Кира Измайлова - Гадание
В итоге он все же нашел ту улицу, узнал ее по аллее из высоких старых кленов. Что дом он тоже опознает, Далий не сомневался: уж больно у него была приметная решетка, других таких он не видал.
Он дважды прошел улицу из конца в конец, на него уже начали коситься с подозрением, но старого особняка так и не увидел, хотя был уверен – это именно та улица! Вот этот дом он тоже запомнил, с красной черепичной крышей, и тот – аж с тремя замысловатыми флюгерами… Дом же гадалки как сквозь землю провалился. Правда, в этом случае осталось бы пустое место, но и его не было!
Убедившись, что дома гадалки ему не найти, Далий впал в глухое отчаяние. Уже не осталось ни сил, ни устремлений, только бесконечная тоска…
Он шел, даже не глядя, куда именно. Да и какой смысл следить за дорогой? Сейчас в этом мире Далия Малена не существовало, и надежды на его возвращение больше не было. Так какая разница: жить или умереть?
Тогда, в доме гадалки, он выбрал честь, но у него отняли и это – начальство, Рания и даже мать Далия поверили в его побег от ответственности и искренне полагали, что заявлением о смерти Далия Марена скрывают его позор.
Он остался верен любви, но никто этого не узнал и не оценил. И теперь Рания – невеста другого.
Он бесцельно шел по улицам, стараясь ни о чем не думать.
Сознание Далия выхватывало лишь кусочки, картинки из окружающего мира. Вот служанка несет покупки с рынка… Вот полицейские усмиряют драку… Вот богатый господин потрясает кулаками и кричит, что у него украли кошелек…
Далий и сам не заметил, как очутился на базаре.
Судьба удовлетворенно улыбнулась и сделала ход: на сей раз Далию выпала «жрица»…
Будь Далий по-прежнему офицером, он бы сюда никогда не сунулся. Что хорошего: шум, гам, вонь, толпы народу, в которых шмыгают карманники – только и держись за кошелек. Но сейчас держаться было не за что, и Далий бесцельно побрел между рядами.
Забрел в ряды, где обосновались бродячие фокусники: один глотал огонь, другой – шпаги, третий игрой на дудочке заклинал полусонную змею (впрочем, от его дудения проснулся бы и впавший в спячку медведь), тут же на небольшом пятачке кувыркались акробаты, и всё это шумное пестрое сборище гомонило и мелькало, так что рябь шла перед глазами.
– А вот кому погадать! – услышал Далий пронзительный голос. – А вот кому судьбу узнать!
Глава 9
Что-то в этом голосе показалось Далию смутно знакомым. Он побрел на голос, не задумываясь, зачем это делает.
Пробираться в толпе было нелегко, но Далий упрямо двигался вперед.
Наконец, он увидел обычную уличную гадалку – из тех, что за горсть мелочи наплетут небылиц, наговорят красивых сказок о любви и об удаче.
У Далия не было ни медяка, так что рассчитывать на внимание гадалки не приходилось. Да и зачем ему сдалась обычная уличная попрошайка, которая обещает раскрыть судьбу, но лжет напропалую? Далий прекрасно знал, что уважающие себя гадалки никогда не станут ворожить на потеху толпы.
Он сунул руки в карманы старой истопничьей куртки – от нее уютно пахло дымом, да и грела она хорошо, спасибо служанке… В левом кармане обнаружилась дырка, и Далий бездумно ковырял ее пальцем, пока не почувствовал, что в глубине, в самом шве, что-то застряло. Оказалось – мелкая медная монетка, видно, истопник сунул ее в карман, а она и провалилась в прореху… По-хорошему, надо было бы сберечь ее – неизвестно, когда в следующий раз доведется поесть, а на медяк можно хоть бублик купить, но Далий отчего-то не мог отойти от гадалки. Его толкали – он мешал прохожим, – но он всё стоял и смотрел, как замарашка в рваной шали ловко тасует колоду засаленных карт и плетет какую-то чушь доверчивым крестьянкам.
– Гадалка! – окликнул ее Далий.
Он не знал ее имели, да и зачем имя такой, как она?
Она повернулась и взглянула на Далия странно темными глазами.
У него вдруг слегка закружилась голова.
– Погадай мне, – неожиданно тихо и слегка хрипловато попросил он, протягивая гадалке свою единственную монету.
Она странно усмехнулась.
– Неужели ты еще не запомнил, что со мной нельзя расплатиться деньгами? – чуть насмешливо сказала она.
– А что еще у меня осталось? – спросил он, даже не слишком удивившись, что это оказалась та самая гадалка. – Из того, что может тебе пригодиться? Называй цену, я отдам. Уже всё равно…
Гадалка вдруг перестала улыбаться.
– Поздно. Мне уже ничего от тебя не надо, – устало сказала она и отвернулась.
Далий рванулся к ней, схватил за плечо и развернул к себе.
– Так не должно быть! – воскликнул он. – Неужели ничего нельзя поменять?!
Гадалка лишь устало покачала головой, отводя взгляд.
Но Далий не хотел верить, он просто не мог поверить в это.
– Тогда скажи мне, что ты увидела тогда! – потребовал он. – Только скажи правду.
Гадалка неожиданно вскинула голову и посмотрела на него в упор.
Далий вдруг понял, что она еще совсем молода – должно быть, ей не было и двадцати. Вот только как при этом она умудрялась временами казаться древней старухой? Далий не понимал, да сейчас и не время было думать об этом.
– Ты хочешь узнать правду? – негромко спросила она. – Что ж, слушай. Тогда тебе выпала смерть – и это был правильный ответ на тот вопрос, что ты задал. И только сила могла спасти тебя – моя сила.
Гадалка помолчала и закончила еще тише:
– Я не хотела, чтобы ты умер…
– И ты… – Далий осекся. Он слышал о том, что случается с гадалками, которые злоупотребляют своей силой. Они просто…
Так вот почему она теперь дурит головы простакам на базаре – она больше не может гадать по-настоящему ! И это была плата… за его жизнь? За жизнь, с которой он чуть было не расстался по собственной воле?!
Кровь бросилась ему в лицо. Дурак, мальчишка…
– Отпусти, – тихо сказала гадалка. – Мне работать нужно.
Он не выпустил ее руку – еще исчезнет, и ищи потом!
– А в вашем балагане, – спросил он негромко, – никто больше не нужен? Могу лошадей объезжать. Ножи неплохо бросаю. А?
– Спроси хозяина, – гадалка, пряча улыбку, кивнула в сторону толстого бородатого мужчины, приглядывавшего за артистами.
– Спрошу, – кивнул Далий. – Ты только…
– Что?
– Не исчезай, – сказал он. – Я быстро…
Эпилог. Десять лет спустя
В город приехал цирк – один из тех балаганов, которые вечно колесят по стране. Впрочем, этот цирк отличался от других добротностью и аккуратностью, которые обычно вовсе не присущи его собратьям.
