Иван Магазинников - Мечник
Однажды перед обедом Арис забежал в свою комнату, переодеться для тренировки. Внимание его привлекла возня и странный стук в комнате напротив. Клоун? На цыпочках он прокрался к полуоткрытой тростниковой двери и осторожно заглянул в щель. Клоун сидел на полу, поджав под себя свои короткие ноги. Перед ним на расчерченной квадратами доске стояли резные деревянные фигурки, изображавшие воинов. Вот мечник, вот копьеносец, два алебардщика. Всадник на лошади. Еще один всадник восседал на каком-то диковинном животном. Мощные клыки его были длиною в руку всадника, а на носу у него был... хвост!
— Это животное называется слон, — раздался тихий голос наставника за спиною.
— Слон? Я помню, вы рассказывали. Так вот как он выглядит! — шепотом отозвался юноша, стараясь не помешать клоуну. Алонсо был увлечен какой-то непонятной игрой. Вот он взял одну из фигурок, и переставил ее в другую клетку.
— Игра эта называется Шаах-Мэттама. Короли и слуги. Я в жизни не встречал никого, кто мог бы потягаться в эту игру с Алонсо.
Арис давно уже привык к тому, что наставник способен угадывать — а то и вовсе читать — его мысли, поэтому не удивился ответам на невысказанные вопросы. Клоун тем временем неловко шевельнулся, и задел ногою фигуры, сметая их с доски. В отчаянии всплеснув руками, он зацепился рукавом за висевшую над кроватью полку, и на несчастного клоуна посыпались многочисленные книги и посуда, стоявшие на ней. «Интересно, кем этот клоун приходится Мастеру? Слуга? Один из его учеников? Быть может, сын? Или просто забавная домашняя зверушка?» — подумал Арис. Этот вопрос он частенько задавал себе, но до сих пор не отыскал ответа. Мечник к этому неуклюжему существу относился с отеческой заботой, но и вместе с тем вполне искренне потешался над его несчастиями — часа не проходило, чтобы клоун не опрокинул что-нибудь на себя или не свалился на пол, запутавшись в собственных ногах.
— Идем обедать, а за столом я расскажу тебе про Алонсо. Пусть себе развлекается, — позвал юношу Мечник, отходя от двери.
— Это случилось очень и очень давно. Я уже и не помню, когда именно. В городе под названием Выжма. Труппа бродячих артистов давала представление на главной площади. Одним из актеров и был Алонсо. Это имя ему дал я. Сам он нем, как рыба, впрочем, ты уже и сам это наверняка понял.
— Иэмо?
— Он самый. Маска. Ни разу я не видел Алонсо без нее. Не веришь? Я понятия не имею, что за лицо скрывается под ней. Иногда мне даже кажется, что это и есть его настоящее лицо, превратившееся в маску, чтобы скрыть бездну чувств, которая терзает несчастного клоуна. На чем я остановился?
— Представление. Алонсо в роли Иэмо.
— Ах да. Роль Иэмо удавалась ему блестяще. Толпа хохотала, глядя на то, как клоун спотыкается и падает, цепляется за все, мимо чего проходит. Но больше всего они веселись, когда на Иэмо обрушивались удары других героев пьесы. Его били палками и кулаками, швыряли посуду и сбрасывали с подмостков. Актер довольно натурально корчился и вскрикивал, вызывая новые приступы смеха. Я тоже смеялся, глядя на ужимки бедолаги Иэмо. А потом... потом я понял, что он не играет. На этих подмостках не играл и не притворялся ни один актер. Ни страдалец Иэмо, ни драчун Арлекино. Клоун в маске Иэмо действительно был просто феноменально неуклюж, а побои были самыми настоящими. Немой актер не мог кричать, он лишь стонал да мычал, но кому было дело до стонов комедийного актера, так потешно падающего и выделывающего немыслимые кульбиты? Я мастер, я разбираюсь, когда бьют по-настоящему, а когда нет. Каждый удар, который получал клоун, был нанесен в полную силу, безжалостно и невероятно точно — лицедеи хорошо знали анатомию, и старались бить в самые болезненные места, чтобы Алонсо забавно корчился и падал с ног от боли.
— И что вы сделали?
— На самом деле мне не было никакого дела до несчастного клоуна. Но почему-то в тот миг мне показалось, что происходит нечто очень важное, тесно связанное со мною, с моей судьбой. Быть может, я ощутил с ним некое родство? Не знаю.
Арис удивленно посмотрел на своего наставника. Что могло быть общего между этим великолепным бойцом и неуклюжим клоуном? Который и на человека-то был не очень похож.
— После представления я пошел следом за ними, за город. Там, у самых стен, расположились на ночь несколько бродячих трупп. Разговаривать с хозяином труппы я не стал, эта жирная рыжая свинья была мне противна. Я убил их всех, кроме метателя кинжалов. Его я сделал своим учеником. Он был способным юношей, быстро учился, хотя и предпочитал свои ножи любому мечу.
— Труппа Рыжего Гильермо.
— Что? — Мечник поднял голову, с трудом вырываясь из тумана воспоминаний, — Что ты сказал?
— Те актеры, лицедеи. Это была труппа Гильермо. Шестнадцать человек. Четырнадцать мертвых тел были найдены утром, а двое — клоун и метатель ножей, пропали без вести. Метателя звали... — Арис задумался, — Кажется его звали Ульрих.
— Его звали Уильямом. И он был сыном Рыжего Гильермо. Откуда ты это знаешь?
— Я же говорил, что много путешествовал. И многое слышал — в том числе слышал и легенду об этой резне, учиненной кем-то возле стен Выжмы. Вот только... Произошло это триста лет назад.
— Двести девяносто шесть лет. Мы с Алонсо далеко не так просты, как кажется на первый взгляд, верно? Ладно, хватит болтать. Доедай, и я жду тебя на площадке.
— Но как такое возможно?
— Ты же наверняка слышал в деревне, что я появился на утесе так давно, что уже никто и не помнит. Не поверил?
— Поверил, конечно. Но одно дело — вы, и совсем другое...
— Ты недооцениваешь нашего клоуна, мой ученик. Ты ведь заглядывал в его комнату, верно? Я знаю, что это так. И что ты видел внутри?
— Много разного хлама. Деревянное оружие, какие-то непонятные игры, книги...
— Много книг. Книг, написанных на сорока трех разных языках. И каждую из этих книг прочел Алонсо. Непонятные игры — это логические загадки, головоломки, привезенные из разных стран. Алонсо любит всякие головоломки. Эх, если бы он только мог говорить, — Мечник вздохнул и встал из-за стола. — Я тебя жду, ученик, — снова напомнил он и вышел из пещеры.
Прошел год. Арис сильно изменился за это короткое время. Подтянулся, раздался в плечах, походка его стала выверенной и легкой. Но самое большое изменение претерпел взгляд юноши. Уверенный, прямой и полный вызова. Разумеется, выросло и его мастерство во владении оружием. Тренировался он каждый день, можно сказать, что вся его жизнь теперь состояла из одних тренировок и коротких пауз отдыха между ними. И ему это нравилось! Особенно радовали Ариса собственные успехи. Даже Мастер был им доволен, и не скрывал этого.
