Дэвид Эддингс - Последняя игра
– Лучше воздержаться, – сказал он. – Недраки очень нервные люди, а их отношения с Западом именно сейчас несколько напряжены. Нет смысла нарываться на неприятности.
Силк мрачно кивнул в знак согласия, и они поднялись по лестнице в задние комнаты гостиницы, одну из которых и сняли на ночь. Войдя в комнату, Гарион поднял оплывшую свечу и с подозрением посмотрел на длинные узкие койки, приставленные к стенам и покрытые матрацами, набитыми свежей соломой. Матрацы казались лежалыми и не очень-то чистыми. Из пивной внизу раздались громкие голоса.
– Не думаю, что нам удастся очень уж много поспать в эту ночь, – заметил Гарион.
– Городки шахтеров не похожи на фермерские деревни, – сказал Силк. – Фермеры хотя бы чувствуют потребность во внешнем приличии, даже когда пьяны.
Горняки же в массе своей несколько более буйные.
Белгарат пожал плечами:
– Они скоро утихнут. Большинство из них будет без чувств уже задолго до полуночи. – Он повернулся к Силку:
– Я хочу, чтобы утром, как только откроются лавки, ты приобрел для нас какую-нибудь другую одежду, предпочтительно ношеную.
Если мы будем выглядеть как старатели, никто не станет обращать на нас много внимания. Достань также кирку и пару горных молотков: мы привяжем их для отвода глаз к тюкам вьючной лошади.
– У меня такое чувство, что тебе приходилось проделывать такое и раньше.
– Время от времени. Это полезный прием. Начать с того, что старатели – сумасшедшие люди, и никто не удивляется, если они появляются в неожиданных местах. – Старик издал короткий смешок:
– Я даже нашел однажды золото – жилу толщиной с твою руку.
Лицо Силка немедленно выразило заинтересованность:
– Где же это? Белгарат пожал плечами.
– Где-то в стороне от нашего пути, – ответил он, сделав неопределенный жест. – Где точно, я забыл.
– Белгарат… – протянул Силк с ноткой боли в голосе.
– Не забивай себе голову чепухой, – ответил ему Белгарат. – Давайте немного поспим. Завтра утром я хочу выбраться отсюда как можно раньше.
Небосклон, который оставался хмурым в течение нескольких недель, за ночь прояснился. Когда Гарион проснулся, восходящее солнце бросало сквозь грязное окно свои золотые лучи. Белгарат сидел за грубым столом в дальней части комнаты, изучая пергамент, на котором была изображена карта, а Силк уже ушел.
– Я начал было думать, что ты проспишь до полудня, – сказал старик Гариону, когда тот сел в постели и потянулся.
– Мне было трудно заснуть вчера вечером, – ответил Гарион. – Внизу было немного шумно.
– Таковы уж недраки.
Тут в голову Гариону пришла отчаянная мысль.
– Как ты думаешь, что сейчас делает тетя Пол? – спросил он.
– Спит, вероятно.
– Но ведь сейчас уже много времени.
– Там, где она находится сейчас, еще рано.
– Не понимаю.
– Райве находится в пятнадцати сотнях лиг к западу отсюда, – пояснил Белгарат. – Солнце доберется туда через несколько часов.
Гарион заморгал.
– Я и не подумал об этом, – признался он.
– Я это понял и так.
Дверь открылась, и вошел Силк. В руках у него было несколько тюков, а на лице – разгневанное выражение. Швырнув тюки, он протопал к окну, сквозь зубы бормоча ругательства.
– Что тебя так взволновало? – спокойно спросил Белгарат.
– Не взглянешь ли на это? – Силк махнул перед стариком куском пергамента.
– Что же случилось? – Белгарат взял пергамент и принялся читать.
– С этим делом покончено несколько лет назад, – раздраженно заявил Силк. – Зачем же тогда подобные бумаги все еще распространяются?
– Описание действительно красочное, – заметил Белгарат.
– Видел ты такое? – повернулся Силк к Гариону с видом смертельно оскорбленного человека. – Как, по-твоему, похож я на ласку?
– «…неприятный человек с лицом ласки, – читал Белгарат, – с бегающими глазками и длинным вытянутым носом. Известный шулер при игре в кости».
– Тебя это волнует?
– О чем речь? – спросил Гарион.
– Несколько лет назад у меня было небольшое недоразумение со здешними властями, – все еще кипя от возмущения, объяснил Силк. – Фактически ничего серьезного, но они все еще распространяют это. – Он сердито указал на пергамент, который Белгарат, явно забавляясь, продолжал читать. – Они даже предложили вознаграждение за мою поимку. – Силк немного подумал. – Впрочем, должен признать, что его сумма мне льстит, – добавил он.
– А ты достал то, за чем я тебя посылал? – спросил Белгарат.
– Конечно.
– Тогда давайте переоденемся и исчезнем, пока твоя неожиданная известность не привлекла толпу.
Поношенные одежды недраков были в основном сделаны из кожи: облегающие черные штаны, узкие жилеты и длинные туники с короткими рукавами.
– Насчет обуви я себя не затруднял, – сообщил Силк. – Башмаки недраков весьма неудобны, возможно, потому, что недраки еще не осознали существенной разницы между правой и левой ступней. – Силк надел остроконечную шляпу, сдвинув ее набекрень. – А как вам нравится это? – спросил он, красуясь.
– Разве он на самом деле не похож на ласку? – спросил Белгарат у Гариона.
Силк бросил на него недовольный взгляд, но промолчал.
Они спустились вниз, вывели лошадей из пристроенных к гостинице конюшен и вскочили в седла. Кислое выражение сохранялось на лице у Силка всю дорогу, пока они выезжали из Яр Горака. Когда же они достигли вершины холма, расположенного к северу от города, Силк соскочил с лошади, схватил с земли огромный камень и яростно швырнул его в дома, сгрудившиеся внизу.
– Ну и как, принесло это тебе облегчение? – с любопытством спросил Белгарат.
Презрительно сопя, Силк снова сел на лошадь, и они продолжили путь вниз по другой стороне холма.
Глава 2
В течение следующих нескольких дней они ехали через нагромождения камней и заросли чахлых деревьев. С каждым днем солнце пригревало все теплее, а небо, по мере того как они углублялись в горы со снежными вершинами, становилось ярко-голубым. Между ослепительно белыми пиками расстилались светло-зеленые луга, где полевые цветы склоняли свои головки под горным ветерком. Пряный воздух был насыщен запахами смолистых вечнозеленых деревьев, и то тут, то там путники видели пасущегося оленя, который поднимал голову, чтобы понаблюдать за ними своими большими удивленными глазами.
Белгарат уверенно держал путь в восточном направлении, причем он держался настороже и все замечал. В нем не осталось и признаков той полудремы, в которой он обычно пребывал, когда они ехали по более проторенным дорогам. Здесь, высоко в горах, он казался даже несколько моложе.
Им встречались и другие путешественники – большей частью недраки, облаченные в кожаные одежды. Однако видели они и группу драснийцев, работавших на крутом склоне, а однажды, вдалеке, – человека, который выглядел как толнедриец. Их разговоры с этими путешественниками были краткими и осторожными.
