Наталия Гудкова - В погоне за легендой
— А как вы определили, что я родственница именно вашего знакомого?
— Ну, я и говорю, что этот узор знак принадлежности к роду Эльлонов. Веточка гольриос — вьюнок такой, растёт на севере, — Коррес ухмыльнулся.
— А как зовут того эльфа, с которым вы знакомы? — я была ошарашена таким поворотом событий. Ну не верила я в это и всё.
— Эльлорин звать его. Он кузнец, как я уже говорил.
— Где он живёт?
— В Эльлод — эльфийской деревне, что у озера Кастал, — охотно подсказал гном. — Вот заказ для Маркуса, передавай ему привет. Извините, не могу задержаться. Работа, — он передал Мелисе свёрток и удалился.
— Пойдём, — сказала кошка, — нам надо перекусить и отправляться в дорогу.
— Да в дорогу, — задумчиво повторила я…
…Мы сидели в трактире "У Саввы" и обедали. Трактир представлял собой большое помещение с кучей столов и скамеек, в углу у стены противоположной входу находилась стойка. Шустрые девушки разносили заказы посетителей. Здесь неплохо кормили, особенно после наколдованной еды, которую обычно «готовил» Реорал. У меня из головы не шло сообщение гнома о моей родне. Я не знала, как мне поступить: отыскать того эльфа, Эльлорина, или не стоит ворошить прошлое. Может, если я ворвусь в их жизнь, то всё испорчу. Вдруг они не хотят, что бы я, наконец, нашла их. Но мне очень хотелось найти мать и отца.
Я задумалась и не заметила, как Мелиса начала собираться.
— Ну, всё, пойдем.
— К-куда, — зевнула я.
— Как куда? Мы поели, пора ехать не рассиживаться же здесь, — ответила девушка.
— Да, но разве мы не отдохнём до завтра? — с надеждой спросила я.
— Мы и так, наверное, опоздаем.
— Что так срочно?
— Да к сожалению. Я думаю, мы даже купим лошадь, что бы добраться поскорей, — она кинула серебреную монетку, и мы отправились за лошадкой.
Лошадку мы выбирали не долго. Мелиса заплатила тридцать семь золотых за хорошую верховую кобылу палевого окраса. Так же пришлось купить еды на три дня.
К вечеру мы выехали из города, как я не убеждала Мелису, что в нём ночью безопаснее. Та только усмехалась и отмахивалась со словами, что зараза к заразе не пристанет. Первая ночь прошла спокойно. Весь следующий день мы болтали без умолку обсуждая и сравнивая наши интересы. Мелиса с каждым днём нравилась мне всё больше и больше. У меня никогда не было подруги, а теперь, кажется, появилась. У нас с ней было полное взаимопонимание, хотя и разные взгляды на жизнь. Мелиса вела себя более жестоко, я бы даже сказала стервозно, но на самом деле она была добрая и отзывчивая. Её поведение стало мне понятно, когда она рассказала свою историю.
— Я знала своих родителей, вернее отца. Отец мой был оборотнем, а мать обычным человеком. Им пришлось расстаться, когда мне ещё не было и года. Папа признался матушке в том, кто он есть, и она его бросила вместе с ребёнком.
— Она, наверное, сильно испугалась?
— Да, но это её не оправдывает. Папенька погоревал, но вскоре снова женился. Его новая жена знала, что он оборотень, и всё равно очень его любила. Меня она тоже полюбила, как родную дочь. Других детей у них так и не появилось. Когда мне было шесть лет, я уже превращалась в котёнка, но в то время я себя не контролировала, и у соседей стали пропадать куры и даже собаки. Так продолжалось полтора года. Ни отец, ни мачеха ничего не могли сделать. Такое часто случается с малышами. Когда селяне догадались, в чьём доме живёт «зло», они позвали инквизиторов. Мачеха успела надеть мне свой нательный крест, прежде чем их схватили. Отца и мачеху приговорили к сожжению на костре. Меня не тронули только из-за крестика. Считается, крещёные люди не могут быть оборотнями. Во время казни сестра мачехи закрыла мне лицо, и я ничего не видела. Зато я слышала, как хрустят ветки, стонет тётушка. Я почувствовала запах палёного мяса, затем вскрик и тишина. Никогда не забуду тот день, он до сих пор у меня перед глазами. Я стала жить у тётки, но она меня ненавидела из-за погибшей сестры. Она держала меня в подполе, иногда, когда меня выпускали, я уходила в лес и подолгу там бродила. У неё я не протянула и трёх месяцев. Однажды я попросту сбежала в лес. Там я знала каждое дерево, куст, травинку. Я прожила в лесу до тринадцати лет. Я стала диким зверем, редко становясь человеком, другие звери принимали меня за свою. Но однажды меня выследили и поймали разбойники. Мне повезло, иные бы надругались и прикончили, или продали в рабство, а эти были из благородных. Все бывшие рыцари, разорившиеся и промышляющие грабежом. Они завоевали моё доверие и многому меня научили: письму, чтению, некоторым языкам, географии, истории и немного военному делу. Я снова стала общаться с людьми. Вот уже шесть лет я считаю их своей семьёй. Они мои лучшие друзья и я хочу сделать всё возможное, что бы им больше не приходилось воровать.
— Понимаю. Хотела бы и я иметь семью, — вздохнула я.
Я подумала о своей жизни. Она была настолько скучной, что и рассказать нечего. Так мы и ехали. Вокруг был лес и ничего более, но это меня успокаивало. Мелиса довольно странно себя вела, её что-то беспокоило, но я не обратила на это внимание. Прошёл ещё один день, и вновь мы ночевали в лесу и, не подозревая, что за нами следят голодные дикие глаза.
Я проснулась из-за тихой ругани. Поднялась, потянулась, смачно зевнула и, наконец, огляделась. Мелиса сидела у костра и, стараясь меня не будить, материлась, на чём свет стоит.
— Эй, что-то случилось?
— Случилось, — Мелиса увидела, что я встала, и теперь стал слышен скрип её зубов.
— Так в чём дело?
— Нашу лошадь загрызли волки, — пожаловалась подруга.
— Но как, то есть когда?
— Конечно ночью. Когда я услышала шум, было уже поздно.
— Но ты оборотень, как ты могла их проглядеть?
— Я не спала двое суток, — огрызнулась она.
— Почему?
— Не знаю, предчувствие плохое.
— Ладно, не переживай, не всё ещё потеряно.
— О, я совершенно спокойна, — заверила меня Мелиса, а затем добавила — Я их всех прикончила, не один не ушёл.
— Ты о ком?
— Да о волках. Вон в кустах валяются, — она неопределённо ткнула за спину. Там действительно росли большие кусты. Я дошла до них и обалдела — семеро взрослых матёрых волков и один ещё совсем молодой находились в весьма тяжелом состоянии, а если точнее это было страшное зрелище. Я едва сдержала тошноту, хорошо, что Реорал успел преподать мне основы некромантии.
Самый молодой волк ещё был жив. Его глаза были открыты и подёрнуты пеленой, но не возникало сомнения, что он дышит.
— Ну, что делать то будем? — Мелиса возникла сзади меня совершенно не слышно.
