Мария Семенова - Орлиная круча
Арни, конечно, видал раньше и Турид, и Хаваля, всё-таки соседи. Однако дружить не дружил. Теперь он невольно приглядывался к новичкам. И заметил, что Турид вовсе не рада была жить с Хавалем в одном дворе. Арни не было до этого дела.
Коровы ещё ходили по нижним лугам, и работы у Арни пока было немного. Можно провести две черты на земле и поиграть с ребятами в мяч. Или взять удочки и поехать за рыбой. Это нравилось ему даже больше. Красться в лодке вдоль береговых скал, представляя себе, будто это Сван Рыжий послал его вперёд!..
В тот день ему не повезло. Хитрая рыба упорно обходила его крючки. А потом из глубины фиорда потянулся туман, и Арни погнал лодку домой.
Когда он причалил, вокруг уже колыхалось белое молоко. Арни бросил вёсла на берег, выскочил сам и стал закатывать штаны, собираясь вытащить лодку. И тут перед ним неожиданно возникла Турид. Запыхавшаяся. Испуганная.
– Можно, я посижу в твоей лодке?
Арни не успел ответить. Девчонка прыгнула через борт и мигом перебежала на корму. По гладкой воде раскатилась медленная волна, лодка сдвинулась с камней и стала отходить прочь от берега. Арни шагнул в воду, ловя её за носовое кольцо.
Тут песок скрипнул под мягкими сапогами. Из тумана появился Хаваль. Подошёл. Остановился у края и стал смотреть на Турид и Арни. Арни стоял по пояс в воде – останавливая лодку, он вымочил-таки штаны. Наверное, вид у него был забавный, потому что Хаваль вдруг улыбнулся:
– Меня называют Хавалем сыном Хамаля сына Хрейма из Жилища Купца, – сказал он дружелюбно. – Я у вас тут третий день и не всех ещё знаю. Как зовут тебя люди?
– Арни… Арни Ингуннарсон.
– Ингуннарсон, это по матери. А по отцу?
Арни вздрогнул и подобрался: это был уже вызов! Нет худшего оскорбления, чем напомнить безродному:
у тебя нет отца, ты не можешь назвать, от кого был рожден! Арни оставил лодку и выбрался из воды. И вдруг оказалось, что он не уступал Хавалю ни ростом, ни шириной плеч. Мокрые штаны облепили его ноги, и стало заметно – эти ноги привыкли к горам.
– Меня называют Арни Ингуннарсоном, – сказал он сквозь зубы. Сейчас Хаваль ударит. Арни перехватит его руку. И как следует вывернет. Чтобы запомнил.
Но Хаваль даже не перестал улыбаться.
– Я обидел тебя? – спросил он участливо. – Не сердись, Ингуннарсон. Я же не знал.
Арни неожиданно сделалось стыдно.
– Ладно, – буркнул он, чувствуя, что краснеет. Отвернулся и увидел, что лодка с Турид успела отойти довольно далеко. Девчонка сидела смирно, глядя на берег. В лодке не было вёсел.
Делать нечего, пришлось лезть в воду и плыть к ней. Когда наконец под килем снова зашуршал песок, Хаваля на берегу уже не было. Дура девка, с внезапной злостью подумал Арни про Турид. Хаваль ему, пожалуй, понравился. Это достойно, признаться в нечаянной глупости. Нет, незлой малый. Хотя, конечно, болтун.
Пока Арни тащил лодку в корабельный сарай, а потом шёл домой, Турид не отходила от него ни на шаг. И только уже во дворе куда-то незаметно пропала. В девичью побежала, наверное.
И чем это Хаваль так её напугал? Небось, выскочил навстречу из тумана. Она и вообразила невесть что.
Арни подумал об этом и почти сразу забыл.
А через две ночи стада погнали на сетер.
Минувшая зима выдалась не из сытых, но коровы успели подкормиться на нижних пастбищах и шли весело. Арни лишь изредка брался за хворостину, и то потому, что дорога пролегала через земли соседей: не дело, если приключится потрава.
И впереди, и позади него поднимали пыль десятки копыт. Арни знал, что не все пастухи так радовались лету, как он. Кто-то оставил дома молодую жену. Кто-то заранее вздыхал о том, как станет до осени скучать в горах, не видя человеческого лица. Арни было легче. Девчонки на него не слишком заглядывались. И близкой дружбы ни с кем он не водил.
Зато как же крепко он любил свои горы! Орлиную Кручу и волны, бормочущие у подножия скал!.. Зелёные шхеры и огромную, вогнутую чашу моря…
И ещё одно, о чем Арни никому не рассказывал. Вот уже три года он терпеливо смотрел в море, надеясь увидеть там паруса. Сван Рыжий пообещал, что вернётся.
Арни не знал, как выглядел его корабль. Но не сомневался, что узнает его сразу.
2На сетере всё было по-старому. Пещера, служившая Арни летним жилищем, и та, казалось, была ему рада: возле входа покачивали головками голубые цветы. Цветы словно знали, что Арни их не затопчет. Да. Первые несколько ночей диковато покажется спать здесь одному, за зиму привыкаешь к общей лежанке, к сопению и вздохам двух десятков людей. Потом это пройдет.
Свасуд подошёл к пещере спокойно. Добрый знак: не придется выселять угнездившееся зверьё. Арни внёс вовнутрь одеяло и короб с едой. И разложил костёр, изгоняя из пещеры затхлую сырость. Вот теперь его дом и впрямь годился, чтобы в нём жить.
Потом он пошёл поздороваться с Арнарбреккой.
Пастухи в горах живут по-охотничьи. Что добудешь, с того и сыт. Или несыт. Ходить домой самому далеко, а работник со двора приезжает нечасто. Арни лазил по Арнарбрекке, собирая яйца, и бил стрелами пернатую дичь.
Ему, конечно, не позволили тогда оставить себе лук убитого Скьёльдунга. Но старый умелец, такой же невольник, сделал ему другой – по мнению Арни, нисколько не хуже. И из этого лука он выучился пускать семь стрел подряд с такой быстротой, чтобы последняя сходила с тетивы, пока первая была ещё в воздухе. И он уже не помнил, когда промахивался в последний раз. Лук был вправду хорош. А всё дело в том, что однажды зимой, когда валили лес, Арни вытолкнул мастера из-под падавшей сосны.
Арни принёс с собою на сетер несколько ячменных лепёшек, загодя разрезанных на ломтики и высушенных у очага. До праздника Зимних Ночей он будет лакомиться ими, съедая по сухарю в день. Иначе недолго и позабыть, что едят люди в долинах, те, которым не надо пасти коров.
Однажды Арни нашёл у себя в пещере целый свежий хлеб.
Он недоверчиво понюхал его, помял пальцами. Потом, не удержавшись, отломил горбушку и отправил её в рот. Угостил Свасуда. Завернул остальное в тряпочку и нахмурился. Кто-то позаботился о нем. Это было приятно. Однако этот кто-то определённо считал, будто он, Арни, не мог сам себя прокормить. Это злило.
– Ищи, – велел Арни собаке. – Свасуд, ищи!
Волкодав уверенно довёл его до широкой тропы, по которой гоняли коров на пастбища и обратно. Здесь Арни остановил его, поняв, что слишком поздно затеял погоню. Добро! С этим заботливым он встретится в следующий раз. Арни почему-то сразу решил, что тот пожалует снова.
Может быть, это Хаваль.
Теперь, уходя, Арни оставлял Свасуда у пещеры, наказывая:
– Стереги!
Долго ждать не пришлось, непрошеный благодетель попался назавтра же после того, как кончился хлеб.
