Дмитрий Евдокимов - Бретер на вес золота
Об опасностях тоже не следует забывать. Я вовсе не для красного словца упомянул трактирщикам об ожидающих меня дуэлях со всеми вытекающими из них возможными последствиями. А как вы себе представляете усмирение буйного дворянства? Хорошо, если кого-то удастся пристыдить, но боюсь, что в большинстве случаев реакцией на мое вмешательство будет хватание за шпагу.
Что ж, в конце концов, еще полчаса назад я искал способ покончить счеты с этой неудавшейся жизнью. А тут само провидение предоставляет мне шанс либо заработать на жизнь, либо, и здесь оступившись, погибнуть.
Все эти мысли промелькнули в моей голове за одно мгновение. Я поднял взгляд на напряженно ожидающих моего ответа Фернана и Жерара.
— Немного не так, милостивые государи, — я решил внести в договор некоторые поправки, так как в отношении бесплатного питания у меня имелся опыт работы с купцами, — с бесплатным жильем согласен. А вот питание за счет заведения давайте заменим на еще один серебряный в неделю. Таким образом мы уйдем от ненужной конфронтации на почве вечных подсчетов съеденного и не съеденного.
Это был немного рискованный ход. При соглашении о бесплатной кормежке хозяева могли укладываться и в половину этой суммы. Но за мной всегда было бы право выражать недовольство и требовать других блюд, а особенно — напитков. Не один купеческий договор был разорван из-за подобных конфликтов.
— Ну, раз вы так полагаете… — Жерар опять переглянулся с дядей.
— Я не полагаю, с этой проблемой сталкивался не один раз.
— Хорошо, — юноша поднялся, выжидательно глядя на старшего родственника.
— Хорошо, — обрадовано повторил Фернан, в свою очередь поднимаясь, — четыре серебряных в неделю и бесплатное проживание за вашу защиту.
— Договорились! — я протянул руку трактирщику. Тот, подобострастно склонившись, пожал ее. Сделка была заключена.
Сюрпризы, однако, на этом не закончились. Оказалось, что мне необходимо сменить комнату в связи с намечающимся здесь ремонтом. Последний месяц по гостинице действительно сновали рабочие, стук молотков и лязг пил слышались до позднего вечера — мэтр Пигаль активно ремонтировал свое хозяйство. В совокупности с тем фактом, что я не поставил никаких особых условий относительно своего проживания в «Серебряном олене», можно было сделать вывод об отсутствии в этом требовании злого умысла.
У меня шевельнулись было нехорошие мысли в голове, когда выяснилось, что мое новое жилище расположено на чердаке дома. Но, поднявшись вслед за Жераром по недавно устроенному лестничному маршу под самую крышу здания, я обнаружил, что бывший чердак практически превращен в еще один жилой этаж. Правда, объем его из-за наклонных поверхностей кровли получился поменьше, и, собственно, помещений здесь было всего два — одно в данный момент использовалось как хозяйственный склад, второе — как раз и являлось моими новыми апартаментами.
Глава 4
Едва войдя в комнату, я сразу понял, что, несмотря на абсолютно не престижный чердачный этаж, жалеть о старой комнате не буду ни мгновения. Мое новое жилье оказалось раза в три больше предыдущего, ровно посередине противоположной от входа стены располагалось огромное окно, выходившее во внутренний двор трактира. Подшитый свежей сосновой доской потолок был наклонным: у входа в комнату его высота превышала четыре метра, а у окна снижалась примерно до двух с половиной. Все стены тоже были аккуратно зашиты доской и побелены известью. Картину общей свежести немного портило окно — оно было старое, местами растрескавшееся, застекленное преимущественно разновеликими обрезками стекла, к тому же затянутое паутиной и сильно грязное.
Посреди комнаты, боком к окну, стоял грубо сколоченный стол и приставленные к нему широкие лавки. У дальней, торцевой стены располагалась вполне приличного вида деревянная же кровать. Еще из мебели имелись древний платяной шкаф и — приятная неожиданность — накрытое нарядной накидкой кресло.
— Что ж, — я удовлетворенно кивнул головой, — вполне приемлемо. Даже лучше, чем было.
— Мы старались, сударь, — Жерар явно был польщен. — Только вот окно пока не получилось заменить, и мебель старовата — ремонт затеяли большой, денег сразу на все не хватает…
— Ерунда, меня здесь все устраивает. А что в соседних помещениях?
— Напротив вашего — такое же помещение, только без окна. Планируем перенести туда часть кладовой. По крайней мере, продукты, не нуждающиеся в холоде. А может, потом приспособим подо что-то другое, пока не знаем точно. Остальные комнаты годятся только под какие-нибудь подсобки — низкие и без окон.
— Понятно, — откликнулся я, продолжая осматриваться в комнате. — Ладно, молодой человек, я перенесу вещи и спущусь в трактир, чтобы согласовать наши действия. Во сколько появляется этот ваш маркиз?
— Часам к девяти вечера.
— Отлично, у нас еще уйма времени.
Юноша умчался вниз чрезвычайно довольный — и тем, что получилось договориться с дворянином, и тем, что без проблем удалось переселить меня на чердак. Я же медленно побрел собирать свои немногочисленные пожитки, на ходу борясь со вновь накатившими сомнениями и мучительно пытаясь примириться с мыслью, что я нанялся на работу в трактир. Что бы сказали мои родители? И как отнесется к этому благородное общество?
Глава 5
Ветки и листья яростно хлестали по лицу, сверху лились потоки дождевой воды, заливая глаза, проникая за ворот, в рукава, в сапоги. Иногда сквозь просветы в кронах деревьев проглядывал насмешливый желтый глаз Веты — ночного светила. Верному Атору пока еще удавалось выбирать дорогу в ночном, поливаемом сильным весенним дождем лесу, но это не могло продолжаться вечно. Пару раз его копыта поскальзывались на мокрой траве и глинистых участках. Если не снизить скорость, можно серьезно покалечить великолепного скакуна. Тем более что она опять потеряла след злоумышленников.
Графиня Флоримель, амазонка, первая наследница аллорийского герцогского дома д' Астра, остановила коня и прислушалась, попыталась настроиться и послушать лес. Раньше часто получалось, но это было раньше. Тогда она была спокойна и уравновешенна, тогда рядом были наставники, всегда готовые подсказать и объяснить происходящее. А сейчас — возбуждение погони, ночь, ветер, разрозненные крики поотставших всадников замковой охраны. И дождь. Его шум забивал, приглушал все остальные звуки, заставлял замолкнуть, забиться в гнезда и норы ночных обитателей. Пусто. Ничего не слышно. Но не могли же воры бесследно раствориться в ночи!
