Леонид Кудрявцев - Эмиссар уходящего сна
— Смеешься? — улыбнулась Сердена. — Они мне не нужны. А когда я проснусь, они останутся здесь, в мире снов, и более я их никогда не увижу. Нет, мой хитрец, так просто ты от меня не отделаешься. Рано или поздно я обращусь к тебе за помощью, и ты мне в ней не откажешь. Не так ли?
— Не откажу, — согласился я. Ох, лучше бы она взяла деньги.
— За очень серьезной помощью.
— Хорошо, пусть будет так, — покорно произнес я.
— Ну, вот и все. Фернис, мне пора. Я действительно опаздываю.
Заявив это, она повернулась ко мне спиной и не без грации удалилась в сторону пирамид.
Я остался один. Впрочем, теперь у меня в кармане были деньги, а инстинкт самосохранения подсказывал, что настало время перебраться в другой сон. Вдруг кто-то каким-то образом узнает о некоей, почти невинной шутке, которую мы с Серденой проделали...
Я огляделся.
Да, никакой ошибки. Самый разнастоящий уходящий сон.
Это ощущалось буквально на каждом шагу, но прежде всего бросались в глаза тени, может быть, совсем на кончик пальца, но уже утратившие насыщенность и глубину. Больше всего это было заметно по теням гигантских, ступенчатых пирамид. Какие-то они были совсем уж неубедительные. А стоявшие на их вершинах статуи многоголовых и многоруких богов, благодаря неправильному освещению, казались вырезанными из картона.
При этом на лицах проходивших мимо меня жителей не читалось особой радости, а посетителей было мало. Так, кое-где промелькнет лицо с вытаращенными от удивления глазами. Между прочим, во сне такого размера их должны быть толпы, буквально толпы.
Я покачал головой.
Вот еще одна причина унести отсюда ноги. Не стоит надолго задерживаться в уходящих снах. Говорят, это прилипчиво.
Голос, послышавшийся у меня за спиной, назвать приятным не поворачивался язык. Что-то в нем наводило на мысли о защелкивающихся на руках наручниках, нацеленном в лоб пистолете и списке прав, которыми ты можешь воспользоваться при аресте. В общем, судя по всему, такой голос запросто мог принадлежать какому-нибудь стражу порядка.
Он спросил:
— Кажется, ты намереваешься покинуть наш сон?
— Возможно, — не сделав даже попытки обернуться, поскольку не видел в этом никакого резона, сказал я.
— Думаешь, тебе это удастся?
— Попытаюсь, — сообщил я.
— Может, не стоит?
— А что, меня могут из него не выпустить?
— Запросто.
— Из уходящего сна? — усомнился я. — С каких это пор в уходящих снах появились эффективно действующие стражи порядка? Уходящим снам они, как правило» не по карману.
За моей спиной послышался тихий смешок. Потом голос сообщил:
— Остатки былой роскоши. Этот сон очень древний и когда-то он был так велик, что...
— Что все жители снов входили в него, только предварительно сняв обувь, а пределом мечтаний любого посетителя было оказаться в нем хотя бы еще раз, — ворчливо закончил я. — Только какое это имеет отношение к сегодняшнему дню?
И конечно, я непозволительно грубил, Со стражем порядка, вполне возможно, прихватившим тебя на горячем, так не разговаривают. С другой стороны, станет ли он ко мне хоть на йоту снисходительнее, если я начну лизать ему пятки? Ну уж нет. А вот если он еще не уверен, с кем имеет дело, то излишнее подобострастие его насторожит еще больше.
— Самое непосредственное. В число остатков забытой роскоши входит не только страж порядка, но и свод законов, за соблюдением которых он должен следить. Понимаешь, о чем я?
— Нет, не понимаю, — гнул свою линию я.
— Неужели?
— Точно.
— Значит, маленькое происшествие в едальне тебя не беспокоит?
— Какое это?
— Ну, появление в ней кадавра. Неужели запамятовал?
— Было такое, — безмятежно сказал я. — Тут я признаю — было.
— И полученные за его изгнание деньги. Немалые для этого сна.
— Тоже было. Желаешь, чтобы я с тобой поделился?
— Нет. Желаю узнать причины его появления.
— Твое полное право. Я-то тут при чем?
— Не понимаешь?
— Нет.
— Значит, не понимаешь?
— Да нет же.
— Жаль, — послышалось у меня за спиной. — Я думал, ты умнее.
— И напрасно, — сообщил я. — Есть ситуации, в которых ум ничего не значит. Все решают крепкие ноги.
— В самом деле?
— Конечно, — сказал я и пустился наутек.
В таких делах, как бегство от стражей порядка, неожиданность решает очень много. Вслед за ней, почти впритирку, следуют выносливость и крепость ног. Но начинать надо всегда неожиданно. Это наверняка принесет несколько секунд форы.
Большего мне в данный момент и не нужно было. Если я достигну перемычки между снами всего лишь на секунду раньше своего преследователя, этого будет вполне достаточно. Я спасусь. Там страж порядка потеряет все свои права и вынужден будет остановиться. Не остановится? Ну, тогда его действия станут незаконными, а я получу право оказать сопротивление. Любыми средствами. А сопротивляться я умею, иначе не смог бы в мире снов выжить и дня.
Бежать! Перебирать ногами! Шевелить говядиной!
Я бежал, перебирал и шевелил. Мне необходимо было оставить фараона с носом.
Я мчался словно студентка-отличница за забытым в аудитории учебником, я улепетывал, будто жулик-целитель, от толпы разочаровавшихся в его «чудодейственном» средстве, я работал конечностями, словно гепард, преследующий добычу.
Впрочем, добычей в этот раз был я сам. Меня преследовал по пятам его величество закон, сущность которого осталась неизменной даже здесь, в мире снов, упорный, словно вцепившийся в ляжку бульдог.
Вообще-то мне не следовало этого делать, поскольку при этом терялась примерно секунда форы, но я все же оглянулся.
Великолепно! Преследователь безнадежно отстал и, похоже, сократить разделявшее нас расстояние был не в состоянии. Старость все-таки не радость. А я, с мой прытью...
И все же странно. С чего это страж порядка не торопится? Словно бы ему не имеет смысла торопиться. Гм...
