохнув и стараясь не смотреть на шею девушки, я погрузил эльфийку на волокушу. Впрягся в нее и потащил.
– Ты, главное, метки ловушек замечай и мне говори, чтобы я их стороной обходил, иначе мы оба тут надолго застрянем, – вспомнив, попросил я.
– Да, конечно, – раздалось сзади.
Стараясь не думать о том, что мне будет дома, я поинтересовался, как она оказалась в яме.
– На этих ловушках не было меток. Кто-то поленился поставить, а я так привыкла полагаться на них, что не увидела в траве замаскированную яму. Честно говоря, – добавила девушка после паузы, – я забылась, поскольку очень обрадовалась, найдя травы.
Я улыбнулся, вспомнив свою мысль об эльфе, попавшем в собственную ловушку. Но сразу вспомнил, что если бы не она, то сам бы сейчас сидел на дне ямы.
– А как тебя зовут? – внезапно раздался сзади смущенный голос девушки.
– Каин, – ответил я и почему-то тоже смутился.
– Каин, – повторила она. – Красивое имя. А меня зовут Ал’лилель.
– Тоже очень красивое имя, и ты сама очень красивая, – невольно вырвалось у меня, и от неожиданности такого признания я чуть не выпустил ручки волокуши.
Бросив взгляд назад, я увидел, что девушка, покраснев, старается завернуться в свою куртку, единственную одежду, не считая трусиков, которая на ней осталась.
Я потянул волокушу дальше.
– Каин, – позвала она спустя некоторое время.
Я молчал.
– Каин, – позвала она еще раз.
– Ну чего? – пробурчал я, не поворачиваясь.
Смущение перед ней смешивалось со все нарастающим голодом, состояние было ужасным.
– А я правда тебе понравилась? – как-то с придыханием спросила она.
– Угу, – буркнул я.
И снова воцарилось молчание.
Когда передо мной внезапно появились трое эльфов, я вздрогнул. Они молча отстранили меня от волокуши и, жестами велев следовать за ними, подхватили девушку на руки и побежали.
Я едва переставлял ноги, и им приходилось все чаще останавливаться, чтобы подождать меня. Все трое были невысокими, коротко стриженными, в одеждах странного покроя и плащах, которые, казалось, прилипали к своим владельцам во время бега. Ну и, конечно же, у них было знаменитое оружие эльфов – длинные гнутые луки, хитро закрепленные за спинами воинов при помощи крючков на одежде, чтобы не мешали бежать и не цеплялись за все подряд.
Меня уже качало от усталости, когда наконец мы добрались до деревни. Два воина сразу унесли эльфийку к огромному дереву, а третий повел меня к молодой роще.
– Мы нашли ее, мой господин, – сказал воин, подведя меня к эльфу, который сажал саженцы на краю рощи.
– Да, спасибо, Эл’нел, – сказал тот, выпрямляясь и стряхивая землю с рук. – Ты можешь вернуться на свой пост.
Воин кивнул и беззвучно ушел.
Сложив инструменты, эльф помыл руки в ручье и повернулся ко мне. Он был стар, очень стар – возможно, даже ровесник моего отца.
Мне вспомнились отцовские слова о том, что возраст эльфа можно определить по его глазам. Только они подскажут, молод эльф или стар. Раньше я не представлял себе, как таким странным методом можно определять возраст, теперь же услышанное когда-то обрело смысл.
Встретившись с моим взглядом, эльф, вероятно, понял мои мысли, но лишь усмехнулся уголками губ.
Игра в гляделки продолжалась до тех пор, пока к нам не подошли те два эльфа, которые унесли Ал’лилель. Один из них слегка поклонился и произнес, обращаясь к старому эльфу:
– Мой господин, с госпожой все в порядке. Разрешите вернуться на пост?
– Да, конечно, – ответил тот, и воины так же бесшумно ушли, как и появились.
Сделав знак, чтобы я шел за ним, он направился к навесу у входа в большое раскидистое дерево. Там стояли сплетенные из прутьев стол и стулья. Жестом предложив мне сесть, он легко опустился на стул напротив меня.
– Ты голоден? – спросил он, кивнув на мой порез на руке.
По тому, как он произнес слово «голоден», я понял, что он имел в виду вовсе не еду. Я, отведя от него глаза, молча кивнул.
– Тогда не буду тебя задерживать. У нас нет лишней крови. Меня зовут Ал’гиел, я Старейшина рода Быстрой Стрелы.
– Каин, третий сын Повелителя рода Серебряного Тумана, – тихо произнес я, не поднимая головы.
– Третий сын Повелителя? Даже так? – удивился он.
Я вновь кивнул. Смотреть на могущественного врага рода, о котором не раз рассказывал отец, я не мог. Смущение и нерешительность сковывали меня.
– А что заставило сына Повелителя идти в лес за травой, как обычного слугу?
Я нахмурился и пробурчал:
– Наказание отца, а за что я его получил – не скажу.
