Александр Чернобровкин - Слово о граде Путивле
На обратном пути она заметила, как из соседнего двора лезет через забор вор Ванька Сорока. Прозвище Сорока ему дали потому, что очень любил блестящие предметы. Он и вором стал потому, что сперва стянул золотое колечко, потом сережки, потом монисто, а потом это дело ему так понравилось, что стал воровать все подряд. Ванька мог в солнечный день прийти на соборную площадь и полдня смотреть, не щурясь, на сверкающий купол. За такую дивную способность народ почитал его божьим человеком и отказывался подозревать в воровстве, хотя кое-кто из скупщиков краденого пускал такой слушок, завидуя Ванькиной удачливости. Сейчас он украл всего лишь утку. Больше мяса извел, чтобы подружиться с дворовой собакой, но в ночь на Благовещение вор обязан «заворовать», чтобы весь год сопутствовала удача. Да и пригодится ему дружба с собакой на будущее, не раз еще темными ночами наведается Сорока в этот двор за тем, что не так лежит.
Ведьма вернулась к себе домой. Тело ее лежало в той позе, в какой было оставлено, поэтому душа без труда вернулось в него. Полежав немного и привыкнув к размеру тела, ведьма поднялась, сняла рубаху, повесила ее на веревку у печи. Затем принесла из кладовой большой деревянное корыто и подставила под черную рубаху, с которой тотчас закапало белое коровье молоко. К утру полное корыто накапает: коровы у Кривого отменные. Из-под лавки прибежала черная кошка, залезла в корыто и принялась с жадностью лакать молоко. Ведьма погладила ее и легла в постель. Спать она не будет: вместе с ведовством получила бессонницу.
2
Утром, до восхода солнца, все путивльские девки, бабы и даже старухи вышли на берег Сейма умыться проточной водой, чтобы лицо целый год было чистым, без веснушек и морщин. Вода помогала только в том случае, если этой ночью женщины были чисты и поступками, и помыслами, а во время омовения не произносили ни звука. Вода была очень холодная, сводила пальцы, но женщины снова и снова зачерпывали ее и плескали в лицо, не издавая ни звука. Омовение мало кому помогало, но каждый год на этот обряд собирались почти все женское население Путивля. Была там и ведьма. Не для очистки лица, у нее для этого имелись средства получше. К тому же, могла внушить любому, что красива или безобразна. Она пришла сюда, чтобы никто не заподозрил ее в ведовстве.
В соборной церкви зазвонили к заутрене. Колокола были особенные, звон напоминал стоны ребенка. Ходили слухи, что в расплавленный металл упал мальчик и сгорел без остатка. Пропажу ребенка обнаружили только после отливки колоколов и подумали, что его украла ватага нищих, побиравшаяся неподалеку. Нищих поймали, допросили. Главаря трижды встряхнули на дыбе и испытали огнем. Главарь нищих не выжил, а мальчика так и не нашли. Когда колокола повесили и зазвонили в них, мать сразу узнала голос сына. Снимать не стали: плач невинного младенца бог скорее услышит. И голоса живых людей звучали в соборной церкви по-другому, особенно попа Феофила и дьяка Луки. Как запоют в церкви – никто наслушаться не может, а на улице попробуют – ничего особенного. Князь Игорь, впервые услышав Феофила и Луку, забрал их с собой в Новгород Северский, в свою соборную церковь, но после первой службы на новом месте отправил их назад.
Бабы сразу перестали умываться и потянулись в церкви замаливать только что свершенный языческий обряд. Почти все пошли к ближайшим от их дома церквям, но некоторые, и ведьма вместе с ними, – в соборную. Посещать церкви она не любила, поэтому и ходила в соборную по большим праздникам. Ее соседи думали, что и в остальные дни она ходит туда, а не в ближайшую, где молятся они, а постоянно посещавшие соборную, думали, что она в остальные дни молится у себя на посаде. Чтобы после службы выйти из церкви, ей надо было дотронуться до ризы священника или дьяка, а в соборной легче незаметно проделать это. И самая важная причина: там можно было увидеть князя Владимира.
Сегодня князь не пришел на заутреню. Вчера вечером он вернулся с многодневной охоты, привез целый воз убитых волков, потом был пир с дружиной, а теперь, наверное, отсыпается. Ведьма без особого труда дотронулась незаметно до рясы попа Феофила и после службы смогла выйти из собора. Домой не спешила, надеясь увидеть князя Владимира. Она осталась на соборной площади поболтать с посадскими бабами, которым тоже некуда было спешить, потому что работать сегодня нельзя, даже еду готовить, иначе целый год нечего варить будет.
Мимо них прошел столяр Никита Голопуз – статный парень с длинными курчавыми светло-русыми, почти белыми, даже казавшимися седыми, волосами, черными, как смоль, бровями и зелеными, кошачьими глазами. Это сочетание белого, черного и зеленого сводило девок с ума. К тому же, у столяра на шее на гайтане, рядом с нательным крестом, висел наговоренный узелок с сердцем ласточки, который очень помогает в любовных делах. Одет Никита был в червчатую шапку, лихо заломленную на правый бок, червчатую суконную однорядку и черные остроносые сапоги. Проходя мимо баб, он правой рукой свернул дулю и засунул под мышку левой, чтобы проверить их на ведовство. Ведьма сразу же против своей воли начала ругаться. Но и остальные бабы, увидев Голопуза, принялись ругать его за своих испорченных дочерей. Так что на этот раз опознать ведьму ему не удалось. И долго еще не удастся, до тех пор, пока его дочке не исполниться двенадцать лет. А дочка родится не скоро. Он будет гулять от жены направо и налево, вскоре почти половина посадской детворы будет белобрыса, черноброва и зеленоглаза, и бить свою лучшую половину смертным боем, даже беременную, чтобы загнать в могилу или в монастырь. Она шесть раз забеременеет и скинет плод. На седьмой раз Никита почти на год уедет украшать новый терем в Чернигове, где в то время будет княжить Игорь Святославич, и вернется через месяц после рождения дочери, названной при крещении Марфой. Столяр полюбит ребенка и перестанет колотить жену, пока она грудью будет кормить дочку. Кормление затянется на три Великие пятницы – больше двух лет, отчего девочка вырастет ведьмой. Потом побои возобновятся. Жена столяра еще два раза забеременеет и скинет. Тогда Никита Голопуз решит объявить ее ведьмой. Для этого он изготовит специальную скамеечку: начнет делать ее в Сочельник, ударяя топором один раз каждый день целый год. На Рождество он принесет ее в церковь, надеясь изобличить жену, встанет на скамеечку – и узнает, кто на самом деле ведьма. От удивления он соступит со скамеечки, которая сразу потеряет колдовскую силу. Столяру никто не поверит, но летом, когда горожан начнет косить моровое поветрие, на всякий случай сожгут ведьму вместе с домом. За три дня до смерти она передаст свои знания Марфе. Столяр не угомонится в своем желании изобличить жену, через год сделает еще одну скамеечку и с ее помощью узнает страшную тайну любимой дочери. От удивления Никита упадет на пол. Упадет неудачно, его разобьет паралич, который обездвижит Голопуза и сделает немым. Жена припомнит ему все унижения и побои, а столяр не сможет кому-нибудь пожаловаться на нее, попросить защиты. Только дочь будет жалеть его, смягчать страдания – любимая дочь-ведьма. Промучается Никита Голопуз ровно восемь лет – по числу убитых плодов – и умрет в ночь на Рождество.
