Анна Гурова - Герои меча и магии
— Так надо было хотя бы взять стражников, чтобы дать по шее таким данникам, — укоризненно заметил Криган.
— Ничего ты не понимаешь, — отмахнулась Сита. Криган слегка обиделся и отвернулся в сторону, делая вид, что дремлет, но ни на мгновение не отпуская поводья коварного коня.
Вскоре лес потемнел, домики фей исчезли, и тропинка разделилась на две части: одна, более широкая и утоптанная, шла направо, а другая, полузаросшая травой — налево.
Всадники остановились.
— В тех краях, — указала Сита на первую тропу, — и живут эльфы, на которых ты отказался смотреть. А мы поедем вниз, в Зачарованную долину. Это место эльфы считают заповедным, якобы на нее наложены какие-то охранительные чары. Насчет чар не знаю, но вот кое-какие нахальные родственники эльфов там живут. Зовут их Веселым Народцем, и не напрасно. С ними-то у меня и были разногласия насчет дани. Понимаешь, формально это мои владения, но мне этого никак им не доказать — грамот не понимают, указам не подчиняются, не войска же к ним посылать…
— А почему бы и нет? — пробормотал Криган.
— Жалко мне их, — призналась Сита. — Кроме того, они живут под землей, кого увидят, сразу прячутся, а выходы на землю тщательно маскируют. Уйдут в свои подземные галереи, и попробуй, найди их.
— Надо ставить засады, шпионов засылать… Можно устроить допрос у эльфов, если Веселый Народец действительно их родственники. В конце концов, пошли туда сотню гномов с лопатами, пусть перекопают эту долину вдоль и поперек!
— Такую свару затевать, собственных эльфов допрашивать — еще чего — возмутилась Сита. — Я лучше совсем оставлю их в покое. Пусть считают себя независимыми, мне и без них хорошо живётся.
«Какая же ты королева после этого!'' — с презрением подумал Криган.
— Удивительно, как при таком отношении тебе хоть кто-то платит дань. — заметил он вслух.
— Надо же ее кому-то платить, — беспечно ответила Сита и поскакала вперед по заросшей тропинке.
— Вот оно, это заповедное место!
— Где? — прищурился Криган. По правую руку от дороги росли кусты, усыпанные маленькими красными ягодками. Ветки слегка подрагивали, как будто от ветра, хотя никакого ветра не было.
Сита спешилась.
— Ты прислушайся, и поймешь, — ответила она и направилась к кустам. Криган напряг слух, и действительно, до него долетело отдаленное неразборчивое пение.
— Вот веселятся! — восхитилась Сита. Из-под земли отчетливо донесся взрыв хохота. — Пляшут так, что земля дрожит. Ну ничего, сейчас мы попортим им настроение!
Девушка подошла поближе к кустам и топнула ногой. Голоса внизу сразу замолчали. Сита прошлась туда-сюда и с удовольствием уселась на землю. «Отличное местечко! — громко произнесла она. — В самый раз для пикника. А сейчас мы еще и костерок разожжем… Криган, будь другом, наломай кустов на растопку! Не всякому понравится, если на его крыше будут разводить костер», — прошептала она ему.
Криган поморщился — вся эта история казалась ему недостойной лорда — но послушно залез в кусты и с треском отломал сухую ветку. Вдруг земля ушла из-под его ног. Едва он успел отскочить в сторону, как из темного провала показался маленький человечек в нарядном зеленом костюме и шляпе, украшенной цветами. Его кукольное личико было кислым и недовольным, однако, кривилось в фальшивой улыбке.
— Приветствую вас, высокородная леди, — вежливо поприветствовал Ситу человечек, игнорируя Кригана. — Какая счастливая судьба занесла вас в наши края?
— Да мы вот катались, — радостно ответила незваная гостья, — а тут такое славное местечко: чисто, трава мягкая, кусты — такая благодать, что кажется, будто музыка в воздухе наигрывает.
— Какая еще музыка! — испугался подземный житель. — Так, ветер… А надолго ли вы тут расположились?
— Понимаешь, мы вообще-то едем на мой новый изумрудный прииск, но сегодня уже не успеем — так что теперь уж до утра!
Человечек глубоко вздохнул и исчез под землей. Через мгновение он протянул Сите три блестящих камня. «Не утруждайте себя дальними поездками. — вздохнув, произнес он. — Я буду счастлив, если вы примете мой скромный дар».
После продолжительного обмена комплиментами и выражениями благодарности человечек, наконец, убрался под землю, и Сита со смехом вскочила на коня. Путешественники направились в обратный путь. В небе уже догорал закат. Когда кустарник скрылся из виду, девушка весело обратилась к мрачному спутнику.
— Ну как тебе мой способ сбора дани? Прошлый раз я до смерти напугала его, что напрошусь к ним в гости — представляешь, под землю полезу! И он поверил!
— Я с трудом выдержал это представление до конца, — взорвался Криган. — Как ты могла настолько пренебречь своим достоинством, так опуститься, чтобы кривляться перед этим карликом и вымогать у него эти жалкие камни! Мне было стыдно, что ты, рожденная среди лордов, ведешь себя подобным образом. Я никогда не позволил бы себе..
— Тем не менее, как видишь, дань у меня в руке, — обиделась Сита. — А о твоих данниках я что-то не слыхала.
Криган побледнел от ярости, кинул грозный взгляд на девушку, но усилием воли промолчал. Заметив, как судорожно сжались его челюсти, Сита поняла, что коснулась больного места. «Так ему и надо. Он бы не позволил… Кто он такой, чтобы осуждать меня!»
В замок они вернулись затемно, взаимно глубоко обиженные, и сухо попрощавшись, пошли спать. Оскорбленная в лучших чувствах Сита придумывала, как бы заставить Кригана признать свою неправоту и извиниться. Криган решил, что достаточно ознакомился с местными методами правления, и в его мозгу начал оформляться некий замысел.
Глава 3
Луна и кровь
Несколько дней спустя наступило полнолуние — три таинственные и в чем-то зловещие ночи, когда освобожденная сила луны будила в разумных существах смутную тревогу и вызывала к жизни дремлющие колдовские способности; когда крестьяне запирали на все засовы свои двери, а маги торопливо поднимались на свои башни, как будто что-то подгоняло их. В такие ночи Криган никогда не мог заснуть. Он боялся этого времени и втайне ожидал его. Сияющий диск луны гнал его прочь из обитаемых мест в лес, где он мог часами бродить, не разбирая дороги. Древние инстинкты, унаследованные от предков — вампиров, гуляли в его крови, странные образы и видения появлялись перед глазами, а в челюстях возникал раздражающий томительный зуд. Криган чрезвычайно страдал от этих, как он считал, приступов безумия и боролся с ними как мог. Больше всего он опасался, и не без основания, что из-за этих ночных прогулок он однажды утратит свою сущность лорда. Лишь один раз в год, в ночь летнего равноденствия, когда в тонких сферах мира распахивались незримые ворота и магическая стихия приливными волнами растекалась по миру, темные силы захлестывали сознание и память Кригана, и он приходил в себя только наутро, опустошенный и забрызганный чьей-то кровью.
