Татьяна Устименко - Суета вокруг кота
— Эй, леди, вы там как? Живы? — Леон вытер лицо полой собственной рубашки.
Тишина. Только звонко капает со стола пиво. Прочие посетители кабака ошеломленно молчат, устрашенные произошедшим.
— Ау, леди Зараза… — Мужчина встал на четвереньки и двинулся под стол, миновал безвольно раскинутые ноги в ботфортах и наконец дотянулся до девичьей руки. — Эй…
— М-да-а-а, господин Леон, — немного подождав, дабы вдоволь помучить своего собеседника, язвительно изрекла я, — опасный вы, оказывается, человек! Вам, как я погляжу, лучше не отказывать.
— Так вы живы?! — возмутился долговязый. — Чего же молчите-то?!
Я хмыкнула:
— Вспомнила вашу трогательную прореху на панталонах и застеснялась…
Багровая краска смущения залила щеки моего незадачливого собеседника.
— Еще хоть слово… — Его кулаки непроизвольно сжались, намекая на ожидающую меня взбучку.
Однако в этот миг Леон словно увидел себя со стороны — вот сидит он, приличный господин, в сыром, хорошо просоленном платье, перед в сущности ни в чем не повинной девушкой и эту же девушку запугивает. И Леону стало стыдно.
— Эй, хозяин, — скомандовал он, выбираясь из-под стола и успешно возвращая себе прежний невозмутимый вид, — живо комнату на втором этаже, кувшины с теплой водой и полотенца… — Он лукаво покосился на насквозь мокрую меня. — Нет, два комплекта полотенец и новую одежду для этой леди. Хорошую одежду. За мой счет!
Я благосклонно кивнула и задумчиво прищурилась. А этот господин Леон далеко не так прост, как показалось мне вначале, быстро во всем ориентируется и умеет мыслить логично. Выходит, неспроста его все-таки ко мне подослали. Ой, нутром чую, скорее всего моя сестрица-королева вляпалась отнюдь не в большие, а в о-о-очень большие неприятности…
После того как я помылась, мне принесли новую одежду, купленную по заказу господина Леона. Одеваясь, я мысленно поставила сему странному типу еще один плюсик. Ибо новый костюм не только пришелся мне впору и сидел как влитой, но и полностью соответствовал моему вкусу и личным предпочтениям. Я с удовольствием рассматривала себя в большом зеркале: узкие черные кожаные штаны, белая рубашка тонкого полотна, удлиненный, сильно приталенный жилет из коричневой замши, широкополая шляпа с плюмажем и черный плащ чуть короче колена. Ботфорты и портупея с рапирой и кинжалами — мои собственные. Все в целом смотрелось великолепно. Признаюсь, так хорошо я не выглядела с тех самых пор, как…
— Превосходно! — Господин Леон отодвинул разделяющую нас ширму, ведь мы находились в одной комнате, и галантно поклонился. — Примите мое восхищение, леди! Вы — само очарование! Даже не хочется верить в те мерзкие сплетни, которые ходят о вас в столице.
— И какие же? — подначивающе усмехнулась я.
— Невзирая на обманчиво безобидную внешность — у вас дурная репутация, поговаривают, будто вы бесчестный и хитрый человек. Вас называют беспощадной убийцей, черной ведьмой, коварной колдуньей, и… — Леон брезгливо поморщился. — Пожалуй, даже этого вполне достаточно… Хотя нет. Скажите, пожалуйста, история про удавов — это и в самом деле правда? — В глазах моего собеседника читался неподдельный интерес.
Правда? Я не удержалась от смешка. Ну да, чистейшая.
Примерно с полгода назад мы отмечали день рождения моей закадычной подруги Еськи и изрядно злоупотребили самогоном в кабачке «Белая лилия». Пьянка закончилась поздно, а до дома было далеко. Загрустившая от осознания того, что сегодня ей стукнуло аж целых девятнадцать лет, Есения, которую мы все называли просто Еськой, вела себя тихо и скромно. В отличие от совершенно распоясавшейся меня, громко требовавшей продолжения банкета. Здраво оценив наши слабые способности к самостоятельному передвижению, я махнула рукой, останавливая попутный экипаж…
— Куда вам? — вежливо осведомился возница, удовольствовавшийся парой серебряных монет, выданных ему виновницей торжества.
— С ума сошел? — бурно возмутилась в зюзю пьяная я. — К удавам мы не хотим!
— Куда вам надо? — терпеливо уточнил возница.
— Ну если надо, значит, надо, — печально согласилась я. — К удавам… — И, пошатываясь, полезла в экипаж, где уже сидела Еська и, вцепившись в выцветшую обивку сиденья, тряслась в припадке неудержимого хохота.
Кстати, именно благодаря ее болтливому язычку оная забавная история и получила широкую огласку, добавив еще один жирный минус к моей и без того незавидной репутации.
— Так вы, наверное, потому ко мне и пришли? — откровенно, прямо в лицо господину Леону рассмеялась я. — Решили самолично проверить, что из этих россказней является правдой? А если все целиком и полностью? — И я кровожадно щелкнула зубами, откровенно наслаждаясь нелепостью всего вышеперечисленного бреда, услышанного мгновение назад.
Мужчина вздрогнул и рефлекторно отшатнулся. Впрочем, нужно воздать ему должное, он тут же овладел собой и расплылся в наигранно слащавой улыбке.
— Браво, у вас отличные сценические способности, — пошутил он. — Я чуть вам не поверил!
— Не бойтесь, вам ничто не угрожает, — рассмеялась я. — Человеческое жертвоприношение я нынешним полнолунием уже совершила.
— Ну конечно. И крови невинных младенцев тоже, наверное, испили, — с самым серьезным выражением лица поддакнул господин Леон.
Я иронично фыркнула. Болтун.
— Я не боюсь, — вдруг чистосердечно признался лжекамергер, — но что, если вы все же задумаете какую-нибудь гадость?
— Даже не надейтесь, — столь же искренне улыбнулась я, — моя сестрица не стоит таких усилий. Ради нее я и на гадость не расщедрюсь, жирно будет…
— А ради чего или кого расщедритесь? — испытующе прищурился мой загадочный собеседник.
— Ради принца на белом коне, — саркастично начала перечислять я, загибая пальцы, — ради благополучия Листограда и мира во всем мире…
— Уф-ф-ф! — перебил меня господин Леон, облегченно переводя дух. — Значит, мне повезло, потому что нынешняя ситуация полностью подходит под второй и третий из перечисленных вами критериев. И поэтому вы просто обязаны выслушать мое деловое предложение, вернее — предложение ее величества королевы…
— Намекаете, что королева хочет поручить мне спасение Листограда? — недоверчиво спросила я.
— Нет, — отрицательно покачал головой господин Леон, — спасение всего нашего мира!
Я внезапно ощутила, как моя нижняя челюсть вновь стремится занять прежнее отвисшее положение. Конечно, я ему не поверила! Но, завянь мои фамильные лотосы, оказалась не в силах превозмочь терзающее меня любопытство и потому…
