Виктор Зайцев - Дранг нах остен по-русски
Ночью мужчины собрались у костра, обговорить совместные планы обеих групп на будущее. Группа врачей, если удастся закрепиться в России и Москве, будет заводить связи среди иностранцев и корабелов. При возможности, вербовать людей переселяться на Урал, к Павлу Аркадьевичу. Максимально распространять картошку, помидоры, подсолнечник. На большее решили не замахиваться, продержаться бы несколько лет, там видно будет. Группа инженеров, как позиционировали себя те, кто решил остаться на Урале, постарается осесть на границе с землями Строгановых. Эти земли формально Кучума, по факту - пограничная полоса, слабозаселённая не только русскими, но и местными племенами - вогулами, коми, пермяками, вотяками. Всегда можно выбрать удобное место, где осесть, хотя бы на первое время. Выстроить острог, добывать золото, плавить железо и медь, и, главное, попытаться создать эффектное оружие, естественно, огнестрельное.
Это не идея-фикс, а единственный способ выживания. Павел Аркадьевич напомнил, что набеги башкир и сибирских татар в эти времена были довольно частыми, чуть ли не каждые три года. Точнее он скажет, когда узнает текущую дату, но, в любом случае, поход Ермака был ответом на частые набеги Кучума из-за уральских гор. Встал вопрос о пленниках, их решил оставить себе Павел Аркадьевич, будет с чего начать разговор с соседями. Толик сходил, проверил, как те себя чувствуют, напоил и связал снова, укрыв пологом. Особой гуманности решили к злодеям не проявлять, пару дней голодом потерпят, там будет видно. Так вот, в условиях малочисленности русского населения на Урале, огнестрельное оружие будет единственным шансом выжить. И, не просто выжить, а жить свободно, не опасаясь ежегодных набегов. Развиваться, а не обороняться.
Болтали долго, разошлись по палаткам далеко за полночь. Так прошёл первый день в шестнадцатом веке.
Глава 2.
Утреннее пробуждение вышло грустным. Возможно, многие надеялись, что вчерашние события окажутся сном, и туристы вновь проснутся в родном двадцать первом веке. Увы, реальность не оправдала подобных надежд. Всё также стояли по обоим берегам Куйвы огромные ели, сосны, берёзы, окружённые молодым осинником. Так же, как вчера, на водопой спускались горные козлы и лоси. Более того, за ночь любопытное зверьё изрядно разворошило сложенные на берегу вещи. На пластиковых лопастях вёсел явственно виднелись следы чьих-то зубов. А палатка с продуктами была в двух местах разорвана, коробка с печеньем выгрызена, рассыпанное печенье образовало целую дорожку в сторону леса, уже облепленную муравьями.
- Придётся на ночь дежурства организовать, - виновато крякнул, увидев происшедшее, Павел Аркадьевич. Оправдываясь, добавил. - В наше время никакого зверья на Урале, считай, не осталось. Даже муравьёв редко встретишь.
- Подъём! Подъём! - Громким голосом объявил Петро, и, добавил, - сегодня у нас большая программа, надо рано отплыть!
Толик с Колей, взявшие на себя привычную роль полицейских, успели покормить пленников, которых усадили на свой катамаран, привязав к настилу. Грузы на сей раз укладывали не в центре катамаранов, а по краям, создавая этакую стенку. Чтобы спрятать детей и женщин от стрел, в крайнем случае. Так, что отплывавшие катамараны со стороны выглядели плывущими крепостями, со стенами из туго набитых рюкзаков и поленниц дров. Часть наколотого сухостоя туристы привычно везли с собой, чтобы не терять время на стоянках при организации ужина.
Плыли с утра тихо, без криков и песен, даже разговор вели в полголоса. Все глаз не отводили от берегов, где хватало достойных зрелищ. На берегах стоял фантастический лес, с вздымавшимися вверх, как вышки сотовой связи, огромными лиственницами. Они через каждые полсотни метров, словно сторожевые башни, поднимались над вершинами елей и сосен. Парни заспорили, какой высоты самые высокие лиственницы - восемьдесят или сто метров, настолько нереальной оказалась картина. Причём, этот лес, в отличие от того, из будущего, не стоял молчаливой стеной. Нет, в нём постоянно кто-то кричал, птицы перепархивали с ветки на ветку, белки, зайцы, косули и прочая живность, казалось, кричали - Вот мы, смотрите на нас!
За полчаса пути дети, да и многие взрослые, увидели столько живых зверей, сколько не видели за всю жизнь. На катамаранах то и дело возникали короткие споры,
- Кто это? Барсук?
- Нет, росомаха.
- Ну да? Может, медвежонок?
- А это кто? Соболь?
- Скорее, колонок или хорёк.
- Горностай?
- Не знаю.
- Мама, гляди, орёл!
- Похоже, только в наших краях орлы не водятся. Скорее, орлан или беркут. Впрочем, кто его знает.
Рыбаки рискнули забросить блесну, и тут же выловили трёх полуметровых тайменей. На этом ограничились, понимая, что больший улов не сохранить. К этому времени все убедились, что плывут по Куйве. В указанных местах исправно стояли оба бойца, с каменным безразличием подтверждая слова Павла Аркадьевича. Он и объявил первую остановку у небольшого ручья.
- Стоянка полчаса, вещи не снимать, будем мыть золото.
- Честное слово? - Мальчишки облепили старого туриста, засыпая вопросами.- Где это золото, как оно выглядит?
- Как выглядит, как выглядит? - Мужчина зашёл в ручей, зачёрпывая приготовленным тазом мелкий галечник со дна. Сделав пару промывающих движений, вылил обратно. Зачерпнул ещё два раза и позвал любопытных. - Вот оно как выглядит!
На ладони лежали два камешка неправильной формы серого цвета, мужчина поцарапал их ножом и все заметили блестящие царапины. Дети и взрослые с интересом передавали друг другу тяжёлые самородки, первое золото на Куйве.
- Граммов десять будет, - подкинул Валентин. После очистки может половина золота оказаться или больше. По закупочной цене двести рублей грамм, тысячи на две рублей.
- Всего? - Удивились женщины, покупавшие ювелирное золото в десять раз дороже.
- Это в России такая цена, - вступил в разговор Павел Аркадьевич, - на Руси золота было мало, оно раз в пять или десять дороже. Чего стоим, быстро разошлись вдоль ручья, пока не намоем пару килограммов, не будет обеда!
Смелость города берёт, или, наглость - второе счастье. Только так можно объяснить тот факт, что за час золота намыли не два килограмма, а добрых пять. За это время Павел Аркадьевич успел рассказать, что в 1837 году здесь была обнаружена богатейшая золотая россыпь, получившая название Трифонова дудка. И, что основные залежи золота не в реке, а в километре выше по ручью, где идёт кварцевая жила в скале. Если её разработать, золота будет больше. В том же 1837 году из жилы добыли тридцать два пуда самородного золота. Потом добыча упала, а через пять лет прииск истощился и был заброшен.
